Лондонские мосты - Паттерсон Джеймс - Страница 16

Глава 38

Не все в тот вечер отправились спать.

Ласке никогда не удавалось держать под контролем так называемые основные инстинкты и физические потребности. Иногда это пугало его – ведь неспособность контролировать себя есть слабость, – а иногда заводило. Опасность, риск, острые ощущения, прилив адреналина. Именно в такие моменты Ласка чувствовал, что живет, а не прозябает. Выходя на охоту, готовясь убить, он ощущал такой приток сил, энергии, что просто не мог ничего с собой поделать.

Шейфер хорошо знал Вашингтон еще с тех времен, когда работал в британском посольстве, особенно небогатые районы, потому что именно там в прошлом чаще всего находил свою добычу.

В тот вечер Ласка отправился на поиски приключений. Он снова чувствовал себя живым. В жизни опять появилась цель.

Сидя за рулем черного "меркурия", Шейфер объехал вокруг Южного Капитолия. Шел мелкий, противный дождь, и на глаза Ласке попалась лишь парочка страхолюдного вида шлюшек. Тем не менее одна из них успела перехватить его взгляд.

Он еще пару раз объехал квартал, проверяя девочек и изображая из себя копа, и в конце концов подкатил к одной черной, предлагавшей свои прелести возле популярного ночного клуба "Нэйшн". На ней было серебристое бюстье, такого же цвета короткая юбчонка и туфли на платформе.

Самая лучшая новость: ему приказали устроить охоту в Вашингтоне именно этой ночью. Так что полковник всего лишь исполнял полученные от Волка инструкции. Делал свою работу. Стоило ему опустить стекло, как девчонка тут же дерзко выпятила грудь. «Наверное, думает, что острые, нахально торчащие свежие соски делают ее хозяйкой ситуации. Интересный может получиться поединок», – подумал Шейфер. Перед тем как выйти из дома, он надел парик и вымазал лицо и руки черной краской. В голове надоедливо и настырно звучала мелодия старой песенки, названия которой он не помнил, только одну строчку: «Мне нравится так, как нравится, – вот так».

– Они у тебя настоящие? – спросил он, когда девчонка наклонилась к окну.

– Настоящие. Сама недавно проверяла. Или хочешь лично попробовать? Нравится? Не прочь пощупать? Знаешь, это можно устроить. Прокатимся? Но только вдвоем, милый.

Шейфер улыбнулся, вступая в игру, правила которой знал слишком хорошо. Шлюха если и заметила, что он белый, виду не подала. Этих ничем не проймешь. Что ж, посмотрим.

– Запрыгивай. Мне хочется проверить тебя всю. Сверху донизу. Устроить тест-драйв.

– С тебя сотня, – сказала она и вдруг сделала шаг от машины. – Как, устраивает? Потому что за меньше...

Шейфер продолжал улыбаться:

– Если они настоящие, сотня твоя. Без проблем.

Девчонка открыла дверцу и плюхнулась на переднее сиденье. С духами у нее вышел явный перебор.

– Смотри сам, дорогуша. Они вроде как маленькие, но такие сладенькие. И все твои.

Шейфер рассмеялся:

– Ты мне нравишься. Только не забудь, что сказала. Впрочем, я напомню.

"Они все мои".

Глава 39

В полночь я заступил на дежурство и почти сразу же выехал по вызову в Саут-Ист. Как будто и не уходил из департамента полиции. Квартал был мне знаком и состоял в основном из вытянувшихся друг за другом вдоль Нью-Джерси-авеню белых домиков с террасами, многие из которых пустовали. У места преступления собралась немалая толпа, где мелькали как лихого вида молодчики, так и детишки с велосипедами, не спешившие домой, несмотря на поздний час.

Какой-то парень в шапке в стиле растафари и с множеством дредов кричал полицейским из-за желтой оградительной ленты:

– Эй, ты слышишь эту музыку? Нравится? Это музыка моего народа!

Сэмпсон встретил меня у одного из домов с разваливающейся террасой.

– Как в старые добрые времена, верно? – проговорил он, качая головой. – Потому и прикатил, а? Соскучился по настоящей работе? Хочешь вернуться в департамент?

Я взмахнул рукой.

– Точно. Мне только этого и не хватает. Ночных вызовов да трупов.

– Я так и подумал. Мне бы их тоже недоставало.

У двери в дом, в котором обнаружили тело, стояли двое полицейских. Впрочем, самой двери не было, так что охраняли они дверной проем.

– Это Алекс Кросс, – сообщил патрульным Сэмпсон. – Слышали о нем? Тот самый Алекс Кросс.

– Доктор Кросс.

Полицейский почтительна отступил в сторону, пропуская нас внутрь.

– Ушел, но не забыт, – промолвил Джон Сэмпсон.

Ушел, но не забыл – все оказалось слишком хорошо знакомым: выметенный в коридор мусор, невыносимая и неистребимая вонь от гниющих где-то объедков и мочи. Прошло уже больше года, но в некоторых местах ничто не меняется.

Нам сказали, что тело находится на верхнем, третьем, этаже. Мы стали подниматься по лестнице.

– Чертова свалка! – пробормотал Джон.

– Да уж. Не думай, я все помню.

– Хорошо еще, что не придется спускаться в подвал. Так каким ветром тебя сюда занесло?

– Просто соскучился. Не с кем поболтать. Никто не называет меня Сахарком.

– Вот, значит, как. Выходит, у вас там кличками не пользуются? Так почему ты все-таки здесь, Сахарок?

Мы уже поднялись на третий этаж. Тут и там мелькали люди в форме вашингтонской полиции. Прямо-таки дежа-вю. Я натянул перчатки из латекса, то же сделал Сэмпсон. Все как раньше. К сожалению, воспоминания всколыхнули не только хорошее.

Мы остановились у второй двери с правой стороны коридора, пропуская молодого чернокожего патрульного. Парень буквально выбежал из комнаты, прижимая ко рту белый носовой платок, и помчался вниз. Все как раньше.

– Надеюсь, хоть там не наследил, – проворчал Сэмпсон. – С этими сопляками хлопот не оберешься.

Мы вошли.

– Вот черт! – вырвалось у меня.

В "убойном" отделе можно прослужить сколь угодно долго, но к таким сценам все равно не привыкнешь, а детали, ощущения, запахи остаются навсегда.

– Сначала он позвонил нам, – сказал я Сэмпсону. – Вот почему я здесь.

– Кто он?

– Угадай.

Мы подошли ближе к лежащему на голом деревянном полу телу. Молодой женщине не было, наверное, и двадцати. Хрупкая, невысокого роста, довольно симпатичная. Из одежды ничего, кроме повисшей на пальце левой ноги туфли. На правой лодыжке болтается золотая цепочка. Руки заведены за спину и стянуты каким-то шнуром. Во рту черный пластиковый мешок.

Такое я уже видел. Точно такое. И Сэмпсон тоже.

– Проститутка, – вздохнул Джон. – Патрульные видели ее возле Южного Капитолия. Лет восемнадцать или девятнадцать, а то и меньше. Итак, кто он?

Груди у девушки были как будто срезаны, лицо – изуродовано. Я попытался вспомнить перечень признаков поведенческих отклонений: экспрессивная агрессия (есть), садизм (есть), сексуализация (есть), преступное планирование (есть). Есть, есть, есть.

– Это Шейфер, Джон. Ласка. Он вернулся в Вашингтон. Но не это самое плохое. Есть и кое-что похуже.

Глава 40

Закончив дела в доме на Нью-Джерси-авеню, мы с Сэмпсоном отправились в один знакомый ночной бар. Официально мы были не на работе, но я все же повесил на ремень бипер. Джон сделал то же самое.

Забегаловка оказалась почти пустой, только в углу о чем-то негромко толковали двое мужчин, так что нам никто не мешал. Впрочем, обстановка не имела значения. Достаточно того, что я был с Джоном. Мне хотелось поговорить с ним. Мне было просто необходимо поговорить с ним.

– Уверен, что это Шейфер? – спросил Сэмпсон, когда нам принесли пиво и тарелочку с орешками.

Я рассказал ему о пленке с записью взрыва, уничтожившего Санрайз-Вэлли, хотя умолчал о других угрозах и о требовании выкупа. Плохо, когда приходится скрывать что-то от друга. Я никогда не лгал Джону, а сейчас чувствовал себя лжецом.

– Никаких сомнений. Он.

– Его только не хватало. Чертов Ласка. Как думаешь, зачем он вернулся в Вашингтон? В последний раз его едва не взяли.