Там, где бродили львы - Паттерсон Гарет - Страница 7

Случилось это 26 августа 1904 года, когда Волхутер в сопровождении четырех помощников-африканцев, ведущих навьюченных ослов, обходил дозором границы парка. Наступили сумерки, короткие африканские сумерки, которые как-то сразу сменяются здесь полной темнотой. Внезапно собака Волхутера залаяла и бросилась вперед, а он сам увидел два неясных силуэта, которые принял сначала за пару болотных козлов. Он сразу же сообразил, однако, что перед ним два льва и находятся они на расстоянии одного прыжка от него. Недолго думая, Волхутер пришпорил свою лошадь, но в этот момент когти одного из львов вонзились в ее бок. Человек потерял равновесие и рухнул на землю, и в это время второй лев бросился на него. В следующее мгновение Волхутер в панике осознал, что лев тащит его за собой. Правая рука и плечо были в пасти льва, а тело волочилось по земле между лапами зверя. Лев, не переставая рычать, тащил свою жертву, выискивая, по-видимому, удобное место, где можно было бы приступить к ужину.

Боль была неимоверной. Вот что писал сам Волхутер позже: «Я страдал сверх всякой меры и надеюсь, что мне никогда больше не случится пережить то страшное состояние ума, в котором я находился. Что может быть ужаснее, чем погибнуть подобным образом! И в то же время я не имел ни малейшего шанса спастись, никакого выхода, чтобы уйти от грозящего мне трагического конца».

Внезапно Волхутер вспомнил, что у него есть нож для обрубания веток, и потянулся за ним свободной рукой, пока лев продолжал тащить его дальше. Нащупав оружие, человек вонзил стальное лезвие в то место, где, по его расчетам, находилось сердце льва. Второй удар пришелся позади плеча зверя, а третьим он проткнул горло хищника, разрезав яремную вену, после чего кровь струей хлынула на тело жертвы. Лев отпустил свою добычу и отступил в сторону, с угрозой глядя на поверженного человека с расстояния в три метра. Волхутер дико заорал на него, и тот скрылся из глаз, обреченный на смерть.

Жестоко израненный, Волхутер все же не потерял присутствия духа и кое-как взобрался на ближайшее дерево. Обрывками своей одежды он привязал себя к толстой ветви. В это время из мрака ночи появился второй лев, которого осаждала разъяренная собака Волхутера. Лев пришел сюда по кровавому следу человека и уставился на него, сидя под деревом, в то время как несчастный пытался криками подзадорить пса, чтобы тот смелее нападал на хищника. В конце концов собаке каким-то чудом удалось прогнать льва. Подоспевшие африканцы, спутники Волхутера, помогли ему спуститься с дерева.

Эта история словно символизирует собой конфликт между Человеком и Зверем, в котором сила характера первого, его физическая закалка и воля к жизни помогли ему перебороть поистине ужасающий натиск смертельного врага. Таковы были люди, причастные к первым дням существования парка Крюгера. Волхутер работал здесь на протяжении сорока четырех лет.

В те времена здесь произошел и другой такой же инцидент. Обходчик-африканец по имени Манкоти подвергся нападению льва, когда в одиночку совершал обход территории парка. Защищаясь от нападавшего хищника, Манкоти выстрелил в него и попал зверю в грудь, но тот не остановился, а кинулся на обидчика и вцепился в него. Терзаемый львом человек дотянулся до ножа и заколол зверя насмерть. Во время борьбы лев страшно искалечил свою жертву. Хотя Манкоти был не в состоянии подняться, он нашел в себе силы разложить свои пожитки на трупе льва – видимо, в соответствии с каким-то ритуалом, а затем пополз в сторону видневшегося неподалеку русла, рассчитывая, очевидно, найти там воду. Здесь он вскоре и скончался.

Агрессивное поведение некоторых львов в те времена можно объяснить жестоким преследованием, которое звери испытывали со стороны человека. Некоторые из них страдали от полученных ранее ран и вынуждены были стать людоедами. Так или иначе, описанные случаи были не единственными. Сам Волхутер снова подвергся нападению льва, но на этот раз ушел невредимым. В южной части парка неопознанный человек был убит и съеден хищником. В центральной зоне заповедника лев напал ночью на спящего и нанес ему смертельное ранение в голову. На железнодорожной станции Дуба атакованный львом человек успел захлопнуть перед ним дверь своей хижины и по счастливой случайности уцелел.

В последние четыре года в парке снова были отмечены у львов случаи людоедства. На этот раз причиной их необычного поведения стали трагические события в соседнем Мозамбике, где жители деревень жестоко уничтожались отрядами воюющих между собой повстанцев фрелимо и регулярных войск. При этом гибли посевы, и народ начал голодать. Тысячи пострадавших беженцев пустились в поисках еды и безопасности за семьдесят и более километров в Газанкулу, что в Южной Африке, где рассчитывали в резервациях найти своих соплеменников. Беженцам предстояло миновать на пути девственные просторы парка Крюгера. Среди странников были старики и подростки, маленькие и грудные дети, и многие из них умерли во время этого перехода. Один из встреченных мною туристов рассказал мне, как он однажды наткнулся на семью беженцев, умиравших от жажды. За время странствия в парке они уже потеряли двоих домочадцев. Турист снабдил несчастных питьем и пищей и тем самым практически спас им жизнь. Тела тех, кому не повезло, стали добычей всевозможных плотоядных – грифов, гиен, шакалов и львов. Следует сказать, что лев – наименее требовательный из всех животных, поедающих падаль, он довольствуется даже мясом, находящимся на последней стадии разложения. Как-то мне рассказали, что видели льва с окровавленной рубашкой в зубах. Этот трофей зверя был, видимо, последним, что осталось от человека, который, зная, чем ему грозит дикая безлюдная местность, все же решился пересечь эти зловещие места в поисках пищи и свободы. Увы, вместо этого его душа нашла успокоение в грозном безлюдном вельде.

Пока мы путешествовали по парку в поисках львов, иногда проводя на колесах весь день напролет, я все больше подпадал под очарование парка, поистине прекрасного в это время года. В начале декабря прошли обильные дожди, и сейчас, в январе, южная часть парка оделась пышной растительностью. Местами высокая трава доходила мне до пояса. Обилие зелени было просто поразительным. Живя в Ботсване, я привык к виду сухой, потрескавшейся земли, безводных речных русел и угнетенных, низкорослых деревьев. В заповеднике Северного Тули мне никогда не приходилось видеть такого буйства свежей растительности. В лучшие годы моего там пребывания дожди мгновенно преображали природу, но, если они оказывались непродолжительными, растения сразу же увядали и ландшафт вновь становился серым и унылым. Здесь же, в парке Крюгера, напоенная влагой зелень выглядела сочной и блестящей, и это отражалось на состоянии местных животных, их поведении и привычках.

Как-то утром, в первую неделю наших странствований, мы наткнулись на небольшое стадо самок антилоп куду с их детенышами. Они стояли в пышных зарослях посреди кольца деревьев. Медленно, плавными скользящими движениями куду начали двигаться кругами, словно совершая ритуальный танец. Их хвостики были задраны кверху, выставляя напоказ пушистую белую шерсть, окружающую хвост. Антилопы время от времени останавливались как вкопанные с таким видом, точно прислушивались, после чего одна, а вслед за ней и все другие возобновляли танец «карусели» во славу животворному дождю.

Млекопитающие выглядели упитанными: некоторые еще носили в себе детенышей, у других животы были переполнены после сытной кормежки. Птицы не переставая пели и перекликались, разыскивая пропитание среди невысоких кустов. В эту пору здесь было много перелетных птиц из других стран, прибывших сюда на зимовку – вроде большого улита, этого обитателя сырых, болотистых мест, прилетевшего в Южную Африку аж из самой Скандинавии. Степной сарыч проделал длинный путь из России, а белый аист оставил на зиму свое гнездо, выстроенное где-нибудь на крыше европейского дома. Он миновал разоренный войной Афганистан и измученную засухой Эфиопию – и вот путешественник здесь и наслаждается всеобщим изобилием.