Проклятие Владык - Чернованова Валерия М. - Страница 52

На первом занятии Воллэн объяснил, что существует три уровня просмотра.

Первый – душу каждого живого существа окружает цветное сияние. Очень часто цвет неоднороден. Но тот, который доминирует, признается исходным. Если живое существо родилось с темным цветом души, его всегда будет тянуть к отрицательным поступкам, неправильному образу жизни и искаженному восприятию мира. Если же в темной душе попадаются «светлые пятна», это означает, что существо борется с собой и не дает отрицательной природе полностью завладеть сознанием.

В основе различий всегда лежало светлое и темное. Вообще же цветов, отражающих чувства и эмоции, насчитывались миллионы. Эмпат учил меня различать главные.

Как-то я у него спросила:

– Вол, скажи мне, как можно быть такими недогадливыми? Ведь стоило только проверить душу Теоры, и стало бы ясно, что она и мухи не обидит.

Вампир закатил глаза (он всегда так делал, когда я задавала очередной глупый вопрос) и ответил:

– Душа Теоры – отдельная история. Она научилась ее прятать. Ты вообще знаешь, кто она и как пришла к власти? Ведь Теора не благородных кровей, а у нас с этим строго.

– Ну и как же это случилось?

Воллэн неопределенно пожал плечами.

– Сама у нее спросишь. К нашему делу это не относится. Ну что? Продолжим?

Я не возражала. В конце концов, история королевы – это история королевы, а значит, и спрашивать нужно у нее.

Второй этап подразумевал понимание и толкование чувств. Эта наука оказалась намного сложнее. Если цвета души и их значение я могла запомнить, тут нужно было научиться улавливать изменения в эмоциональном плане.

Для этого следовало войти в непосредственный контакт с существом, которое нужно просмотреть. То есть заговорить с ним. Задавая вопросы, можно было понять, когда собеседник говорит правду, а когда лжет. В общем, психология, смешанная с телепатией.

Тренировалась я на советнике и ребятах. С первым этапом проблем не возникло. Например, у эльфов в душе преобладали яркие и светлые оттенки. И дураку ясно, что близнецы совершенно безвредны для общества. Душа Лора светилась нежным розовым цветом на фоне базового белого. Что тут скажешь? Романтик. У Вола, как и прежде, доминировал светлый сиреневый – цвет разочарования. Не трудно догадаться – из-за чего. Точнее, из-за кого. Просмотрела я также доктора Морта. Ничего интересного. Сплошной холодный серый цвет – признак сосредоточенности и уверенности в себе.

Со вторым этапом дело обстояло намного сложнее, но постепенно я научилась расшифровывать чувства друзей, хотя и не всегда верно.

А вот с третьим этапом я справиться не могла. Нужно было научиться передавать и получать мысленные послания. Сколько ни пыталась – ничего не выходило.

– Но тогда, на арене, я ведь связалась со Стэном! Почему сейчас ничего не выходит?

Я упала на кровать и жалобно застонала – не осталось сил концентрироваться на передаче.

– Тогда тобой двигало желание спасти друга и все твои рецепторы были настроены на передачу, – тоном профессора, читающего лекцию нерадивому студенту, просветил меня Воллэн. – Меня ты услышала потому, что нуждалась в помощи, твоя душа была готова к восприятию информации извне.

– Может, не будем проходить этот этап? Я ведь уже умею просматривать эмпатов. Этого вполне достаточно для миссии.

Но Воллэн был непреклонен. Второй день он вдалбливал в меня азы телепатии. Без толку! С ней, как и с магией, отношения у меня не сложились. Я особенно по этому поводу не переживала, а вот эмпата злило мое нежелание учиться.

– Вол, а когда я начну просмотр? Я и так уже очень много времени потеряла. Со дня на день Дорриэн может попросить меня отсюда, тогда все твои уроки пойдут псу под хвост.

– Не попросит. Подольше притворяйся больной. Владыка никогда не выгонит раненую гостью. Завтра ты сможешь просмотреть Мара. И еще нескольких придворных. Я много думал о подслушанном тобой разговоре Кенэта и решил, что первым делом следует проверить его приближенных.

– То есть всех магов Ирриэтона?!

Вспомнив количество эмпатов, носящих темно-зеленые мантии, я сразу расхотела начинать просмотр.

– Не всех. Но работы предстоит действительно много. Кенэт куда-то уехал, но, как только вернется, нужно будет им заняться. А сейчас отдыхай.

Вол поднялся и собрался уходить, когда я спросила:

– Как идут приготовления к встрече принцессы?

– Уже почти все готово. – Вампир загадочно усмехнулся. – Выйди, прогуляйся по замку. Ты его не узнаешь. Все в стиле Солеи. Как она заказывала.

Я забралась на кровать и поманила к себе Феню. Вспорхнув со спинки кресла, феникс приземлился возле моей руки, ожидая, что хозяйка его чем-нибудь угостит.

– Хотела бы я на нее посмотреть.

– Ты единственная во всем замке, кто этого хочет.

На следующий день мы с Волом отправились прогуляться по Ирриэтону. Я шла с открытым ртом, не веря, что еще несколько дней назад это была величественная цитадель Владык Драгонии. А теперь… Сразу и не скажешь, на что стал похож наш замок.

– Вол, вы во что Ирриэтон превратили? В домик для Барби?

Вампир скривился.

– Не знаю, кто такая Барби, но замок действительно выглядит отвратительно. Дорриэн боится нос высунуть из своего кабинета.

Я присвистнула и еще раз всмотрелась в красочные пейзажи на картинах.

– Так вы быстро потеряете имидж грозных повелителей Этары.

На окнах замка висели веселенькие занавески. Вдоль стен стояли горшки с цветами, полы устилали белые пушистые ковры. Выглядело все непрактично и дешево.

Вошли в зал, в котором обычно собирались придворные для дневного чаепития и передачи друг другу свежих сплетен. Я тоже любила бывать здесь и веселить эмпатов шуточками, добрая половина которых касалась или магов, или Владыки.

Боже! Сколько портретов! И все – одной девушки. Точнее, девочки. На картинах была запечатлена Солея в первые годы своей счастливой жизни. Хорошенькая. Вот Солея малышкой сидит на пони, вот играет с собачкой на берегу озера, а вот она застыла, сложив руки и устремив на нас чарующий взгляд, словно Мона Лиза Леонардо да Винчи.

– Воллэн, пойдем отсюда. Меня сейчас стошнит, – нетерпеливо потянула я эмпата за рукав.

– Стой, – советник легонько толкнул меня в бок и взглядом указал на дверь напротив.

В зал вошел Мар с двумя магами.

– Вот у тебя и появился шанс просмотреть его.

– О’кей. Только убери от меня своего брата. А то он во второй раз все испортит, – сказала я, заметив маячившего неподалеку Кетара. Когда я пришла в себя после ранения, молодой эмпат являлся проведывать меня каждые утро и вечер, как на работу. – Лучше бы Владыка проявлял такое рвение, – пробурчала я.

– Ты что-то сказала? – спросил не расслышавший моего замечания Воллэн.

– Я сказала, иди, уведи этого Ромео, пока он не помешал одному приятному разговору.

Я подошла к разговаривающим магам и, рявкнув: «Привет!» – положила руку на плечо стоящего ко мне спиной Мара.

Эмпат подскочил и уставился на меня перепуганными глазами.

– Ты?!

– И я рада тебя видеть.

Маги возмущенно засопели, показывая недовольство тем, что кто-то посмел прерывать их беседу.

– Я думал, ты валяешься при смерти в кровати.

– Уже навалялась. Можно тебя? – я схватила Мара за руку и потащила в коридор.

Краем глаза заметила Кетара, шагнувшего мне навстречу. Вол одним рывком вернул парня на место и что-то шепнул тому на ухо.

– Что тебе от меня надо?

Мы шли по устланным белыми коврами коридорам, минуя залы, заполненные скучающими придворными. Какой все-таки у Солеи ужасный вкус!

– Понимаешь, Мар, еще несколько дней назад я была при смерти и многое переосмыслила в своей жизни. – Я остановилась и, загадочно улыбнувшись, села на подоконник. Эмпат встал рядом. – В общем, хотела извиниться перед Кенэтом за все те грубости, которые наговорила. Но он уехал. Да и с тобой я вела себя по-хамски.

Опустив взгляд в пол, заставила себя покраснеть. Выглядело это так, будто я долго собиралась поговорить с эмпатом и наконец нашла в себе силы, но каждое слово дается мне с трудом.