Волна страсти - Патни Мэри Джо - Страница 17

Когда Ребекка в сопровождении капитана Уилдинга вошла в комнату для прислуги, расположенную рядом с кухней, слуги блаженствовали за чаем, заедая его бутербродами. Разговоры сразу стихли, и шесть пар глаз уставились на непрошеных гостей. Присутствовали все слуги, за исключением кучера Хелпа.

– Это капитан Уилдинг, новый секретарь сэра Энтони, – сухо сказала Ребекка. – Отныне вы поступаете в его распоряжение. – Она кивнула в сторону Кеннета, как бы перекладывая на него всю ответственность.

Кеннет оглядел слуг, и одна из служанок с лукавыми глазами, перемигнувшись с лакеем, весело захихикала. Уилдинг посмотрел на нее, и улыбка моментально исчезла с лица девушки. Все молчали. Внезапно невысокого роста служанка, та, которая обычно ни минуты не сидела без дела, поднялась из-за стола. Остальные последовали ее примеру. На глазах изумленной Ребекки все слуги вдруг встали по стойке «смирно» и как будто превратились в небольшой отряд вышколенных солдат.

– Прежние порядки отменяются, – сказал капитан Уилдинг тоном, не допускающим возражений. – Кому не нравится работа, могут поискать себе другое место. Со всеми вопросами и жалобами обращаться только ко мне. Ни в коем случае не разрешается беспокоить сэра Энтони и мисс Ситон. Всем ясно?

По лицам было видно, что ясно всем. Кеннет обошел слуг, узнал имена и обязанности каждого, затем отпустил их. Слуги один за другим покинули комнату. По лицам людей было видно, что капитан произвел на них должное впечатление. Ребекка была явно ошеломлена таким результатом.

Столь же решительно капитан разобрался и с двумя желающими занять место повара. Первым был очень солидный француз. Просмотрев его рекомендательные письма, Уилдинг попросил француза приготовить что-нибудь для него и мисс Ситон. Обидевшись, что в его способностях сомневаются и устраивают ему экзамен, француз незамедлительно покинул дом.

Следующей была пухлая, добродушная женщина, тоже француженка. Ее рекомендательные письма не были столь впечатляющими, как у ее предшественника, однако, когда ее попросили показать свое искусство, она на минуту задумалась и не мешкая приступила к работе. Через двадцать минут она подала своим судьям пышный омлет и дымящийся кофе.

Сомнения Ребекки по поводу способа найма на работу улетучились с первым куском омлета.

– Превосходно. – Она положила в рот еще один кусок. – Мне нравится, что она сделала соус к омлету из винной вишни. Она будет у нас работать?

Капитан Уилдинг, сидевший за столом напротив Ребекки, положил в рот большой кусок омлета.

– Да, – ответил он. – Мадам Брюнель прошла все три испытания.

– Почему три? – спросила Ребекка, расправляясь с омлетом.

– Первое и самое главное качество – ее отношение к работе. Она ведь тоже могла обидеться и уйти. – Капитан сделал большой глоток великолепного кофе. – Второе: она изобретательна. В считанные минуты она сообразила, что можно сделать из продуктов, имеющихся под рукой, и использовала их с толком. Ну и последнее – результат. Он превзошел все ожидания.

Рука Ребекки с вилкой застыла на полпути ко рту.

– Разве умение готовить не самое главное? – спросила она.

– Все умение сводится на нет, когда кто-нибудь слишком высоко ставит свою работу. Покладистый характер не менее важен, особенно в доме, где и без того хватает хлопот.

Задумавшись, Ребекка рассеянно ковыряла вилкой омлет. Новый секретарь хорошо понимает человеческую природу, чего не скажешь по его внешности, напоминающей портового грузчика. К тому же он знает толк в искусстве. Возможно, выбор сэра Энтони не так уж плох. Она поднялась из-за стола.

– Неплохое начало, капитан. Увидимся за обедом.

– Значит, я выдержал ваш экзамен? – спросил Кеннет, подняв от удивления брови.

– Вас нанимал отец, и в мои обязанности не входит устраивать вам экзамен, – небрежно заметила Ребекка.

– Вы скромничаете, мисс Ситон, – не удержался от иронии Уилдинг. – Уверен, что ваш отец не взял бы себе секретаря, если бы вы вздумали выдвинуть свои возражения.

– Вполне возможно, но вы понравились отцу, и я умываю руки.

Ребекка еще раз внимательно оглядела Кеннета. Что таится за этим суровым лицом? Сейчас он сама учтивость, но мягкость явно не в его характере. Что именно отличает его от всех прочих мужчин, которых она знала? Ей никогда этого не понять, если он будет следить за каждым своим словом из-за страха быть уволенным.

– Вам совсем необязательно осторожничать, – сказала она, поддавшись порыву. – При мне вы можете свободно высказывать свое мнение. Обещаю, что никогда не воспользуюсь вашими словами, чтобы обратить их против вас.

– Вы предоставляете мне свободу действий и разрешаете быть грубым, прямолинейным солдатом? – удивился Кеннет.

– Совершенно верно.

В ясных серых глазах Кеннета появился загадочный блеск.

– И вы не будете возражать, если у меня вдруг появится желание поцеловать вас?

Ребекка залилась краской.

– Не поняла…

– Простите меня, мисс Ситон. Вряд ли у меня возникнет желание поцеловать вас. Просто я хотел установить границы вседозволенности.

– Вы уже превысили их. Надеюсь, в будущем это не повторится.

Ребекка повернулась и направилась к двери. Определенно его характер мягким не назовешь, но впервые в жизни она не знала, что ее больше расстроило: обескураживающее высказывание по поводу поцелуя или замечание, что это не входило в его намерения.

За полчаса до встречи с сэром Энтони Кеннет зашел к себе в комнату. Горничные навели в ней полный блеск, а лакей уже успел привезти его вещи из отеля, где он провел ночь. Судя по всему, у него не будет затруднений с прислугой, просто они нуждались в твердой руке.

Кеннет быстро распаковал вещи и разложил их по местам. По укоренившейся привычке он захватил с собой папку с рисунками. Он спрятал ее на дно шкафа, подальше от глаз прислуги. Кеннет обошел комнату, чувствуя себя таким усталым, как будто отмахал тридцать миль. Хитрость тоже требовала немалого напряжения.

Он подошел к окну и посмотрел на маленький садик. За садом виднелись дома и крыши Мейфера, самого фешенебельного района Лондона, который можно было назвать пульсирующим сердцем Британии. И хотя Кеннет посещал привилегированную школу в Харроу, расположенную всего в нескольких милях от Лондона, он редко задерживался в столице больше чем на пару дней. А в возрасте, когда юноши приобщаются к городским развлечениям, он покинул страну.