Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Леди и война. Цветы из пепла - Демина Карина - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

— Я бы рассказала тебе и про болота… я рассказывала обо всем, что видела. А ты молчал.

и мне начинало казаться, что ты никогда не ответишь.

я слышал.

Про дорогу. Зиму. Оленей. Весну и еще бабочек. Про старый дом, на крыше которого выросла береза. Про волчьи капканы и остальное… только не понимал, кто говорит.

Или, напротив, понимал?

Нет. Ему ведь становилось легче. Разум возвращался. Способность понимать человеческую речь. Разговаривать. Мыслить логически.

Только извращенная логика требовала молчать.

— Кайя, ты должен поесть.

Он ест. Медленно. Тщательно разжевывая каждый кусок, пытаясь распознать подделку. Но мясо пресное и жесткое, а вот хлеб почти свежий. И крошки сыплются на рубашку, собираясь в складках.

На рубашке пятна травы и грязи.

Настоящие?

Ответа нет. Зато есть время, которое вновь уходит. И тропа, болото, моховые кочки с вязью клюквы, красные бусины прошлогодних ягод на тонких стеблях. Подъем и лесная дорога. Ранние сумерки елового леса. И перекрестье колючих лап.

Поляна, окруженная валунами. Старые камни наполовину вросли в землю, образуя правильную окружность, слишком правильную для естественного ее происхождения. Грубые лица, что проступали под наслоениями лишайника, принадлежали прошлому этого мира.

В центре поляны вспыхнул костер. Раньше Кайя любил смотреть на пламя, чувствовал с ним какое-то сродство, и сейчас оно манило близостью, обещанием тепла, покоя. Но подходить было нельзя, опасно для людей, у костра собравшихся. Они, как и лошади, боялись Кайя, впрочем, этот страх осознанный и разумный. А обоняние и зрение у людей были слабы, и Кайя, сделав круг по поляне, подошел с подветренной стороны. То, что внутри его, умело двигаться бесшумно. Оно не потревожило ветвей и хрупких еловых веток, которые, ломаясь, выдали присутствие зверя. Оно подсказало, где можно укрыться. И наблюдать.

Сейчас Кайя подобрался к мальчишке на шаг ближе, чем утром. Желания убить не возникало. И запах его, голос, сам вид не вызывали ровным счетом никаких эмоций. Пожалуй, это хорошо. И Кайя вернулся прежде, чем его отправились искать. Он сел на сухую траву, прислонился к камню и притворился спящим. Ждал.

И ожидания сбылись. Ужин принесла Изольда и, протянув миску, присела рядом. Она смотрела, как Кайя ест, и он нарочно ел медленно, чтобы она подольше побыла рядом. Впрочем, горячая каша с мясом была вкусна, вот только порция оказалась маловата. И Кайя пальцами снимал прилипшие к глиняным стенкам крупицы еды. Немного стыдно, но голод был сильнее стыда.

Он так давно голоден…

— Ты так и останешься здесь? — Пальцы Изольды скользят по плечу и предплечью, задерживаясь на ладони. Когда-то он уже держал ее руку в своей.

Не удержал. И сейчас она уходит к гаснущему костру, но вскоре возвращается.

— У нас есть одеяло и плащ. Это уже много. — Она выбирает место и старательно очищает его от мелких веточек, шишек и камней. — К тому же ты горячий, так что не замерзну.

Она собирается остаться на ночь с ним?

— Именно. Теперь и ты громко думаешь.

— Нельзя.

— Можно и нужно. Кайя, не знаю, чем ты себя изводил целый день, но ты должен отдохнуть. И лучше, если я буду рядом.

я же все равно не уйду. Или потом вернусь. Когда ты в последний раз спал хотя бы пару часов?

не помню.

давно? Конечно, давно. И один не уснешь. Не хмурься, я же знаю, что будешь сидеть до рассвета, себя накручивать. А ты и так на пределе.

А с предела легко сорваться.

— Ложись. И нечего меня взглядом сверлить. Я тебя все равно не боюсь.

Правда.

— Закрывай глаза. — Она касается волос, нежно, почти как прежде. — Место странное, правда? В моем… прошлом мире было что-то похожее. Стоунхэдж. Каменный круг и очень старый, несколько тысяч лет, но этот, наверное, старше. И с лицами. Почему-то я думала, что в мире не было никого до вас. То есть люди были, но совсем дикие. А это…

Плащ слишком короткий для Кайя, но это мелочи.

Она ложится рядом, лицо к лицу, ожидая ответа. О прошлом мира говорить безопасно.

здесь существовали боги. И кое-где остались, насколько знаю. В примитивных культурах. Но в большинстве своем боги ушли.

а вы остались.

да.

Разговор не клеится, но ему хорошо оттого, что Иза рядом.

засыпай.

засну, обещаю. Поговори со мной еще немного, если ты не устала.

о чем?

о ком… о чем-нибудь.

Он вовремя исправил оговорку, только врать бесполезно. Кайя уже забыл, каково это — быть рядом с человеком, который слышит больше, чем сказано.

может, все же попробуешь с ней побеседовать? Уже не сегодня, сегодня поздно. А например, завтра? С Ллойдом тебе все равно придется, он спрашивал. Я сказала, что ты пока не в состоянии. Он мне не поверил. Он…

Смятение. И эхо обиды.

он тебя обидел?

нет. Он все еще думает, что ты неадекватен.

возможно.

прекрати.

Иза пинает, легонько, и надо бы сказать, чтобы поосторожней, о него легко пальцы ушибить.

он всерьез думал о том, чтобы тебя… ликвидировать. Я поставила им условие, только ведь не факт, что его выполнили… и выполнят. И нет, Кайя, меня никто не заставлял идти сюда. А вот оставаться там… уговорили. Я понимаю, что и для чего он делал, но… все равно мерзко. Я потом расскажу подробней, ладно? Кайя, пожалуйста, не давай ему собой манипулировать. Ты не животное. И не сумасшедший.

С этим можно было бы поспорить. Он так и не решил, насколько реален окружающий его мир.

ты нормален, нормальнее многих из людей. И неполноценным тебя нельзя называть. Не веришь себе — поверь мне. Я не знаю, что именно скажет тебе Ллойд, но у него свои интересы. Ради них не пощадит ни тебя, ни меня.

Иза, это нормально…

я догадываюсь, что он скажет. Но отослав Йена, ты не исправишь в прошлом ничего. А будущее изуродуешь. Зачем? Я знаю, чего ты боишься, но… я не позволю тебе причинить Йену вред. Дай себе отойти. Полгода, Кайя. Это же не так много, верно? Просто немного времени для тебя и него. И для меня тоже. Для нас всех. Чтобы не Ллойд решение принял, а ты сам.

почему ты так переживаешь о нем?

не столько о нем, сколько о тебе. И о себе. Йен существует. Он твой сын. Отрицать это — значит лгать. А ложь рано или поздно все разрушит. Я не хочу снова тебя потерять.

Его дочь совершенна. Солнце, к которому Кайя, быть может, позволят прикоснуться, потом, когда он станет более стабилен и поймет, реален ли окружающий его мир.

Он закрыл глаза и оказался в темноте.

— Нет, — сказал Кайя.

— Почему? — Темнота смеялась. — Ты и вправду поверил? Ты так хочешь верить, глупый мальчик…

— Хочу. И верю.

Если верить, то сбудется. Но темноты так много, и он снова заблудился…

— Кайя, очнись, пожалуйста. — Его обнимали, гладили лицо, стряхивая остатки кошмара. — Это сон. Это просто сон… я здесь.

Здесь. Рядом. И от волос все еще пахнет анисовой мазью.

— Все закончилось, солнце мое. Все уже закончилось.

Тогда почему она плачет? Из-за него? Не надо, Кайя не стоит слез. Но все, что он может, — обнять ее. Настоящая? Кайя больше не станет думать об этом. Каким бы ни был мир, но другой, без нее, не нужен.

В разговоре Ллойд ни словом не упомянул о Йене.

Две недели пути, и Кверро точкой промежуточного назначения.

Город в городе. Ров. Оборонительный вал. Подъемный мост из потемневшей древесины. Гулко бухают копыта, и я не могу отделаться от ощущения, что они вот-вот проломят настил. Знаю, что вряд ли такое возможно, но когда меня знание спасало?

Стена. Зубцы решетки проплывают над головой. И снова иррациональное опасение, что эта решетка вот-вот упадет. Смыкаются с протяжным звуком створки ворот, отрезая путь к отступлению. Впереди — узкая улица, дома которой срастаются крышами и водостоками, заслоняя небо. Их надстраивают этаж за этажом, нелепые конструкции, что, несмотря на кажущуюся хрупкость, стоят веками. Нижние этажи лишены окон: зачем, если солнца нет?