Лондонские мосты - Паттерсон Джеймс - Страница 33

Тем не менее я сказал ей. Мод отмахнулась:

– В Париже все мужчины такие. Свиньи. Посмотрим, пойдут ли они за нами.

Мы поднялись и направились к выходу.

– Сомневаюсь. Я здесь знаю всех, кроме, конечно, вашего Волка, а этих вижу в первый раз.

– Идут за нами, – оглянувшись, сообщил я.

– Ну и что? Выход-то здесь один.

Короткая улочка Дарю привела нас на улицу Фобур-Сен-Оноре, которая, как сказала Мод, шла до самой Вандомской площади и была полна самых шикарных магазинов. Однако мы не прошли вдоль сияющих витрин и квартала, когда рядом с нами остановился белый "линкольн".

Задняя дверца открылась, и из лимузина высунулся чернобородый мужчина.

– Пожалуйста, садитесь в машину, – сказал он по-английски с русским акцентом. – И не устраивайте сцен. Живее. Я не собираюсь вас долго упрашивать.

– Нет, – решительно заявила Мод. – Мы не сядем в вашу машину. Если хотите поговорить, выходите сами. И вообще, кто вы, черт возьми, такие? Кем вы себя мните?

Бородатый вытащил пистолет и выстрелил. Дважды. Все это происходило на моих глазах, едва ли не в центре Парижа, средь бела дня.

Мод Булар лежала на тротуаре, и у меня не было никаких оснований полагать, что она еще жива. Кровь сочилась из жуткой рваной дыры во лбу. Рыжие волосы разметались по асфальту. Глаза были широко открыты и смотрели в ясное голубое небо. Одна туфелька соскочила с ноги и отлетела на середину улицы.

– Садитесь в машину, доктор Кросс. Больше приглашать не буду. Мне уже надоело быть вежливым, – сказал русский, направляя пистолет мне в лицо. – Залезайте или я выстрелю вам в голову. С удовольствием.

Глава 79

– Пришло время кое-что показать и кое о чем побеседовать, – сказал чернобородый русский, когда я оказался рядом с ним на заднем сиденье лимузина. – Как говорят в школе, пора закрепить материал. У вас, если не ошибаюсь, двое детишек-школьников? Я покажу вам, доктор Кросс, нечто важное, а потом расскажу, что все это значит. Будьте внимательны. Вот детектив – если не ошибаюсь, ее звали Мод Булар? – проявила невнимательность. Ее попросили сесть в машину, а ей вздумалось изображать из себя крутого копа. И что? Сейчас она – мертвый коп, а мертвые крутыми не бывают.

Машина уже уносилась от места убийства, а моя французская напарница так и осталась лежать на тротуаре. Через несколько кварталов мы пересели из "линкольна" в неприметный серый "пежо". Номера обоих автомобилей уже отпечатались в моей памяти. На всякий случай.

– Сейчас мы с вами совершим небольшую загородную прогулку, – сказал русский, который вел себя как ни в чем не бывало и вообще находился в отличном настроении.

– Кто вы? Что вам от меня нужно? – спросил я.

Русский был высок, примерно шесть футов и пять дюймов, и мускулист. Примерно так же, судя по некоторым описаниям, выглядел Волк. В руке он держал "беретту", приставив дуло к моему правому виску. Рука не дрожала, и вообще чувствовалось, что с оружием этот человек обращаться умеет.

– Кто я – не важно. Вы ведь ищете Волка? Я везу вас на встречу с ним.

Он протянул мне черный мешочек:

– Пожалуйста, наденьте на голову. И начиная с этого момента, делайте то, что вам говорят.

– Постараюсь не забыть.

Я натянул мешок на голову, все еще под впечатлением жуткого хладнокровного убийства Мод Булар. Волк и его люди отличались особой жестокостью. Если так, то какова судьба четырех взятых под прицел городов? Может быть, легко разделавшись с Мод, эти негодяи хотели показать, что их не остановит ничто, что они с такой же легкостью убьют десятки и сотни тысяч людей? Не было ли все происходящее еще одним уроком, очередной демонстрацией решимости и силы? Что руководило Волком? Желание посчитаться за некое загадочное преступление прошлого?

Не знаю, долго ли продолжалась наша поездка, но, по моим ощущениям, прошло не менее часа: сначала мы медленно кружили по городским улицам, затем помчались быстрее, выбравшись, наверное, на магистраль.

Снова медленнее... тряска усилилась, как будто мы ехали по проселку. Несколько раз дуло "беретты" упиралось в мой висок.

Наконец русский заговорил:

– Можете снять капюшон. Мы уже почти приехали, доктор Кросс. Хотя смотреть здесь особенно не на что.

Я поспешно стащил с головы мешок – с обеих сторон поднималась высокая трава. Никаких указателей, никаких дорожных знаков.

– Он действительно живет здесь?

Действительно ли меня везут к Волку? Зачем?

– Да, доктор Кросс, здесь. Только временно. Потом снова вернется домой. Знаете, ему приходится много путешествовать. Он словно призрак. Впрочем, сейчас вы сами поймете, что я имею в виду.

"Пежо" остановился перед небольшим каменным домом в сельском стиле. Навстречу нам вышли два вооруженных человека. Автоматы их смотрели на меня.

– Заходи, – сказал один из них, белобородый, крупный и плотный, похожий на того, который был моим спутником на протяжении последнего часа. – Живее, – нетерпеливо повторил он, и я понял, что из них двоих старший именно белобородый. – Пошевеливайтесь, доктор Кросс! Или вы плохо меня слышите?

Внезапно белобородый посмотрел мне в глаза:

– Он зверь. Женщину убивать не стоило. Я – Волк, доктор Кросс. Приятно познакомиться.

Глава 80

– Кстати, не изображайте из себя героя и не пытайтесь выкинуть какой-нибудь фокус. Потому что, если мне что-то не понравится, я просто пристрелю вас и найду другого посланника.

– Так я уже посланник? И что же мне надлежит передать? – спросил я, когда мы вошли в дом.

Русский отмахнулся от вопроса, как от назойливого насекомого.

– Время летит. Разве не понятно? Разве вы не думаете об этом? Французы просто засунули вас подальше, чтобы вы им не мешали. Наверняка вы и сами пришли к такому выводу.

– В общем-то да, – ответил я, рассматривая человека, назвавшегося Волком. Я не мог в это поверить. Но если белобородый не Волк, то кто он тогда? И зачем меня привезли сюда? – Такая мысль приходила мне в голову.

– Конечно, приходила. Вы же не идиот.

Мы прошли в небольшую темную комнату с выложенным из крупных булыжников камином. Огня не было, и вообще комната выглядела неухоженной: беспорядочно расставленная тяжелая деревянная мебель, старые журналы и пожелтевшие газеты на столе, наглухо закрытые окна, спертый воздух. Единственным источником света служила стоящая на столе лампа.

– Зачем вы привезли меня сюда? Зачем показываете мне свое лицо? – спросил я.

– Садитесь.

– Хорошо. Итак, я посланник.

Русский кивнул:

– Да, вы посланник. Важно, чтобы все наконец осознали серьезность ситуации. Это ваш последний шанс.

– Мы понимаем.

Едва я успел произнести два этих слова, как белобородый сделал шаг вперед и ударил меня кулаком в челюсть.

Стул упал, и я вместе с ним. Голова больно ударилась о каменный пол. На пару секунд я, наверное, вырубился.

Меня подняли и снова посадили на стул. Голова кружилась, во рту ощущался вкус крови.

– Я хочу, чтобы все было абсолютно ясно, – продолжал русский с видом человека, только что сделавшего вынужденную паузу. – Вы – посланник. Никто из вас, дураков, не отдает себе отчет в том, насколько серьезно положение. Никто не понимает в полной мере, что вы все умрете. Боюсь, вы осознаете это только тогда, когда будет уже поздно. Взять, к примеру, ту глупую француженку. Думаете, она поняла что-то, пока пуля не разворотила ей мозг? На этот раз, доктор Кросс, деньги должны быть выплачены. Целиком. Полностью. Во всех четырех городах. Заключенные должны быть освобождены.

– При чем тут заключенные? – снова спросил я.

Он опять ударил меня, но на сей раз я не упал.

– Потому что я так хочу!

Русский ненадолго вышел из комнаты, а вернулся с тяжелым на вид, большим черным чемоданом. Он положил его на пол передо мной.

– Это ядерное взрывное устройство тактического действия. Более известно как "ядерный чемоданчик". Жуткая штука. Его легко спрятать, легко транспортировать. Все просто и надежно. Вы ведь, конечно, видели фотографии Хиросимы. Нуда, их же все видели.