Леди и война. Цветы из пепла - Демина Карина - Страница 49

— Конечно, ваша светлость.

— Стойте!

Она вспомнила. Резкий пряный аромат. Невзрачная травка с белыми цветами и толстым корневищем, которое мылилось в руках и сушило кожу. Мама запрещала Тиссе и близко подходить к вдовьему цвету.

— Вы собираетесь его отравить?

— Ваша светлость, — доктор отставил пузырек и чарку, — он уже мертв. То, что вы видите, лишь иллюзия жизни, которую можно поддерживать до бесконечности. Но ваш супруг никогда сам не откроет глаза, не заговорит, не пошевелит хотя бы пальцем… и разве не лучше будет отпустить его?

Как он может говорить подобное?

— Вы к нему привязались, но… — Доктор потянулся к чарке.

— Уходите.

Тисса не позволит убить мужа.

— Ваша светлость, я понимаю ваше негодование, но, поверьте, так будет лучше.

Для кого? Для Урфина, который не способен защитить себя? Или для Тиссы? От нее и вправду ждут, что она просто отвернется?

— Уходите, — повторила она жестче и встала между доктором и кроватью. — Только попробуйте к нему прикоснуться, и я… я прикажу повесить вас на воротах этого замка.

Не боится. Тисса мягкая. И слабая.

Клуша.

— Ваша светлость, вы мягкосердечны, но сейчас это во вред. За ним нужно будет ухаживать, как за маленьким ребенком, а он отнюдь не дитя. И тело начнет гнить живьем, пока не сгниет вовсе. Это куда более мучительная смерть…

— Я больше не собираюсь повторять.

Доктор повернулся к Седрику и с явным неудовольствием в голосе произнес:

— Надеюсь, вы осознаете, что ее светлость не в том состоянии, чтобы решать что-либо. После родов разум женщины ослабевает.

Он говорит так, будто Тиссы вовсе нет в комнате! А если Седрик поверит? У Тиссы не хватит сил справиться с ними. Она, конечно, попробует. И не отступит, пока есть хоть капля сил.

— У меня нет причин сомневаться в ясности мышления ее светлости, — спокойно ответил Седрик. — Равно как и в праве ее распоряжаться на землях Дохерти. И я настоятельно рекомендую вам уйти.

Широкая ладонь Урфина была теплой. От иглы остался след, и Тисса поцеловала руку.

Как можно говорить, что он умер?

Живой.

И вернется. Он ведь не совсем человек, а драконы — сильные.

— Вы тоже считаете, что я не права? — спросила она у Седрика, когда за доктором закрылась дверь.

— Я считаю, что вам следует написать лорду-протектору.

Это было разумным советом.

— Я пришлю Гавина, чтобы помогал вам. И стража у дверей будет не лишней.

Нет, он не думал, что доктор вернется, но с охраной Тиссе будет спокойней.

— И… в подобной ситуации я бы предпочел, чтобы моя жена дала мне шанс…

Глава 16

Перемены

Три протектора у костра — это ровно на два больше, чем нужно.

Нет, внешне все вежливо и даже мило, но… если Ллойд действительно спокоен, то Гарт места себе не находит. Он встает и тут же садится. Дергает себя за косы. Перебирает бусины, то заговаривает, то замолкает и не сводит с Кайя настороженного взгляда. Мой муж держит меня за руку, и не потому, что боится потерять в темноте. Скорее уж он опасается не уследить за собой.

И я понимаю, что четвертый в этой компании будет лишним.

…мы скоро уйдем. Отдохнем немного и уйдем.

К счастью, они все слишком обессилели, чтобы воевать друг с другом. И я не исключение.

Сжимаю пальцы Кайя.

Засыпаю.

Просыпаюсь.

По-прежнему темно. А я чувствую себя безумно уставшей, словно все предыдущие дни, месяцы и годы, все переживания, которые, казалось бы, пора отпустить, выставили вдруг счет.

…это пройдет.

…Хаот?

…да. Сеть высасывала силы.

Кайя показывает мне мир за мгновение до наступления темноты. Серую траву, которая вот-вот рассыплется пылью. Деревья из песка. И крупицы праха, танцующего в алых волнах. Обессилевших лошадей и мертвую землю.

Я знаю, Кайя прикрывал меня сколько мог, но в какой-то момент им понадобилось все.

…отдыхай.

Буду. Дремлю, обняв его, думая о том, что хорошо, что у них получилось. Усталость пройдет, а мир, он останется. Для меня и для Кайя.

Настасьи. Йена. Урфина и Тиссы. Их девочки, которую я скоро увижу.

Для Гарта, который с тоски разгрызает бисер.

Для Ллойда, что греет ладони на углях.

Сержанта — он найдет Меррон и наконец-то успокоится.

Для всех, с кем я была и буду связана, и для остальных тоже. Во сне я вижу паладина, который скользит над морем, взрезая плавниками сине-зеленую твердь. Солнце.

Брызги воды.

Я просыпаюсь все еще уставшей, но счастливой.

…тебе просили передать.

Кайя протягивает букет цветов. А сам мрачен.

…Гарт ушел?

Ромашки осыпаются в руках и запаха не имеют. Наверное, последние живые цветы на этой мертвой земле. Не надо было их трогать.

…ему тяжело сдерживаться. Я никогда не дарил тебе цветов.

…а розы? Те, которые кустом?

…давно.

…ревнуешь?

…да.

…тогда хорошо.

Ллойд, глядя на нас, улыбается. Он изменился за эту долгую ночь, постарел и теперь выглядит обычным человеком. Исчезли узоры мураны, и не только у него.

Мне непривычно видеть Кайя без них. Я снова и снова касаюсь белой кожи, проверяя, он ли это.

…у меня восстановится. Месяц-полтора от силы. Думаю, с учетом того, что творится, и раньше.

…а у него?

…Гарт сильнее. Перетянет на себя. Это происходит непроизвольно, просто… у них было бы еще время, а сейчас Гарту придется занять место отца.

Они оба думали, что есть еще в запасе лет десять.

— Я наконец стеклом займусь. — Ллойд не подслушивает мысли, скорее уж тема разговора слишком очевидна. — Всегда мечтал о своей мастерской. Есть у меня одна прелюбопытная задумка…

— А Гарт?

— А что с ним? Я ведь никуда не исчезну. Буду помогать премудрыми советами.

Смеется, рукавом вытирая струйку крови, которая ползет по шее.

— Это пройдет. Мы живучие… так что в ближайшие пару десятков лет Гарту от меня не избавиться.

Наверное, так и должно быть: без боли, вражды, борьбы и противостояния, без ломки под собственные представления о правильности.

Ллойд просто будет рядом. Иногда этого достаточно.

— Самое парадоксальное, — он ложится и разглядывает черное небо, — что большинству людей плевать, кто стоит над ними. Протектор. Человек. Маг. Система. Многие действительно не ощутили бы разницы… во всяком случае, лет двести — триста, а это десять — пятнадцать поколений, каждое из которых привыкает жить в условиях, чуть отличающихся от прежних. И для них потеря сил была бы нормой…

В этом нет ничего нормального, но я уже чувствую себя намного лучше.

— И мы воюем отнюдь не за мир и всеобщее благо, а за территорию. И право жить.

Конкуренция, значит.

…в некотором роде.

Кайя дует мне на плечи, и я чувствую искры, которые оседают на коже.

…все хотят жить, Иза. И мы не исключение.

…и Хаот?

…и Хаот.

…что с ним стало?

…не имею представления, но думаю — выжили. У них хорошие ресурсы.

В виде миров, привязанных сетью? И теперь, заращивая раны, Хаот будет выкачивать силы из них?

…возможно. Скорее всего.

Мне жаль те, другие миры, которые иссякнут, поддерживая жизнь в том, что рождено было мертвым. Но я понимаю, что великий крестовый поход на магов — вряд ли удачная идея.

…Единение — это не для всех, для самых проблемных, тех, которые представляют потенциальную угрозу для стабильности Хаота.

Вроде нашего упрямого мира.

…они вынуждены были пойти на крайние меры.

Искры тают на моих ладонях, возвращая мне утраченные силы.