Кошки-мышки - Паттерсон Джеймс - Страница 51

Мы наслаждались танцем при свете луны. Я пел вместе с пластинкой:

– Нет, нам не выжить, нет, но если мы чуть-чуть сойдем с ума…

– Я думаю, тот певец, которому ты помогаешь, с удовольствием взял бы тебя на подпевки, – шепнула Кристина.

– Еще бы! – с гордостью ответил я.

– К тому же ты действительно великолепный танцор. Я еще раз в этом убедилась.

– Ну, для сыщика я танцую, наверное, неплохо, – скромно потупил я глаза. – Кроме того, я танцую только с тобой.

Она засмеялась и шутливо ущипнула меня за бок:

– Не смей меня обманывать. Я сама видела, как ты выплясывал с Джоном Сэмпсоном.

– Да, но ты даже не ревнуй. Это было так, дешевый подхалимаж, не более.

Кристина снова расхохоталась, и я почувствовал, как от смеха у нее дрожит живот. Это говорило о том, сколько энергии и жизненной силы заложено в этой женщине. Я тут же вспомнил и о том, как ей хотелось иметь детей. Да, она обязательно должна иметь своих собственных крошек. Я до сих пор не мог забыть ни единой минуты, проведенной вместе с ней в «Радужном» зале, и потом, в «Асторе». Мне показалось, что мы знакомы уже целую вечность. Она – твоя единственная, Алекс.

– У меня утром летние занятия в школе, – наконец, сообщила Кристина. Было уже далеко за полночь. – Я приехала на машине. Чувствую себя прекрасно. Я же в основном пила газировку. А ты, Алекс, оставайся с друзьями.

– Ты уверена, что это так важно?

– Абсолютно, – она произнесла это таким тоном, что возразить было невозможно. – Со мной все в порядке, и я без труда доберусь до дома самостоятельно.

Мы очень долго целовались, пока не почувствовали, что нам не хватает воздуха. Когда, наконец, наши губы разъединились, мы оба даже рассмеялись. Я проводил Кристину до ее машины.

– Ну, давай я хоть до дома тебя подвезу. Я не могу тебя просто так отпустить. Я настаиваю, – начал было я обнимая ее, но Кристина снова воспротивилась.

– Нет, если ты меня довезешь, то моя машина так и останется здесь. Пожалуйста, продолжай развлекаться с друзьями. А завтра снова увидимся, если ты этого захочешь. Мне бы очень хотелось. И никаких отговорок я не принимаю.

Наши уста снова слились в поцелуе, а потом Кристина села в машину и умчалась в Мичелвилл.

И в ту же минуту я уже начал тосковать по ней.

Я все еще чувствовал тело Кристины, вдыхал аромат ее духов «Донна Каран», слышал ее мелодичный голос. Иногда наступает такое время, что вам начинает везти, словно сама Вселенная заботится о вашем персональном благополучии. Я медленно побрел назад к дому, где полным ходом продолжалась вечеринка.

Несколько моих друзей, включая Сэмпсона, по-прежнему веселились. Сейчас они шутили по поводу того, что Сонеджи явился в ад в состоянии, называемом «похоть ангела». Так сотрудники морга называют трупы, которых доставляют с эрекцией. Всеобщий хохот еще раз доказывал, насколько хорошо чувствовали себя мои приятели.

Мы с Сэмпсоном выпили изрядное количество пива, а потом, когда все ушли, устроились на заднем крыльце и переключились на виски.

– Вечеринка удалась на славу, – подытожил Джон-Джон. – Даже с песнями и плясками.

– Мне чертовски понравилось, – признался я. – И несмотря ни на что, мы с тобой прекрасно держимся на ногах. Даже в сидячем положении, – добавил я и рассмеялся. – Мне сейчас до того хорошо, что и представлять не хочется, как же хреново будет завтра поутру.

Сэмпсон ухмыльнулся, и я заметил, что его черные очки сидят у него на носу кривовато. Он уперся локтями в колени, но, в общем, продолжал держаться молодцом.

– Я горжусь тобой, приятель. Как и все остальные. Тебе удалось-таки скинуть тяжеленный груз со спины. Как давно я не видел тебя улыбающимся! Кстати, чем больше я наблюдаю за Кристиной Джонсон, тем больше она мне нравится. А ведь она с самого начала мне приглянулась.

Мы сидели на ступеньках и смотрели на цветник, принадлежащий Бабуле Нане. Огромные кусты цветущих роз и садовые лилии будто тоже разглядывали остатки нашего пиршества.

Было поздно. Вернее, уже началось завтра. А этот сад существовал еще в ту пору, когда мы с Джоном были мальчишками. Запахи цветов и свежей земли этой ночью казались вечными и добавляли оптимизма.

– А ты помнишь наше первое лето, когда мы познакомились? – неожиданно спросил я Джона. – Ты назвал меня тупой задницей, и это меня оскорбило до мозга костей. Я ведь уже тогда был умницей.

– Да, мы не раз с тобой ссорились именно вот тут, в саду у Бабули Наны. Помнишь, возле шиповника? Я даже и представить не мог, что ты осмелишься со мной драться. Все остальные меня побаивались. Да и до сих пор стараются мне не перечить. А ты даже в те времена был каким-то неуправляемым.

Я улыбнулся. Сэмпсон наконец-то снял свои дурацкие очки. Меня всегда удивляли его глаза, теплые и чувствительные:

– А я и сейчас остался таким же. Вот попробуй меня обозвать тупицей, и посмотрим, что получится.

Сэмпсон продолжал кивать и ухмыляться. Если хорошенько задуматься, то и я тоже давно не видел его в таком хорошем расположении духа. Жизнь понемногу налаживалась. По крайней мере, сегодня мне впервые было так легко и свободно.

– Тебе действительно нравится Кристина? Я почему-то подумал, что ты успел найти себе еще что-нибудь особенное. Ты же никогда не останавливался на достигнутом, чемпион.

– А что, завидно? – съязвил я.

– Конечно. Ужасно завидно. Кристина – это весь мир и еще кое-что впридачу. И я очень удивлюсь, если где-то на свете существует женщина, такая же обаятельная и привлекательная. С тобой всегда было легко и приятно иметь дело. Шоколадка. Даже в те далекие времена, когда ты был самым настоящим тупицей. Впрочем, недостатком искренних чувств ты никогда не страдал. Так это или нет, но Кристина тоже без ума от тебя. Она тебя любит почти так же, как и ты ее.

С этими словами Сэмпсон попытался подняться с провисающих ступенек заднего крыльца, которыми я уже сколько раз обещал себе заняться.

– Ну а теперь, если никто не возражает, я отправляюсь домой, – объявил Джон. – Вернее, в дом к Си Уокер. Эта чудная примадонна уже покинула нас, но она была очень мила со мной и оставила мне ключик от своей квартиры. Я потом утром еще вернусь и заберу свою машину. Лучше не садиться за руль, если и пешком-то не очень получается.