Странные клятвы - Патни Мэри Джо - Страница 3

Когда Адриан поднял голову, его глаза сверкали не меньше, чем клинок.

– Сэр Уолтер, посвятите меня в рыцари.

– Но… вам только пятнадцать лет. Вас еще не подготовили к этому, – капитан покачал головой. – Посвящение в рыцари – одно из величайших собы­тий в жизни мужчины, это следует делать не торо­пясь.

– Я учился владеть оружием и преуспел, кроме того, два года молюсь и очищаю душу и мысли от грязных помыслов, – голос юноши звучал сухо. – Может быть, именно сейчас Бургонь отправляется в поход, чтобы захватить земли Уорфилда, поэтому у нас нет времени. Если я теперь владелец родового поместья, меня следует посвятить в рыцари. Вам при­дется исполнить обряд посвящения.

Капитан в нерешительности молчал – он слиш­ком устал, чтобы принять такое быстрое и ответствен­ное решение. Тишину нарушил голос Ричарда, про­звучавший из темноты:

– Адриан прав. Перед ним стоит трудная задача, и он должен разрешить ее как равный среди равных. – Старый рыцарь все еще колебался, поэтому Ричард продолжал: – Если ты не сделаешь этого, придется мне. Однако, я считаю, что ты более подходишь, что­бы удостоить его этой чести.

На это капитан не сумел возразить. Юноша, го­товящийся стать владельцем поместья или накану­не битвы, должен быть посвящен в рыцари. Тем более, что молодому человеку предстояло и то, и другое.

Обычай велел произнести несколько напутствен­ных слов, и старый воин, откашлявшись, встретился взглядом с юношей, неподвижно стоящим перед ним, словно каменное изваяние.

– Быть рыцарем – очень большая привилегия и такая же ответственность. Рыцарь должен служить Богу и церкви, выказывать любовь и лояльность к своему суверену[1] и защищать слабых.

Он замолчал, а Ричард, шагнув вперед, закрепил пояс с мечом на талии брата. Сэр Уолтер продолжал:

– Пусть Господь даст тебе мудрость и силу, что­бы ты мог жить и умереть с честью. Так стань же рыцарем, сэр Адриан, – капитан хлопнул юношу по плечу, что являлось ритуальным знаком посвящения, и церемония на этом завершилась.

Должно быть, зрелище было нелепым и несураз­ным – монах в белом одеянии с мечом, однако при­сутствующим так не казалось. Ричард сделал шаг впе­ред и заключил брата в объятия, затем, взяв Евангелие аббата, присягнул на верность новому владельцу Уорфилда. Растерявшись на мгновение, сэр Уолтер опом­нился и сделал то же самое.

Выслушав их клятвы с самым серьезным видом, Адриан повернулся к простому скромному распятию, висевшему на стене, и встал на колени. Вытащив меч из ножен, юноша протянул его вперед так, чтобы тень от меча совпадала с крестом.

– Клянусь перед Богом и человеком, что сделаю Уорфилд сильнее, чем прежде, – голос от напряже­ния звучал хрипло. – Клянусь, что моя семья и все, кто погиб вместе с нею, будут отомщены независимо от того, сколько это займет времени, даже если бу­дет стоить мне жизни.

Из троих мужчин, присутствующих при этой сце­не, лишь Ричард оценил значение того факта, что Ад­риан поклялся не только восстановить замок и ото­мстить врагам, но и твердо намеревался достичь цели любой ценой. Прекрасно зная брата, Фитц-Хью не сомневался, что клятва будет выполнена.

Вслед за монахом сэр Уолтер и Ричард вышли из залы и, пройдя через двор, попали в помещение для гостей, где можно было как следует отдохнуть. Ад­риану претила мысль улечься в постель и забыться сном, слишком противоречивые чувства овладели им. Взглянув на небо, он увидел, что луна практически исчезла, оставив вместо себя дьявольскую усмешку. По поверью, затмение предвещает большие переме­ны. В нынешней ситуации в этом не приходилось сомневаться: завтра его жизнь круто изменится.

Повернув направо, новоиспеченный рыцарь направился к церкви.

Просторное помещение освещалось лишь несколькими свечами, чье пламя колыхалось на сквозняке, а холод камней внутри навевал ужасную тоску не меньше, чем зимняя стужа снаружи. Часом раньше Адри­ан находился здесь вместе с другими послушниками и певчими, воздавая хвалы Богу. От тел окружающих исходило тепло, в пении звучала гармония, а вера в то, что вся его жизнь пройдет здесь, вызывала уми­ротворение. Теперь умиротворение и спокойствие исчезли, может быть, навсегда.

Адриан поставил несколько свечей за упокой души усопших и зажег первую из них в память о погибшем отце, лорде Хью, владельце Уорфилда. Лорд славился своей непреклонностью и жесто­костью, вызывая к себе больше уважения и страха, нежели любви, однако верил в доблесть и честно исполнял свой долг.

Затем зажег еще три свечи за упокой души старшего брата Хью, его жены и младенца, погибшего вместе с родителями на Рождество. Хью-младший был точной копией отца, унаследовал его дерзость и отва­гу. Должно быть, люди Бургоня дорого заплатили за его смерть.

Еще одна свеча зажжена в память Эмори де Лэнси, второго сына лорда Хью, на год моложе первенца. Отказываясь признавать свое второе место, безземелье и безденежье, он всеми силами старался ни в чем не уступать старшему брату. И действительно, Эмори был равен ему во всем.

Болдуин – младший из погибших братьев. Одно­годок с Ричардом, он всегда с презрением относился к незаконнорожденному брату. По иронии судьбы бас­тард выжил потому, что на пронизывающем декабрь­ском ветру преследовал напавших на поместье, а за­конные сыновья наслаждались уютом и теплом волшебного праздника.

Адриан полной грудью вдохнул воздух, наполнен­ный запахом горящих свечей. Он злился на себя, не понимая, горевать ли ему или радоваться, что един­ственным членом семьи, оставшимся в живых после ужасной бойни, был бастард, наиболее любимый из братьев.

Рот юноши искривился в горестной усмешке. Пусть он испорчен и его мысли греховны, нельзя же отри­цать собственные чувства.

Затем, следуя заведенному ритуалу, юноша за­жег свечу в память своей матери, хотя ее душа уже и не нуждалась в молитвах, поэтому он воззвал о всепрощении. Когда годом раньше Элинор ушла в мир иной, причем настолько быстро, что Адриан не успел к смертному одру, юный послушник чуть не сошел с ума от горя и тоски, упрекая Бога в несправедливости – зачем забирать к себе женщину столь добрую и сердечную? Наверное, надо было больше верить Господу, ведь именно благодаря его милосер­дию мать умерла быстро и спокойно, не мучаясь в судорогах от адского пламени, унесшего жизни жи­телей Уорфилда, вопящих от боли и корчившихся в страшных муках.

Наконец юный владелец поместья, единствен­ный оставшийся в живых из законных наследни­ков, зажег остальные свечи. Взметнувшееся пламя рассеяло мрак, наполняя воздух запахом воска и теплом. Таким образом Адриан почтил память ку­харок и посудомоек, конюхов и горничных, приняв­ших смерть от рук Бургоня и его людей. Он помнил их, с некоторыми играл и набирался жизненного опыта от других. Пусть Господь будет к ним мило­серден. Они заслужили право искать защиты у сво­его господина, однако лорд Хью не сумел этого сде­лать. Так, дай Бог, чтобы его сын не повторил подобных ошибок.

Стуча грубыми башмаками, юноша направился в часовню Божьей Матери, где перед ее статуей горело множество свечей. Ему всегда нравилось это место. Спокойствие и бесконечная доброта святой напоми­нали ему собственную мать, которая была символом всего светлого и чистого в его жизни. В том, что люди искренне верили в церковь и милосердие Гос­подне, заключалась правда жизни и смысл существо­вания, потому как церковь и вера являлись движу­щей силой цивилизации и сострадания у всех народов, как и женщины, приносящие доброту и мягкость в земное существование.

Адриан встал на колени и положил меч перед ста­туей. По обычаю, посвящаемые в рыцари молятся над своим оружием ночью перед церемонией, прося у Всевышнего силы и смирение, но новый владелец Уорфилда был вынужден изменить порядок. Склонив голову, он закрыл лицо руками и судорожно вздох­нул, не замечая могильного холода камня, на кото­ром стоял.

Пытаясь молиться, юноша никак не мог сосредо­точиться, его мысли путались, смешивая планы на будущее с мучившими его чувствами. Ему следует подать протест королю, доложив о недостойном пове­дении Бургоня. Стивен, конечно же, не накажет сво­его фаворита, но, возможно, его участие уменьшит боль и облегчит страдание юноши, унаследовавшего большое состояние такой жуткой ценой. Кроме того, суверен может уменьшить налог на наследство. Ад­риану крайне необходимы деньги, чтобы отстроить Уорфилд и сделать его из камня, навсегда исключив опасность пожара. У него и раньше возникали мысли об уязвимости замка, однако лорд Хью мало обращал внимания на слова бесправного сына.