Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник) - Мазаева Ирина - Страница 9

— Шо це такэ? Як же можна не исти? Исти потрибно. Шо хлопцы скажуть? Совсем охлянула девка. Шкира та кистки. Шо я твоим родителям скажу? — причитала баба Аглая за ужином.

Марля искренне пыталась что-нибудь съесть, хотя аппетита у нее по-прежнему не было. Надя же, как обычно, радостно уплетала за обе щеки и борщ, оставшийся с обеда, и кабачки, зажаренные по-украински, с луком, и чай с пирожками и медом.

После ужина Марля привычно привалилась на свою кровать. Рядом пристроилась Надя.

— Так и будешь обижаться? — напрямик спросила она. — Я что, виновата, что я всем нравлюсь? Я только трошки поцеловалась с твоим Федькой. И то исключительно потому, что не знала, что он тебе нравится. Вот. И не надо на меня так смотреть!

Марля вздохнула. Она и сама как будто до сегодняшнего дня не знала, что Федька ей нравится. Сама не заметила, как вдруг поверила, что и она может кому-то понравиться. Что кто-то не будет обращать внимания на ее внешность, ее маленький рост. Что кто-то захочет с ней гулять до биофабрики и обратно, захочет поцеловать ее… Ведь здесь же никто не знает Федьку. Ведь он уедет отсюда и больше никогда не вернется. А потому он может не стесняться гулять здесь с ней, с Марлей…

— Я больше не буду! Прости меня. Довольна? — в конце концов мрачно заявила Надя. — Мне они оба не нужны. Мне и одного достаточно. Петьки. Он хоть ростом удался. Не то что Федька — дрищ дрищом. Так что Федька — твой. Сегодня они в ночь пасут, а завтра вечером мы — вдвоем! — с ними куда-нибудь сходим. И будет он твой. Только не ной и не умирай, хорошо?

— Хорошо, — послушно ответила Марля.

Утром Марля проснулась с температурой.

Еще неделю Надя с виноватым видом почти все время просидела рядом с подругой. Отпаивала ее чаем на травах, заваренным бабой Аглаей, читала вслух книжки, выслушивала ее стенания. Пока Марле не стало стыдно.

— Надя, ты не обязана сидеть со мной каждый день. Там тебя, наверное, Петька ждет, гулять зовет. У меня ведь не высокая температура уже. И я уже почти не кашляю. Сходи с ним куда-нибудь. Или с ними обоими. Я тебе верю, я верю, что ты больше с Федькой целоваться не будешь. Я уже не сержусь.

Марля лежала на кровати в окружении лекарств, а Надя сидела на подоконнике у открытого окна.

— Ой, да подождет меня Петька, — неожиданно резко отмахнулась Надя, болтая ногой и рассматривая ярко-алый лак на ногтях.

— Подожди… — Марле почудилась в этом какая-то фальшь. — Вы же целовались. Ты с ним встречаться собиралась… Что-то случилось?

— Ничего не случилось.

— Я же вижу, что что-то случилось…

— Это все ерунда.

— Надя, ты мне подруга или нет?

— Подруга, — буркнула Надя. — Ладно, что уж тут, Петька… — И она все рассказала.

Надин план по завоеванию студентов с треском провалился. После той знаменательной для нее прогулки, когда Надя сначала поцеловалась с Петькой под абрикосом у усадьбы братьев Никольских, а потом неожиданно почти ночью к ней под окна заявился Федька, вызвал на улицу и тоже поцеловал, оба они просто… пропали.

Пропали исключительно для Нади. Они по-прежнему пасли лошадей и сидели в конторе кончасти, заполняя отчеты о практике. Но в свободное от этих занятий время почему-то встреч с ней не искали, а ходили на пруд ловить мелких рыбок — коробков. А еще быстро перезнакомились со всеми поселковыми парнями, пили с ними местные вина за столиком под абрикосовым деревом. А про Надю как будто забыли. Встречаясь с ней в магазине или на улице, конечно, здоровались, но прогуляться больше не приглашали. И даже демонстративные прогулки с Грихой под окнами студентов не возымели никакого эффекта.

Надя была зла как черт:

— Бросил мне сегодня Петька, встретив на улице: «Шо не приходишь к общаге в картишки сыграть?» — и дальше пошел. И че? И это все?!

— Но ведь позвал же… — заметила Марля.

— Вот радость какая — в карты играть они нас позвали! — тут же громко возмутилась Надя.

— Но можно ведь не играть с ними, так посидеть… Если ты хочешь…

— Дело не в картах! Я ведь не об этом. Я о том, как они… он меня… нас позвали. Он имел в виду нас обеих.

— А как он нас позвал?

— Походя. Походя он нас позвал. Как будто из вежливости. Как будто он мне что-то теперь должен. Он мне, конечно, должен, но не это. Они там с местными сидеть будут. В карты дуться. А че мне их карты? Да и слушать глупые анекдоты местных придурков у меня нет ни малейшего желания.

— У меня тоже, — вставила Марля.

— Я не понимаю, почему они нас больше никуда не приглашают! Они что, сюда в карты играть приехали?! — продолжила возмущаться Надя.

— Вообще-то они сюда на практику…

— Они сюда приехали с девчонками гулять! То бишь с нами.

— Да?

— А на фига им иначе в такую даль переться?

Марля озадачилась, а Надя продолжила возмущаться поведением парней. Ведь так все хорошо начиналось — и на тебе. И как будто и не гуляли в обнимку до биофабрики, как будто и не было никаких поцелуев. В итоге ей пришлось признать, что закадрить парней не вышло.

— Фу, какое мерзкое у меня настроение всю неделю, — вздохнула Надя. — Как он мог, ну как он мог про меня забыть? — И шмыгнула носом. — Даже разреветься захотелось. Не понимаю, что я сделала не так?..

— Может быть, не надо было с ними обоими целоваться? — робко предположила Марля.— Иди ты знаешь куда? — Надя неожиданно соскочила с подоконника прямо во двор, на минуту скрылась с глаз, но потом снова заглянула в окно: — Мне на них обоих НАПЛЕВАТЬ.

Глава 6 Беда

Переболев, Марля неожиданно перестала страдать от жары. Она по-прежнему обливалась потом, по-прежнему постоянно хотела пить, но у нее проснулся — на радость бабе Аглае — зверский аппетит, и она стала крепко спать по ночам, несмотря на жару и мух.

И снова они с Надей пошли на пруд купаться, а вечером опять Марля лежала с книжкой в сене у первого номера и смотрела во все глаза, как ровно в восемь, на закате, с пастбища приходит табун.

Сначала за скирдами поднялась стена пыли. Она приближалась, приближалась, а потом остановилась — табун пил. Лошадей не было видно — только пыль медленно оседала за абрикосами. Небо у горизонта понемногу становилось розовое. Розово-оранжевым расцвечивались жидкие облачка.

А потом снова пыль поднялась, послышались топот копыт, ругань табунщика, и из-за старых абрикосовых деревьев вылетели галопом, крутя головами, холостые кобылы. За ними рысили подсосные с ошалевшими жеребятами. Минута — и бурлящая огненная река, прорвавшись между абрикосами и конюшней молодняка, заполнила все пространство.

Марля замерла. Но не только потому, что в очередной раз зрелище золотых сказочных лошадей заставило ее замереть в восторге. Еще и потому, что позади кобыл лихо скакал на такой же золотой и сказочной лошади Федька в неизменной ковбойской шляпе.

— А мне на них наплевать, — раздалось рядом.

Марля вздрогнула, обернулась и увидела рядом стоящую с делано-равнодушным видом Надю.

Откуда-то из середины розовой пыли и золотых лошадей вынырнул верхом Петька и снова скрылся из глаз.

С криком «Держи Риориту!» мимо промчался бригадир Каскин. За ним, как индеец, крутя разводкой, проскочила дневальная тетя Валя.

— А мне кажется, тебе не наплевать. Ты просто обиделась. Обиделась, что он поцеловал тебя и теперь больше на тебя не смотрит. Только все это потому, что ты потом поцеловалась с Федькой. Вот Петька и обиделся на тебя. Ведь можно подумать, что тебе все равно с кем целоваться. А ему это неприятно. Вот он теперь и делает вид, что ему на тебя наплевать. А ты делаешь вид, что тебе наплевать на него. По-моему, это глупо. Если, конечно, он тебе на самом деле нравится… — осторожно высказалась Марля.

— Я вообще просто за тобой пришла, а не на них поглазеть!

— Надя, но ведь я права… Прости, пожалуйста, если обидела, но… Зачем эти все страдания? Хочешь, давай сходим к общаге, посидим с ними за столом, сыграем в карты. Ты с ним поговоришь, и все наладится.