Целуй девочек - Паттерсон Джеймс - Страница 18

Я инстинктивно почувствовал, что именно это место должно было особенно полюбиться Липучке.

Я опустился на колени перед ярким пятном красных и желтых тюльпанов. На мне был серый костюм и белая рубашка с открытым воротом. Рыхлая земля пачкала брюки, но это не имело значения. Я низко склонил голову. И не сдержал слез.

Глава 28

Тик-трах. Тик-трах.

Кейт Мактирнан показалось, что она услышала какой-то посторонний звук. Вероятно, почудилось. Здесь можно запросто свихнуться.

Вот опять. Легкое поскрипывание половицы Дверь распахнулась, и в комнату, не произнеси ни слова, вошел он.

Так вот он какой! Казанова. На лице – очередная маска. Он был похож на князя тьмы – стройного, мускулистого. Возможно, таким он себя представлял?

Такого атлета, как он, в университете прозвали бы «качком», а в морге – отличным наглядным пособием, что ей было более по душе.

Она обратила внимание на его одежду: линялые джинсы в обтяжку, черные ковбойские сапоги, выпачканные в грязи, без рубахи. Ему действительно было что демонстрировать, он явно гордился своим мускулистым торсом. Она старалась запомнить все детали – пригодится позже, когда удастся сбежать отсюда.

– Я прочла все ваши правила, – сказала Кейт, пытаясь держаться как можно спокойнее и не выдать внутреннюю дрожь. – Они очень четко сформулированы, вполне понятны.

– Спасибо. Никто не любит правила, а я меньше других. Но порою без них не обойтись.

Маска, скрывающая его лицо, привлекла внимание Кейт. Она смотрела на нее не отрываясь. Похожа на декоративную – вычурную венецианскую маску. Раскрашена вручную, с искусно выписанными ритуальными деталями, по-своему красива и необычна. «Он хочет меня соблазнить? – подумала Кейт. – Это изображает маска?»

– Почему вы в маске? – спросила она, стараясь, чтобы в голосе звучало подобострастие и любопытство, но только не настойчивость.

– Как я сказал в своем послании, наступит день, когда ты выйдешь отсюда. Станешь свободной. Такой у меня план. Я не хочу, чтобы тебе было больно, не вынесу этого.

– Если я буду себя хорошо вести. Если буду слушаться.

– Да, если будешь слушаться. Я бы не хотел быть жестоким. Ты мне так нравишься.

У нее возникло желание ударить его, наброситься и избить. «Пока рано, – уговаривала она себя. – Надо дождаться такого момента, когда можно будет ударить наверняка. Больше чем на одну попытку рассчитывать не приходится».

Он как будто читал ее мысли. Он был очень хитер и умен.

– Никакого каратэ, – произнес он, и она почувствовала, как он улыбается под маской. – Запомни хорошенько, Кейт. Я наблюдал за твоими занятиями в зале. Любовался тобой. У тебя прекрасная реакция и сильный удар. У меня тоже. Я в боевых искусствах не новичок.

– Я не об этом думала. – Кейт нахмурилась и посмотрела в потолок. Затем опустила глаза. Что поделаешь, приходится действовать сообразно обстановке. Стараться держать себя в рамках.

– В таком случае извини, – сказал он. – Больше не буду пытаться говорить за тебя. Обещаю.

Временами он казался почти нормальным, и это приводило ее в ужас куда больше всего остального. Как будто бы они тихо и мирно беседуют в милом обычном доме, а не в этой обители ужасов.

Кейт посмотрела на его руки. Пальцы длинные, даже изящные. Руки архитектора? Врача? Художника? Только не работяги.

– Так что вы задумали на мой счет? – Кейт решила применить лобовую тактику. – Зачем я здесь? Что значит эта комната, одежда? Мои вещи?

Его тон по-прежнему оставался ласковым и спокойным. Он действительно вознамерился ее соблазнить.

– Дело в том, что я хочу влюбиться, побыть какое-то время в состоянии влюбленности. Я жажду истинно романтического увлечения. Хочу испытать нечто необычное в жизни. Истинную близость с любимым человеком. Я ведь такой же, как все остальные. Только в отличие от других не мечтаю, а действую.

– Разве вы ничего не чувствуете? – спросила она. Ей пришлось разыграть участие. Она знала, что социопаты не способны на эмоции, по крайней мере, ей так всегда казалось.

Он пожал плечами. Она снова догадалась, что он улыбается, смеется над ней.

– Временами меня переполняют чувства. Мне даже кажется, что я чересчур чувствителен. Хочешь я расскажу тебе, как ты прекрасна?

– В данной ситуации мне бы этого не хотелось. Он игриво хохотнул и снова передернул плечами.

– О’кей. На том и порешим. Никаких любовных ворковании. Во всяком случае, пока. Но имей в виду, что я могу быть романтичным. Мне так даже больше нравится.

Она не была готова к его стремительной атаке, не ожидала такого проворства. Электрошоковый пистолет, вдруг появившийся в его руке, уперся ей под ребра. Кейт узнала характерный треск разряда и ощутила запах озона. Ее резко отбросило назад, и она с силой стукнулась головой о стену. Удар сотряс весь дом – или где там ее держали.

– Боже мой, нет, – тихо простонала Кейт. Он навалился на нее. Руками, ногами, всем весом своего тела подмял под себя. Сейчас он ее убьет. О Боже, она не хочет умирать, не хочет, чтобы жизнь прервалась так бессмысленно, нелепо, трагически.

Волна гнева и бурной ярости захлестнула ее. Отчаянным усилием ей удалось высвободить одну ногу, но руками она была не в силах даже пошевелить. Вся грудь горела. Она чувствовала, как он рвет на ней блузку и больно мнет грудь гнусными лапами. Он возбудился. Она ощущала, как он трется об нее животом.

– Нет, умоляю, нет, – простонала она. Голос прозвучал как будто издалека.

Он мял ее груди обеими руками. Во рту у нее появился привкус крови, и тоненькая теплая струйка побежала по подбородку. Кейт заплакала. Она судорожно кашляла, ей было трудно дышать.

– Я пытался быть галантным, – сквозь крепко стиснутые зубы прошипел он.

Внезапно он остановился. Поднялся, расстегнул «молнию» на джинсах и спустил их ниже колен. Даже не удосужился снять.

Кейт посмотрела на него. Член был большой. Крепкий и натянутый как струна, он слегка подрагивал в такт пульсирующей крови в набухших венах. Он сел на нее верхом и принялся гладить членом ее тело, медленно проводя по груди, шее, губам и глазам.

Кейт то теряла сознание, то вновь возвращалась в реальный мир. Она пыталась зацепиться за каждую мысль, возникавшую в воспаленном мозгу. Ей необходимо сохранить власть хотя бы над собственными мыслями.

– Не закрывай глаза, – низким голосом прорычал он. – Смотри на меня, Кейт. У тебя такие прекрасные глаза. Ты самая красивая женщина из всех, кого я встречал в жизни. Ты это знаешь? Ты знаешь, как я тебя хочу?

Он находился в трансе. Кейт так показалось. Его могучее тело приплясывало, извивалось, дергалось, пока он яростно входил и выходил из нее. Потом он сел и снова стал играть ее грудями. Гладил волосы, лицо. Его прикосновения были все нежнее и нежнее. От этого ей стало только хуже. Чувство глубокого унижения и отчаянного стыда овладело ею. Она его ненавидела.

– Я люблю тебя, Кейт. Люблю так, что не выразить словами. Я никогда не испытывал ничего подобного. Клянусь тебе. Ничего похожего.

Он не собирается ее убивать, поняла Кейт. Оставит в живых. Он будет приходить снова и снова, каждый раз, как только захочет ее. Охваченная невыносимым ужасом, Кейт наконец лишилась чувств. Ее душа умчалась далеко.

Она не слышала, как, нежно целуя ее на прощание в губы, он прошептал:

– Я люблю тебя, милая Кейт. Поверь, мне очень жаль, что все так происходит. Я действительно способен на истинное чувство.