Там, где бродили львы (с иллюстрациями) - Паттерсон Гарет - Страница 9

Случилось это 26 августа 1904 года, когда Волхутер в сопровождении четырех помощников-африканцев, ведущих навьюченных ослов, обходил дозором границы парка.

Наступили сумерки, короткие африканские сумерки, которые как-то сразу сменяются здесь полной темнотой. Внезапно собака Волхутера залаяла и бросилась вперед, а он сам увидел два неясных силуэта, которые принял сначала за пару болотных козлов. Он сразу же сообразил, однако, что перед ним два льва и находятся они на расстоянии одного прыжка от него. Недолго думая, Волхутер пришпорил свою лошадь, но в этот момент когти одного из львов вонзились в ее бок. Человек потерял равновесие и рухнул на землю, и в это время второй лев бросился на него. В следующее мгновение Волхутер в панике осознал, что лев тащит его за собой. Правая рука и плечо были в пасти льва, а тело волочилось по земле между лапами зверя. Лев, не переставая рычать, тащил свою жертву, выискивая, по-видимому, удобное место, где можно было бы приступить к ужину.

Боль была неимоверной. Вот что писал сам Волхутер позже: «Я страдал сверх всякой меры и надеюсь, что мне никогда больше не случится пережить то страшное состояние ума, в котором я находился. Что может быть ужаснее, чем погибнуть подобным образом! И в то же время я не имел ни малейшего шанса спастись, никакого выхода, чтобы уйти от грозящего мне трагического конца».

Внезапно Волхутер вспомнил, что у него есть нож для обрубания веток, и потянулся за ним свободной рукой, пока лев продолжал тащить его дальше. Нащупав оружие, человек вонзил стальное лезвие в то место, где, по его расчетам, находилось сердце льва. Второй удар пришелся позади плеча зверя, а третьим он проткнул горло хищника, разрезав яремную вену, после чего кровь струей хлынула на тело жертвы. Лев отпустил свою добычу и отступил в сторону, с угрозой глядя на поверженного человека с расстояния в три метра. Волхутер дико заорал на него, и тот скрылся из глаз, обреченный на смерть.

Жестоко израненный, Волхутер все же не потерял присутствия духа и кое-как взобрался на ближайшее дерево. Обрывками своей одежды он привязал себя к толстой ветви. В это время из мрака ночи появился второй лев, которого осаждала разъяренная собака Волхутера. Лев пришел сюда по кровавому следу человека и уставился на него, сидя под деревом, в то время как несчастный пытался криками подзадорить пса, чтобы тот смелее нападал на хищника. В конце концов собаке каким-то чудом удалось прогнать льва. Подоспевшие африканцы, спутники Волхутера, помогли ему спуститься с дерева.

Эта история словно символизирует собой конфликт между Человеком и Зверем, в котором сила характера первого, его физическая закалка и воля к жизни помогли ему перебороть поистине ужасающий натиск смертельного врага. Таковы были люди, причастные к первым дням существования парка Крюгера. Волхутер работал здесь на протяжении сорока четырех лет.

В те времена здесь произошел и другой такой же инцидент. Обходчик-африканец по имени Манкоти подвергся нападению льва, когда в одиночку совершал обход территории парка. Защищаясь от нападавшего хищника, Манкоти выстрелил в него и попал зверю в грудь, но тот не остановился, а кинулся на обидчика и вцепился в него. Терзаемый львом человек дотянулся до ножа и заколол зверя насмерть. Во время борьбы лев страшно искалечил свою жертву. Хотя Манкоти был не в состоянии подняться, он нашел в себе силы разложить свои пожитки на трупе льва – видимо, в соответствии с каким-то ритуалом, а затем пополз в сторону видневшегося неподалеку русла, рассчитывая, очевидно, найти там воду. Здесь он вскоре и скончался.

Агрессивное поведение некоторых львов в те времена можно объяснить жестоким преследованием, которое звери испытывали со стороны человека. Некоторые из них страдали от полученных ранее ран и вынуждены были стать людоедами. Так или иначе, описанные случаи были не единственными. Сам Волхутер снова подвергся нападению льва, но на этот раз ушел невредимым. В южной части парка неопознанный человек был убит и съеден хищником. В центральной зоне заповедника лев напал ночью на спящего и нанес ему смертельное ранение в голову. На железнодорожной станции Дуба атакованный львом человек успел захлопнуть перед ним дверь своей хижины и по счастливой случайности уцелел.

В последние четыре года в парке снова были отмечены у львов случаи людоедства. На этот раз причиной их необычного поведения стали трагические события в соседнем Мозамбике, где жители деревень жестоко уничтожались отрядами воюющих между собой повстанцев фрелимо и регулярных войск. При этом гибли посевы, и народ начал голодать. Тысячи пострадавших беженцев пустились в поисках еды и безопасности за семьдесят и более километров в Газанкулу, что в Южной Африке, где рассчитывали в резервациях найти своих соплеменников.

Беженцам предстояло миновать на пути девственные просторы парка Крюгера. Среди странников были старики и подростки, маленькие и грудные дети, и многие из них умерли во время этого перехода. Один из встреченных мною туристов рассказал мне, как он однажды наткнулся на семью беженцев, умиравших от жажды. За время странствия в парке они уже потеряли двоих домочадцев. Турист снабдил несчастных питьем и пищей и тем самым практически спас им жизнь. Тела тех, кому не повезло, стали добычей всевозможных плотоядных – грифов, гиен, шакалов и львов. Следует сказать, что лев – наименее требовательный из всех животных, поедающих падаль, он довольствуется даже мясом, находящимся на последней стадии разложения. Как-то мне рассказали, что видели льва с окровавленной рубашкой в зубах. Этот трофей зверя был, видимо, последним, что осталось от человека, который, зная, чем ему грозит дикая безлюдная местность, все же решился пересечь эти зловещие места в поисках пищи и свободы. Увы, вместо этого его душа нашла успокоение в грозном безлюдном вельде.

Пока мы путешествовали по парку в поисках львов, иногда проводя на колесах весь день напролет, я все больше подпадал под очарование парка, поистине прекрасного в это время года. В начале декабря прошли обильные дожди, и сейчас, в январе, южная часть парка оделась пышной растительностью. Местами высокая трава доходила мне до пояса. Обилие зелени было просто поразительным. Живя в Ботсване, я привык к виду сухой, потрескавшейся земли, безводных речных русел и угнетенных, низкорослых деревьев. В заповеднике Северного Тули мне никогда не приходилось видеть такого буйства свежей растительности. В лучшие годы моего там пребывания дожди мгновенно преображали природу, но, если они оказывались непродолжительными, растения сразу же увядали и ландшафт вновь становился серым и унылым. Здесь же, в парке Крюгера, напоенная влагой зелень выглядела сочной и блестящей, и это отражалось на состоянии местных животных, их поведении и привычках.