Как стать лучшей подругой? Большая книга романтических историй для девочек (сборник) - Мазаева Ирина - Страница 54

— Саша Шашин, — поправила ее Маша.

— Шаша Шашин…

— Саша Шашин!

— Какие дурацкие имя и фамилия! Но сам…

— У тебя есть Игорь.

— Точно. Эх, ладно, все равно его Якушева приберет к рукам.

— Мишина, Капустина! — Елена Степановна недовольно окликнула заболтавшихся подружек.

— Извините! — пискнула Мишка, и ей пришлось замолчать.

На этот раз Мишка во всем оказалась права.

Имя и фамилия у новенького действительно были дурацкие. Почему-то в их классе никто сразу не мог их произнести верно. Учителя поначалу тоже заговаривались, а потом решили называть что-то одно: либо имя, либо фамилию. Одноклассники же и вовсе сократили новенького до «Шаши». Он не спорил — отзывался на Шашу, Шашку и Шашечку в исполнении Якушевой. Которая действительно попыталась «прибрать его к рукам».

Якушева строила глазки, забывала дома ручки и учебники, чтобы оптом одолжить у него, надевала супермини, но результат был какой-то вялый. Шаша, конечно, охотно одалживал ей ручки-учебники, составлял компанию в столовой, но на свидания не приглашал и до дома проводить не предлагал. Блицкриг не удался; но Якушева не сдавалась и приготовилась к долгой осаде.

— Ничего у нее не выйдет! — наблюдая все это, в очередной раз спрогнозировала Мишка и пояснила: — Если он сразу не упал в ее объятья, то дальше уже бесполезно.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовалась Машка.

— Потому что любовь случается с первого взгляда. В первые тридцать секунд решается все: либо да, либо нет. Искра либо проскочила, либо нет. А если ничего не проскочило, можно только дружить. Но и дружбу он что-то ей не спешит предлагать. Мне кажется, ему просто льстит ее внимание. Ведь она же — королева красоты!

— Откуда у тебя такие познания в любви? Про тридцать секунд?

— Машка, это называется «жизненный опыт»!

— А у тебя он есть?

— Конечно. Смотри, — Мишка начала загибать пальцы: — Вадик, Толя, Иван, Дима, а теперь еще и Игорь. И во всех я влюбилась, как только увидела. Вот с Игорем, например. Вошла я в троллейбус, еще даже проездной кондуктору не успела показать, как вдруг увидела… его. Как сейчас помню. Он сидел сзади на высоком сиденье, у окна. На нем была синяя шапочка и черная куртка. И сидел он такой задумчивый, такой таинственный…

— Я, конечно, тебе верю, но, на мой взгляд, все должно быть несколько иначе. Сначала мы оцениваем человека по внешности: красивый-некрасивый. Потом определяем, принадлежит он к нашему кругу или нет, потом — умный или глупый, интересно с ним поболтать или нет. Потом…

— Это все — теория, — оборвала подругу Мишка. — А я — практик. Это — во-первых. А во-вторых, может, у меня все это в тридцать секунд умещается?

— …А потом только возникает симпатия, из которой, спустя время, может развиться любовь, — завершила свою фразу Маша. — А если у тебя любовь всегда за тридцать секунд вспыхивает, то она за тридцать же и умирает.

— Нет! — возмутилась Мишка.

А Машка начала загибать пальцы:

— Вадик, Толя, Иван, Дима…

— С Игорем у нас до сих пор любовь! — Мишка остановилась посреди парковой дорожки и даже ногой топнула от возмущения.

— Надолго ли? — улыбнулась Маша.

Подружки жили в одном доме и с приходом весны частенько стали вылезать побродить между домами, по дворам, доходили до церкви, гуляли в церковном парке и шли домой.

— Какая ты, Машка, приставучая. Надолго-ненадолго, какая разница? Главное, сейчас мне с ним хорошо, весело и интересно. На дискотеку мы все-таки сходили. Отплясали!.. Я была звезда. Все парни на меня оборачивались. А с Игорем медляки танцевали. Так романтично… И, вообще, может, с ним у меня навсегда? Может, это парень моей мечты?

— Ключевое слово здесь — «может», — улыбнулась Машка.

— В смысле? Ты хочешь сказать, что я сама не уверена в своих чувствах?

— Я хочу сказать, что симпатия может развиться, как ты говоришь, в неземную любовь, а может и нет. Для этого нужно время. И не тридцать секунд, а гораздо больше. И вся твоя практика подтверждает мою теорию.

— Хорошо. Тогда получается, что ты легко можешь влюбиться… Например, в нашего новенького. А что? Он симпатичный? Симпатичный, и ты не будешь это отрицать. Он веселый? Веселый. А еще он умный. В чем же дело? — хитро улыбнулась Мишка. — Дело, как ты говоришь, во времени.

— Я? В Шашина? — изумилась Машка. — Ну, ты скажешь тоже. Он симпатичный. Но и не более того. Он для меня не свой. Свой — это человек, похожий по интересам. Он, мне кажется, совершенно индифферентно относится к учебе. Ему все равно, какие оценки у него будут по ЕГЭ, и на дальнейшее образование ему наплевать. И увлечений у него никаких. Пустой человек.

— А почему ты так решила? Ему все легко дается, а потому ему просто не интересно учиться. А куда он собирается поступать, ты не догадываешься. И вообще ты о нем мало знаешь. Может быть, у него такая куча увлечений, что тебе и не снилось.

— Он на переменах только о дискотеках и девчонках с парнями болтает. Строит из себя крутого. А мне такие парни не интересны.

В этом Маша была права. Первым делом новенький подружился со Славкой, с которым его на первом же уроке в новой школе посадила за одну парту Эмма Геннадьевна. А Славка был в классе первым тусовщиком. У него имелся старший брат-журналист Женька, с которым он постоянно мотался по каким-то клубам. А так же благодаря Женьке всегда был в курсе самых разных городских событий вроде открытия нового автосалона или кафе, десятилетия какой-нибудь фирмы, презентации чего-нибудь — мероприятий, где можно бесплатно поесть и потусоваться. Славка пошел в школу в восемь лет и был старше одноклассников. Высокий рост и широкие плечи также добавляли ему возраст, а потому никому никогда не приходило на ум, что он — несовершеннолетний, и его везде пускали.

Саша Шашин же ловко пристроился в этих походах к Славке и Женьке. А на переменах активно обсуждал со Славкой, как все было, чем кормили и с какими девчонками они познакомились. С ними всегда стоял кружок мальчишек, которые слушали все эти истории с тихой завистью. Причем ярче и смешнее об их приключениях рассказывал именно Шашин. Он вообще был достаточно экспрессивным парнем и, чего нельзя было отрицать, с явным актерским талантом. Все рассказы, разыгранные им в лицах, иногда могли бы даже затмить выступления участников «Комеди клаба». Но в глазах Маши это выглядело однозначно.

— Он — позер и кривляка. Орет вечно на всю рекреацию. Ржет, как лошадь. Как будто он в школе один. Шут — он и есть шут. Никакого достоинства. Мне такие люди неприятны.

— Ага! Какие-то чувства он в тебе все-таки вызывает!

— Вызывает. Но совсем не те, которые ты мне пытаешься приписать.

— Это только начало. Главное — он тебя зацепил.

— Мишка, ты тоже бываешь ужасной занудой. Что ты ко мне привязалась с этим Шашиным?

— Спорим, ты в него влюбишься?

— Спорить — глупо.

— Перестань читать нравоучения! Да или нет?— Нет. Не буду спорить. И нет — не влюблюсь.

Глава 3 Красные сапоги

— Девочки, не расходитесь, — попросила руководитель танцевального ансамбля «Дуэндо» Наталья. — У меня для вас есть новость.

Все, включая и Машу Капустину, тут же собрались кружком вокруг нее.

— Через две недели у нас в городе будет проходить фестиваль фламенко. Кроме того, это будет еще и конкурс, победители которого поедут на конкурс в Санкт-Петербург. Так что со следующего занятия мы начинаем усиленно готовиться к выступлению. Будем танцевать два танца: алегриас и булериас. В булериасе солирует Маша. Маша, с тобой мы еще будем заниматься отдельно — ты готова?

— Конечно! — обрадовалась Маша.

Конечно, она была готова заниматься дополнительно! Чтобы выступить на фестивале, помочь «Дуэндо» выиграть конкурс и отправиться в Санкт-Петербург. Все эти годы они выступали всего несколько раз — на отчетных концертах клуба «Никаданс». Но это были мероприятия для своих. В зал набивались друзья друзей, родители детей, занимающихся в детской студии. Все они мало что смыслили в танцах, но зато активно хлопали после каждого номера и кричали «Браво!»