Бестия. Том 1 - Коллинз Джеки - Страница 13

— Я тоже делю мужчин на две категории, — заявила Лаки. — Стоит мне с кем-то познакомиться, как я сразу вижу, к какому типу он относится.

— Ну и какие же это типы?

— Одни — это те, с кем я тотчас готова трахнуться. А о других мне сначала хочется узнать побольше. Их не так уж много.

Стивен усмехнулся.

— Судя по всему, у вас тоже комплексы. Еще немного — и вы поведаете мне о тяжелом детстве.

— Мой отец не из тех, что встречаются на каждом шагу. В сущности, я не имею права распространяться о нем, иначе мне уже не придется распространяться ни о чем другом.

— Почему? Он что, полицейский?

— Неважно, — Лаки встала и нетерпеливо топнула ногой в парусиновом сапожке. — Дерьмо собачье! И когда мы только отсюда выберемся?

— Сядьте и успокойтесь. Будете заводиться — делу не поможете.

— А я вот желаю завести вас! Вы против? По какой причине?

— По той, что нам предстоит долгая, душная ночь в лифте. Берегите силы.

— Вы правы. — Лаки вернулась в свой угол и расстегнула молнию на сапожках. Потом стащила с себя джинсы. — Уф! Вроде бы полегчало.

— Отчего?

— Разоблачайтесь. Я — уже.

— Мы, кажется, условились…

— Не ради секса, дурачок. Просто так намного прохладнее.

Стивен взвесил ее предложение. Но как это будет выглядеть, если их найдут голыми?

— Держу пари, я знаю, о чем вы думаете, — подколола она.

— О чем же?

— А вот о чем: если я сниму одежду, вдруг она набросится на мою девственную плоть?

Он не смог не засмеяться.

— Вы-таки чокнутая.

— На том стоим. Раздевайтесь. Обещаю не тронуть вас даже пальцем.

Интересно, как она выглядит, подумал Стивен. В кромешной тьме ему не видны были даже очертания ее фигуры. Он представил ее полноватой блондинкой с приятной улыбкой и выступающими зубами.

Лаки тоже стало любопытно, каков он из себя. Должно быть, ученый сухарь, в очках. Какой-нибудь Алекс Хейли, но уж никак не О. Дж. Симпсон.

— Вы ведь не поверили, что я всерьез предложила трахнуться?

Стивен замялся. Он как раз поверил.

— Разумеется, нет.

Лаки злорадно рассмеялась.

— Так вот — да. Ничто так не снимает напряжение, как полноценный трах.

Коста дремал на кушетке, когда вдруг ожил телефон. Он потянулся за трубкой и смахнул настольную лампу. Тогда только он сообразил, что все еще находится в своем офисе. Спотыкаясь о разные предметы, он подошел к письменному столу и снял трубку.

— Коста?

— Да. Кто говорит?

— Это я, Дарио. Я уже думал, что никогда тебя не найду. Звонил в клуб, потом к тебе домой, а потом подумал — может, ты задержался в офисе? Черт побери! Как я рад слышать твой голос!

Дарио. Коста нахмурился.

Тот обращался к нему только в тех случаях, когда ему что-нибудь было нужно.

Так и есть.

— Послушай, Коста, ты должен мне помочь. Я угодил в переплет. Нужно кое от кого избавиться.

— Это не телефонный разговор, — отрезал Коста.

— Не в этом смысле. Просто выдворить его из моих апартаментов.

— Да заткнешься ли ты наконец? — прошипел Коста, силясь представить себе, как можно истолковать эти слова, если их подслушивают. Каждую неделю нанятый им специалист тщательно проверял помещение. Но кто может дать гарантию?

У Дарио задрожал голос.

— Коста, я очень нуждаюсь в помощи. Со мной здесь маньяк, он пытается меня убить. В настоящий момент я запер его в спальне.

— Немедленно выбирайся оттуда! Снимешь номер в отеле, а утром свяжешься со мной. Посмотрим, что можно предпринять.

— Ты не понимаешь… — в голосе Дарио появились истерические нотки. — Я не могу выбраться наружу. Этот подонок завладел моими ключами. Я сижу взаперти.

Коста лихорадочно соображал.

— Полиция, — начал он, но Дарио резко оборвал его.

— Забудь об этом. Отец не простит огласку.

Ага! Картина ясна. На Дарио напал один из его сожителей.

— Я знаю одного человека, — сказал Коста. — Не клади трубку.

— Господи! — завопил Дарио. — Кажется, он выбрался из спальни! Коста! На помощь! Он… он… Господи!

Коста прижимал к уху мертвую трубку.

С широко открытыми от страха глазами и кровоточащими мочками ушей Кэрри с трудом пробралась в угол. Вокруг царил хаос. Ее длинные черные волосы распустились. К горлу подступила желчь. Ей казалось, что ее сейчас вырвет.

Послышался звон разбиваемого стекла. Мимо пронеслись две перепуганные женщины. Одна крикнула другой:

— Скорее на улицу!

Кэрри рванула за ними. И эти женщины, и остальные покупатели тащили с собой продукты — сколько смогли прихватить. В голове у Кэрри билась одна мысль: только бы добраться до автомобиля! Скорее прочь от этих мерзких трущоб!

— Сестра, прихвати-ка это, — какая-то бойкая толстуха сунула ей пачку бумажных полотенец. — Мне столько не утащить, а бросить жалко.

Кэрри тупо взяла полотенца и выбежала на улицу. Где же машина? Где она ее оставила? Да возьми себя в руки, дура ты этакая! Только бы выбраться из этого места!

Да. Автомобиль ждет на стоянке. Но предположим, она сядет за баранку и удерет — что тогда? Ведь ее привело в Гарлем важное дело. Защитить Стивена — вот что важнее всего на свете!

Она вдруг вспомнила, что положила пистолет в сумочку, а та осталась в руках у бандитов.

Кэрри прибежала на стоянку как раз вовремя, чтобы увидеть, как мимо нее в сумерках стрелой промчался замечательный темно-зеленый «кадиллак» — с открытыми окнами, стереомагнитофон включен на полную мощность, два молодых бандита удобно устроились на переднем сиденье. Ну конечно! Ведь ключ от машины тоже остался в сумочке.

Кэрри захотелось плакать, выть — все, что угодно. Вместо этого она стояла, как вкопанная, охваченная ненавистью и суровой решимостью: кто бы ни заманил ее сюда, поплатится жизнью!

— Мистер Сантанджело, — смазливая стюардесса наклонилась к нему и прошептала на ухо: — Во всем Нью-Йорке вырубили электричество. Поэтому командир решил лететь в Филадельфию, там нам дают посадку. Надеюсь, это не слишком расстроит ваши планы?

Он не успел ответить, как в динамиках послышался голос пилота — с тем же известием.

— Могу я вам что-нибудь предложить, мистер Сантанджело?

Джино покачал головой.

— Нет. Я в полном порядке.

Но это было не так. На самом деле он задыхался от злости оттого, что не может попасть в Нью-Йорк. Семь лет разлуки, а теперь еще это…

Его соседка, пошатываясь, вернулась из туалета.

— Нет, вы можете себе представить? — простонала она. — Мы летим в Филадельфию!

Да. Он вполне мог представить. Полный маразм.

Джино, 1923–1924

Работа, порученная ему Чарли Лючанией — доставка контрабанды на угнанной машине, — изменила всю его жизнь. Заменяя им Зеко, Лючания страховался от возможного прокола: если Джино и попадется, от него не потянется ниточка к нему, Лючании.

И вот Джино сидит за баранкой сверкающего «паккарда», дожидавшегося в условленном месте. С ним двое наемных головорезов.

Он страшно нервничал, но когда король о чем-то просит, вы не можете отказать ему. В конце концов, Джино сам вывел Зеко из строя — хотя это мерзкое пресмыкающееся заслуживало чего-нибудь посерьезнее сломанной руки.

В каком-то смысле Джино был польщен тем, что на него пал выбор. От сознания своей высокой репутации кружилась голова. Ясное дело, он не подведет. Всем известна склонность Чарли Лючании находить и пестовать юные дарования. «Империя держится на личной преданности, — говаривал он. — Заботьтесь о них смолоду, и они не всадят вам нож в спину».

Джино неплохо управлялся с «паккардом». Все сошло без сучка без задоринки. На другой день в гараже появился Эдди-Зверь и вручил ему пятьдесят хрустящих долларовых купюр. «Ты молоток, Джино. Жди, мы с тобой свяжемся».

Джино был потрясен. Полсотни баксов — только за то, что крутишь баранку? Черт, он никогда не держал в руках столько денег.