Четверо слепых мышат - Паттерсон Джеймс - Страница 13

Подошел поближе к кровати.

Тут наконец до слуха донеслось ее дыхание.

Я стоял недвижно, как изваяние, впервые в жизни озабоченный бабушкиным здоровьем.

Она никогда не болела.

Глава 23

В конце концов Нана встала около полудня. Она прошаркала в кухню с толстой книгой в руках – это была новинка под названием «Повесть о рабыне». У меня уже был готов горячий ленч – для нее и для малыша.

Она не пожелала распространяться о том, как себя чувствует, да и есть не особенно хотела: проглотила всего несколько ложек овощного супа. Я попытался было отправить старушку к доктору Родману, но она и слушать не стала. Однако позволила мне приготовить еду на остальную часть дня, поухаживать за детьми и сделать уборку во всем доме, дав мне подробные и исчерпывающие инструкции.

На следующее утро я снова встал раньше Наны. Это было неслыханным делом на протяжении всех лет, что мы прожили под одной крышей.

В ожидании, когда она спустится на кухню, я вглядывался в знакомые предметы. Так сказать, смотрел на привычное новыми глазами.

Над всем нашим кухонным помещением главенствует старинная плита. У нее четыре конфорки, а также широкая поверхность, на которую Нана ставит кушанья остужаться, а продукты – дожидаться своей очереди. Одна к другой примыкают две духовки. На плите всегда стоит большой черный котел на ножках.

Модель холодильника тоже старая, но Нана ни за что не желает с ней расстаться. Холодильник всегда увешан записками и памятками, касающимися нашего совместного бытия: тут и расписания занятий Дэймона в хоре и в баскетбольной секции; и всевозможные планы и графики Дженни; и адресованный мне и Сэмпсону список телефонных номеров, по которым требуется срочно позвонить; и карточка с указанием даты очередного планового обследования маленького Алекса у педиатра; и бумажка в духе дацзыбао, где рукой Наны начертано очередное глубокомысленное изречение: «Никогда не споткнешься, если стоишь на коленях».

– О чем это ты размышляешь? – услышал я вслед за знакомым шарканьем тапочек. Обернувшись, увидел Нану, которая стояла, уперев руки в бока, готовая к бою и к любым превратностям.

– Сам не знаю, – отозвался я. – Может, о призраке вчерашнего завтрака? Как ты себя чувствуешь, старушка? Поболтай со мной. Ты в норме?

Она подмигнула и кивнула своей маленькой головкой.

– Просто прекрасно. А ты как? Ты-то в порядке? Выглядишь усталым. Нелегкая это работа – присматривать за таким домом, а? – сказала она и хихикнула. Ей это так понравилось, что она хихикнула еще раз.

Я подошел к ней, сжал в объятиях и приподнял. Она была такой легкой – наверное, меньше сорока килограммов.

– Поставь меня обратно! – прикрикнула она. – Уймись, Алекс. Я могу сломаться.

– Тогда расскажи мне, что произошло вчера. Ты собираешься навестить доктора Родмана? Разумеется, да.

– Мне, должно быть, просто требовалось чуть больше поспать, только и всего. Это может случиться со всяким. Просто я прислушалась к своему телу. А ты прислушиваешься?

– Да, прислушиваюсь, – ответил я. – Я и сейчас к нему прислушиваюсь, и оно выражает мне серьезное беспокойство насчет тебя. Ты запишешься на прием к доктору Родману, или мне самому тебя записать?

– Опусти меня на пол, Алекс. Я уже договорилась с доктором на эту неделю. Плановый визит, ничего особенного. Ну, а теперь к делу. Какую ты хочешь яичницу сегодня на завтрак?

Как будто для того, чтобы показать мне, как прекрасно она себя чувствует, Нана сказала, что нам с Сэмпсоном следует снова съездить в Форт-Брэгг и закончить тамошние дела. Она настаивала на этом. Мне действительно надо было съездить в Форт-Брэгг еще раз, но я собирался сделать это лишь не раньше, чем приедет тетушка Тия и останется с Наной и детьми. Только убедившись, что все под контролем, я отправился в Северную Каролину.

По дороге я рассказал Сэмпсону, что случилось с Наной, а также подробнейшим образом пересказал свои домашние хлопоты в тот день.

– Что ж, Алекс, ей восемьдесят два года, – ответил он, а потом прибавил: – Ей, вероятно, осталось быть с нами всего каких-нибудь лет двадцать.

Мы оба рассмеялись, но я видел, что Джон тоже обеспокоен. По его же собственному признанию, Нана была ему как мать.

Когда мы приехали наконец в Файетвилл, было почти пять часов вечера. Нам необходимо было найти ту звонившую женщину и расспросить насчет алиби, которое, возможно, могло бы спасти сержанта Купера.

Глава 24

Мы ехали, направляясь к жилому комплексу на бульваре Брэгг, находившемуся менее чем в полумиле от Форт-Брэгга. Над головой все так же летали реактивные самолеты, а вдали, на полигоне, продолжала бить артиллерия. Почти все обитатели работают на базе и живут в этом микрорайоне, где им предоставляется компенсация расходов на жилье. Скидка зависит от уровня жалованья, размера и качества жилья, особенно разительно возрастая вместе с чином и званием домовладельца. Большинство жилищ, которые мы видели, были маленькими, провинциального вида, домиками. Некоторые, судя по виду, требовали серьезного ремонта. Я где-то читал, что более 60 процентов современных военнослужащих женаты и имеют детей. Похоже, что статистика на сей раз оказалась права.

Мы с Сэмпсоном подошли к одному из кирпичных домиков, и я постучал в обитую алюминием, погнутую и обшарпанную дверь. На пороге возникла женщина в черном шелковом кимоно. Она была крупного сложения, довольно привлекательная. Я уже знал, что ее зовут Тори Сандерс.

Из-за спины у нее выглядывали четыре любопытные мордочки.

– В чем дело? – спросила она. – Мы заняты. В зоопарке час кормежки.

– Я детектив Кросс, а это детектив Сэмпсон, – объяснил я. – Капитан Джейкобз сказал нам, что вы знакомая Эллиса Купера.

Она никак не отреагировала. Даже глазом не моргнула.

– Миссис Сандерс, вы звонили мне в отель два дня назад. Я прикинул, что ваш дом должен находиться в радиусе, доступном для пешей ходьбы от базы, коль скоро сержант Купер остановился здесь в ночь убийства. Я кое-что проверил. Выяснил, что именно здесь он был в ту ночь. Можно нам войти? Вы же не хотите, чтобы мы стояли здесь, на глазах у всей округи.

Тори Сандерс наконец решилась. Она привела нас в маленькое жилое пространство, служившее столовой. Потом выставила детей.

– Я не понимаю, зачем вы здесь и о чем толкуете, – сказала она. Руки ее были крепко стиснуты на груди. На вид ей было лет около сорока.

– У нас есть и другие варианты, миссис Сандерс, – вмешался Джон. – Я расскажу вам какие. Мы можем выйти на улицу и расспросить о вас и сержанте Купере у соседей. Можем также привлечь криминальную полицию. Или же вам предоставляется возможность ответить на наши вопросы здесь, конфиденциально, в домашней обстановке. Вы ведь знаете, что Купера собираются казнить через несколько дней?

– Будьте вы прокляты. Оба! – внезапно воскликнула она, повышая голос. – Вы все не так поняли. Как всегда, полиция все понимает превратно!

– Почему бы вам не просветить нас в таком случае? – сказал Сэмпсон, смягчая тон. – Мы здесь затем, чтобы слушать. Вот как обстоят дела, миссис Сандерс.

– Вы хотите, чтобы вас просветили? Вы правда этого хотите? Ладно, пусть будет по-вашему. Да, я действительно звонила вам, детектив Кросс. Это была я.

– Ну, а теперь то, о чем я не сказала по телефону. Я не обманывала своего мужа с сержантом Купером. Это муж попросил меня позвонить. Он друг Эллиса. Так получилось, что он не верит в виновность этого человека. И я не верю. Но у нас нет доказательств, нет свидетельств, подтверждающих, что он не совершал тех убийств. Эллис действительно был здесь в тот вечер. Но это было еще до того, как он напился пьяным, и приходил он повидаться с мужем, а не со мной.

Я внимательно выслушал то, что она говорила. Я ей поверил. Было бы трудно не поверить.

– А сержант Купер знал, что вы собираетесь мне звонить? – спросил я.