Большая книга пиратских приключений (сборник) - Гусев Валерий Борисович - Страница 24

Вот какая произошла история…

Мы еще угощались на берегу и плясали с островитянами, а Лешка уже вступил в бой.

Вместе с вахтенным матросом он прогуливался по палубе. Матрос рассказывал Алешке про свои морские подвиги. И все время жаловался, что он видел в море громадного морского змея, но никто, кроме Рыбкина, ему не поверил. А капитан сделал выговор за сон на вахте. Потом матрос решил отлучиться. А Алешка пошел навестить свою раковину.

Тем временем невдалеке, скрытый в темноте, появился катер с «Ангелины». Он не решился на открытое нападение и выслал аквалангиста в черном гидрокостюме.

Тот подплыл к «Афалине», убедился, что на ее палубе находится только один вахтенный матрос, и тихонько взобрался на борт. Освободился от акваланга.

Матроса хорошо было видно по вспыхивающему огоньку сигареты…

– Вылезаю из раковины, – рассказывал Алешка, – смотрю: какой-то гад в черных штанах тащит нашего матроса в трюм. Я – шнырь – за шлюпку, спрятался. А этот гад запер матроса, стал на борт и сигналит кому-то фонариком в море. Пап, ну что мне оставалось делать? Да я еще про Рыбкина вспомнил очень кстати. И разозлился очень.

Короче говоря, наш Алешка подкрался к аквалангисту, увлеченному своими сигналами, и толкнул его в спину.

– Как он плюхнулся! Брызги прямо до палубы. Как заорет! И смотрю: прет на «Фальку» катер.

Ну, а дальше все очень просто. Влетел Алешка в рубку, врубил двигатели – ищи его свищи. Он обогнул остров и осторожно провел «Афалину» в грот.

– Какой еще грот? – спросил папа. – Откуда он взялся?

– Надо, папочка, – с неописуемым ехидством ответил Алешка, – не только газеты читать и свои оперативные сводки.

– А что еще? – Папа даже заморгал.

– Книги, папочка. Всем грамотным людям давно известно, что на острове Кокос имеется грот. И там капитан Флинт прятал свои сокровища. Не свои, конечно, а награбленные…

– Ну и фамилия у меня, – сказал наш капитан. – Вот только сокровищ, кроме кошки, нет.

– Я этот грот нашел, когда по острову шлялся.

Тут мне пришло в голову, что Алешка почти во всем повторил подвиги своего любимого героя из «Острова сокровищ». Если бы я не знал своего младшего брата, то мог бы подумать, что он умышленно проделал все это, подражая Джиму Хокинсу. Но Лешка ни с кого никогда не брал пример. Он шел своей дорогой. Не всегда логичной, не всегда правильной, но прямой и честной.

Штокман до того растрогался, что сказал:

– Я, конечно, большой ученый. У меня мировое имя. Но мне кажется, что все мои научные подвиги не идут ни в какое сравнение с тем хулиганством, которое совершил этот отрок. Честь и хвала родителям, которые воспитали этого героя!

Слышала бы мама эти слова. Она бы, наверное, заплакала и сказала:

– Ленька! Мыть руки и спать!

Но папа сказал другое:

– Где этот грот? Ты сможешь нас туда провести? Незаметно.

– Запросто, – проговорил Алешка. – Только я очень есть хочу. И спать тоже.

Герои любят немного поломаться.

– Спать здесь негде, – сказал Штокман, – а поесть мы сейчас что-нибудь соберем.

И все стали шарить по своим карманам. Искать что-нибудь съедобное. И стали это съедобное выкладывать на стол. Алешка все это обозрел, поморщился и выбрал… жвачку «Орбит».

– Как это понять? – удивился Штокман.

– Дурака валяет, – сказал папа. – Он наверняка в этом гроте не только оружие, но и консервы нашел.

Мы тогда еще не знали, что Алешка нашел в гроте гораздо больше, чем консервы и патроны. Он нашел там подготовку опасного преступления…

– Значит, так, – сказал папа. – Алешин отгоняет вражеский катер, прикрывает нас огнем, а мы под его прикрытием короткими перебежками передислоцируемся в район расположения грота.

– Как вы красиво выражаетесь, – похвалил папу Штокман. Он заметно волновался. Профессору еще не приходилось перебираться короткими перебежками под пулеметными очередями.

Волновались, в общем-то, все (кроме Алешки), все у нас были мирные люди спокойных профессий. Но получилось все очень просто. Как в кино.

Алешин взял оба автомата, вышел из ворот и с двух рук открыл огонь. Вокруг катера заплясали фонтанчики. Катер взревел, будто ему под хвост пуля попала, и мигом отлетел на безопасное расстояние. На такое безопасное, что даже скрылся из глаз. И без всяких перебежек мы пересекли остров и подошли к гроту, который находился в середине горы.

Это было классно! Спокойное море, буйные заросли на берегу, а среди них, не очень-то и заметно, широкий вход в пещеру – ворота прямо как в Кремле.

Скалистой тропочкой среди зарослей Алешка провел нас в грот. Там, в глубине его, скромно стояла наша «Фалька», а вахтенный матрос с забинтованной головой радостно махал нам обеими руками.

– Это я ему оказал первую помощь, – скромно сообщил Алешка.

– Да ты на все руки мастер, – похвалил его капитан и устремился к своему обретенному судну. Ему больше ничего на свете и не надо было.

А мы стояли и глазели! Такого чуда еще никто из нас не видел. Никаких сталактитов, свисающих с потолка, никаких сталагмитов, растущих с пола, – впечатление такое, будто этот грот вырубил в горе какой-то древний великан. Ровные «стены», ровный «потолок» и незыблемая гладь воды, черной и глубокой.

Удивительно и то, что в гроте было светло, наверное, здесь имелись какие-нибудь незаметные дырки.

В глубине грота возвышался над водой уступ, вроде ступени. На нем были сложены зеленые ящики, какие-то плотные мешки и другая дребедень.

Но эта «дребедень» привлекла папу, как «Афалина» капитана.

Папа вскрыл один из ящиков.

– Так я и знал, – сказал он. – Хорошо подготовились.

В ящике ровными рядами лежали автоматы, тускло поблескивая густой смазкой. В мешках – комплекты камуфляжа.

– Куда мы попали? – с удивлением и опаской спросил Штокман.

– Это склад будущих пиратов, – спокойно ответил папа. – Но пиратами они так и не станут. А это что? – вдруг спросил он Алешку, который пытался втащить на палубу большой прорезиненный мешок с туго затянутой горловиной. В мешке что-то заманчиво позвякивало.

– Это моя личная добыча, – сказал Алешка. – Клад. Тут пиастры. Мы потом их поделим: кому – на батискаф, кому – на кошачий корм.

Веселый Алешин помог ему управиться с мешком, и они его оттащили в кают-компанию.

– Постеречь? – с улыбкой спросил Алешин.

– Больно надо! У нас теперь тут только честные люди остались.

Мы тоже погрузились на борт «Афалины», и капитан осторожно вывел ее из грота на вольную воду.

«Афалина» была набита оружием – старанием Алешки – и смело пошла навстречу катеру, который вновь замаячил возле острова. А там как будто все поняли, развернулись и скрылись в морской дали. Наверное, навсегда.

«Афалина» бросила якорь на прежнем месте. Мы сошли на берег, чтобы забрать Оленя в консервную банку и попрощаться с островитянами.

Они были очень опечалены, поэтому снова принялись петь и плясать. И уговаривать Штокмана остаться на острове их великим вождем – Жидкая Бородка. Прежнего вождя они уже забыли.

– Как малые дети, – снисходительно пробурчал Алешка.

С берега острова Кокос Алешка швырнул в океан последнюю бутылку с письмом. Бутылки, правда, у него еще были, но кончился сахарный песок, и Сковорода категорически отказался его выдавать:

– Ты и так уже пуда два съел. Всем сладенького хочется, не одному тебе.

Алешка, конечно, мог бы набрать песка с пляжа, но решил, что мама обидится: то все сахарный песок присылал, а то вдруг морской.

Это письмо было самое короткое.

«…Мы тут наловили всяких пиратов, целую консервную банку. А я под носом у одного мужика нашел автомат и мешок с золотом… А у Безрогого Оленя череп на палке с перьями…»

И все пошло вновь своим чередом. «Афалина» держала курс на новую станцию. Папа связался по радио с ближайшими представителями Интерпола, и они пообещали выслать со своей базы вертолет, чтобы забрать задержанных.