Абрафаксы под черным флагом - Мехтель Хартмут - Страница 10

— Похоже на то, — согласился Хуан, прислушавшись. — Огня вроде как требует.

— Щас будет ему огонь. — Карлос с трудом поднялся на ноги.

— А может, ну его? — спросил его товарищ, совершенно не желавший шевелиться.

— Не… Приказ есть приказ! — строго ответил Карлос, отыскивая шомпол.

Друзьям даже в голову не пришло, что для боевых целей можно воспользоваться любым другим орудием на борту. Не утруждая себя лишними размышлениями, они развернули свою любимицу в сторону пиратского фрегата. Пребывая в размягченном состоянии духа, ни один ни другой как-то не думали о разрушительной силе, с какой может произойти взрыв гремучей смеси из рома, портвейна и спирта.

— Огонь! — пискнуло опять с нижней палубы.

— Огонь! — отозвались хором Хуан и Карлос, поднося запал.

Бабах! — рванула пушка, и ее ствол разлетелся на мелкие осколки. Взрывной волной снесло спасательную шлюпку, укрепленную как раз над боевой позицией нерадивых любителей выпивки. Описав дугу, она пролетела над палубой и довольно мягко опустилась на воду. Следом за ней полетели несчастные пушкари. Впрочем, обоим повезло: каким-то чудом взрывная волна метнула их прямо в суденышко, изрядно осевшее под грузом их массивных тел, но все-таки удержавшееся на плаву.

— Вот это да! — только и мог сказать Хуан, озираясь по сторонам.

— Здорово шандарахнуло! — с удовлетворением отметил Карлос.

— Эй! — послышалось вдруг из воды.

— Смотри-ка! Давешний малец! — радостно заржал Хуан, обнаружив Брабакса, плывшего на своей доске совсем рядом со шлюпкой.

— Живучий какой заяц оказался! — восхитился Карлос. — Давай шуруй к нам! — крикнул он и протянул Брабаксу руку.

Рыжего долго уговаривать не пришлось. Вцепившись в Карлоса, он подтянулся и перевалился через борт.

— Уф! — выдохнул мальчик и привалился к своему спасителю, от толстого тела которого исходило приятное тепло. Подобной доверчивости Карлос совершенно не ожидал и растаял от умиления, обнимая посиневшего от холода пловца. Почувствовав на плече крепкую руку добродушного пузана, Брабакс вздохнул и закрыл глаза. Было хорошо и спокойно.

Зато Абраксу в этот момент было совсем нехорошо. Загнанный в тупик, он все-таки сумел увернуться от удара сабли своего жестокого преследователя и выиграть секунду. Только одну крохотную секундочку, которой ему как раз хватило, чтобы подпрыгнуть и, сделав в воздухе головокружительный кульбит, перелететь через голову солдата. Тот даже не успел осознать, куда исчез этот паршивец. Приземлившись за спиной упрямого вояки, Абракс бросился опять бежать и чуть было не свернул себе шею, споткнувшись о какой-то здоровенный тюк. При ближайшем рассмотрении препятствием оказался не кто иной, как дон Арчимбальдо сеньор де ла Круз, решивший передислоцироваться на другое место. Чертыхнувшись, Абракс перепрыгнул через адмирала и помчался дальше. Как и положено в хорошей погоне, следующим об адмирала споткнулся солдат. Охотнику за зайцами повезло гораздо меньше. Упав, он уронил свою саблю. Темп погони был потерян. Необходимо сначала найти свое оружие, а уж потом продолжать преследование. Обшаривая палубу в поисках сабли, солдат, который так и не разобрался в причинах своего падения, вновь столкнулся (на сей раз лбом) с доном Арчимбальдо, упорно продолжавшим ползти по выбранному курсу.

Бум-м-м!

— Мой адмирал! — только и смог произнести подчиненный от неожиданности, обнаружив достопочтенного сеньора в столь непривычном положении.

— Ну адмирал, — пробурчал дон Арчимбальдо, отпихивая опешившего солдата, и продолжил, не сбавляя скорости, свой путь к намеченной цели.

Толстяк капитан был тверд в своем намерении, и его нисколько не смутило неожиданное столкновение. «Убраться от греха подальше!» Вся эта возня была не для него. Он был рожден, чтобы руководить морскими баталиями: одна флотилия сюда, другая — туда, красота дальнего артиллерийского боя… А тут какой-то пошлый мордобой. «Благородному флотоводцу здесь делать нечего», — решил он и пополз подальше от этих неотесанных мужланов, которых хлебом не корми дай кого-нибудь продырявить. Приметив в уголке две чудненькие бочечки, дон Арчимбальдо взял курс на них. Еще немного — и вот оно надежное укрытие, откуда удобно наблюдать за боевыми действиями. «Ничего, ничего, — думал адмирал, — так даже лучше! Посмотрим, как они справятся без меня. А то все капитан да капитан! Сделай то, сделай се, а сами — ни на что не годятся! Вон тот коротышка, чего он попусту машет своей саблей? Дал бы этому пиратюге в ухо! Ну, давай же, давай! Сбоку заходи, бестолковщина!» — мысленно подзадоривал своих бойцов прославленный мореплаватель, зорко следивший за тем, чтобы сражающиеся хоть мало-мальски соблюдали правила и не забывали о стратегии и тактике. «Нет, ну что за дурья башка! — разозлился капитан, видя, что «коротышка» явно сдает позиции и к тому же отступает, постепенно приближаясь к его наблюдательному пункту. — Ведь теперь мне ничего не видно!» — в гневе воскликнул дон и с досадой саданул кулаком по бочке. Бочки вдруг стали медленно подниматься вверх. Изумлению толстяка не было предела, когда он оказался наедине с глупой рожей, не предвещавшей ничего хорошего. Благородный дон не знал знаменитого Мутанта — безжалостного громилу пирата, способного одним ударом своей бочки превратить в лепешку любого. Мутант же тем временем решил перейти от созерцания к действию. Он поднял руки вверх, чтобы как следует огреть столь темпераментного противника. Еще секунда — и все будет кончено. На адмиральское счастье, помощь пришла в лице верного Прадо. Добрая птица не могла спокойно смотреть, как какой-то урод измывается над ее хозяином. Вихрем налетел попугай на Мутанта, отчаянно размахивая крыльями перед самым его носом. «Бочкорукий» от неожиданности замер с вытянутыми вверх руками. Отважный Прадо, воспользовавшись замешательством, храбро клюнул его в самый нос и нацелился было клюнуть в макушку, как в этот момент произошло нечто странное. Мутант, поначалу только стоявший и глупо улыбавшийся чудной птичке, вдруг весь скривился и заплакал. Он плакал и плакал, а слезы лились настоящими ручьями по его круглой физиономии, водопадами низвергаясь на палубу. Очень, очень было обидно бедолаге Мутанту за поведение этой милой птицы. Зачем она напала на него? Ведь он не сделал ей ничего плохого и вообще хотел бы со всеми дружить.

Воспользовавшись заминкой, сеньор де ла Круз и верный Прадо поспешили ретироваться с поля боя. Со всех ног кинулся адмирал прочь: «Скорее, скорее в каюту!» Дон Арчимбальдо с силой толкнул дверь, но она не поддалась, подергал ручку — заперто! Следующая — тоже заперто! Тяжело дыша, оглянулся — куда же спрятаться? Вокруг одни пираты! Один уже маячит в конце коридора! Обессилев, толстяк прислонился к какой-то двери. Неожиданно она слегка отворилась, и беглецы успели шмыгнуть в образовавшуюся щель буквально перед самым носом свирепого пирата. Умирая от страха, флотоводец с ходу втиснулся под койку, а Прадо вспорхнул на карниз. Преследователь был, судя по всему, настроен весьма решительно — еще никому никогда не удавалось от него удрать. Со всего маху пират саданул по двери саблей, а потом еще и вдарил по нижней филенке ногой. Сердце отважного капитана сжалось. Это конец! В тот же миг в коридоре послышались топот ног, какие-то крики и шум. Пират как будто ретировался. То ли сам, то ли ему помогли солдаты. Во всяком случае больше никто не посягал на адмиральское убежище. «Наверняка мои ребята подоспели! — подумал дон Арчимбальдо, пытаясь выбраться из-под кровати. — Любят они меня, шельмецы!» — тешил себя сладкими мыслями капитан, основательно застрявший в своем укрытии.

Насколько солдаты его любили — неизвестно, а вот то, что сражаться они умели как волки, — это было видно. Хоть и приходилось им туго — у противника и мобильный человек-пушка, и Мутант, — но все равно они отчаянно отбивали атаки головорезов с пиратского корабля, все больше и больше теснивших защитников королевского галеона. Один только Шанти не принимал участия в сражении. Ведь Анне Бонни строго запретила нападать на чужие корабли, и Шанти полностью поддерживал ее в этом. Теперь, когда нарушен ее запрет, старику ничего другого не оставалось, как мрачно наблюдать со стороны за происходящим на испанском судне. Он видел, как падали в море сраженные неприятельской пулей пираты, он видел, как один за другим погибали королевские солдаты. Старому морскому волку не было жалко ни тех ни других. Просто горько было видеть этих безумцев, схлестнувшихся в бессмысленной схватке. В свалке на борту галеона мелькнуло лицо его давнего приятеля Кролли. «Сколько же пудов соли съели мы с тобой, друг? Ты всегда был страшным задирой и забиякой. Да и нынче, невзирая на возраст, не упускаешь случая подраться, очертя голову бросаешься черт-те знает куда!»