Шелк и тени - Патни Мэри Джо - Страница 2

— Ни одно общество не примет человека, рожденного вне его, — согласился Перегрин, — но я не стремлюсь стать его душой. С меня достаточно и того, что ко мне будут относиться как к экзотическому баловню судьбы.

— Мне кажется, что им никогда не удастся приручить тебя, — ответил Росс, удивляясь все больше. — Не могу вообразить, почему тебе вдруг захотелось тратить свое время на людей, которые считают, что на Париже кончается земля?

— Все-таки я считаю, что мне стоит попытаться, — сказал Перегрин и залпом осушил бокал. — По правде говоря, общество как таковое совершенно меня не интересует. Но пока я в Лондоне, мне бы хотелось… — Он замолчал, подыскивая подходящие слова. — Я хочу свести кое с кем старые счеты.

— Кто бы он ни был, мне бы не хотелось оказаться на его месте, — заметил Росс. — Возможно, он один из тех, кого я хорошо знаю?

— Вполне возможно, — ответил Перегрин, и в его зеленых глазах вспыхнул кошачий блеск.

Перегрин явно колебался, стоит ли раскрывать всю правду. Несмотря на приличный английский и обширные знания, которым мог позавидовать любой кембриджский стипендиат, в его жестах и смене выражений лица было что-то неуловимое, что выдавало в нем чужестранца. Росс должен был признать, что никогда не понимал образа мышления этого человека, и именно это тянуло к нему еще больше.

Наконец Перегрин нарушил молчание:

— Принимая во внимание, как тесно переплелись родственные узы в британском высшем обществе, может случиться, что человек, интересующий меня, твой кузен, сын твоей крестной матери или что-то в этом роде. Если это так, то мне не хотелось бы посвящать тебя в мои планы, но я попрошу тебя об одном — не мешать. Справедливость должна восторжествовать.

Стараясь казаться безразличным, Росс спросил:

— Как зовут этого человека?

— Чарлз Велдон. Достопочтенный. — В голосе Перегрина чувствовалась ирония. — Ты наверняка слышал о нем, если и не знаком лично. Он один из самых известных лондонских бизнесменов.

Росс нахмурился.

— Я хорошо знаю его, — сказал он. — Ему недавно присвоили титул баронета, и сейчас он сэр Чарлз Велдон. Ты не напрасно заговорил о моих кузенах. Мы с ним не родственники, но по странному стечению обстоятельств он только что сделал предложение одной из моих кузин, и она склонна принять его. — Росс допил бренди и еще больше нахмурился. — Так случилось, что она самая моя любимая кузина.

— Я не знал, что он хочет обзавестись еще одной женой, — сказал Перегрин, разливая бренди по бокалам. Он с непринужденной легкостью опустился на диван, поджав под себя одну ногу. — Догадываюсь, что ты не одобряешь этот брак. Ты что-нибудь знаешь о его позоре?

— Нет. Он всеми уважаемый человек. Как младший брат лорда Батсфорда, вхож в самые высокие круги общества, несмотря на то что нажил свое состояние на торговле и финансовых операциях. — Росс немного помолчал и продолжил: — Велдон всегда был со мной очень приветлив, и я не могу понять, почему он вызывает у меня такое беспокойство. Возможно, из-за этой самой приветливости.

— Твоя кузина влюблена в него? Росс покачал головой.

— Сомневаюсь. Он почти на двадцать лет старше Сары, а она отнюдь не романтическая натура.

— Если сердце леди осталось спокойным, будешь ли ты возражать, если эта помолвка не состоится?

Росс молчал, размышляя, почему Велдон вызывает в нем такое беспокойство, припоминая некоторые слухи и домыслы, связанные с именем этот человека.

— Можешь ты с уверенностью сказать, что Велдон заслуживает сурового наказания? — спросил он.

— Даю слово, что он заслуживает того, что я ему уготовил, и даже больше, — ответил Перегрин.

Голос его звучал тихо, но убедительно. И Росс поверил ему. Перегрин, с его своеобразным умом, что называется, на восточный манер, был для него загадкой. Но Росс никогда не сомневался в его честности.

— Скажу откровенно, буду рад, если помолвка не состоится, — сказал он, — при условии, что твои действия не повредят Саре.

— У меня нет ни малейшего желания причинять вред невиновным, — ответил Перегрин, откидываясь на шелковые подушки. — Расскажи мне побольше о своей кузине.

— Леди Сара Сент-Джеймс — единственная дочь герцога Хеддонфилда. Наши с Сарой матери были близнецами. Две шотландские красавицы из семьи среднего достатка. Они приехали в Лондон, не имея за душой ни гроша. Их капиталом была только красота. — Росс отпил бренди, смакуя его аромат. — Этого капитала оказалось достаточно, и красавицы Монтгомери, как их все называли, скоро стали герцогинями, сделав несбыточной мечту многих матерей Британии, которые пытались выгодно выдать своих дочерей замуж.

— Сколько лет твоей кузине?

Росс стал быстро подсчитывать в уме. Сара была на четыре года моложе его.

— Двадцать семь, — ответил он.

— Старовата для невесты. Она что, совсем некрасивая? Росс расхохотался.

— Отнюдь. В Англии двадцать семь не такой уж критический возраст для замужества. У нее нет отбоя от женихов. Стоит ей только пожелать, она тотчас выйдет замуж.

На загорелом лице Перегрина появилось задумчивое выражение.

— Я бы хотел поскорее познакомиться с леди Сарой, — сказал он, — но сначала мне нужно приобрести облик настоящего английского джентльмена.

Росс изучающе посмотрел на друга.

— Это легко сделать. Завтра утром я отвезу тебя к своему портному и цирюльнику, но предупреждаю, что современная английская одежда менее удобна той, что ты обычно носишь. Только смотри не перестарайся. Некоторый налет экзотики сделает тебя более привлекательным в глазах общества, которое жаждет новизны. — Немного помолчав, Росс загадочно улыбнулся. — Я представлю тебя как принца…

Перегрин нахмурился. Его брови, черные и густые, сошлись на переносице, придавая лицу нечто демоническое,

— Принц не совсем то, что эмир.

— В английском языке для эмира нет подходящего эквивалента. Так что вполне сойдет и принц. Титул принца сделает тебя важной персоной, хотя в Англии не ценятся чужие титулы. Принц Перегрин из Кафиристана — это станет сенсацией. Ты произведешь фурор.

«Особенно в среде пресытившихся хозяек гостиных», — пронеслось в голове Росса. Дело принимало занятный оборот. Азиатский ястреб в стае напыщенных английских голубей.

Леди Сара Сент-Джеймс прогуливалась по саду, окружавшему Хеддонфилд-Хаус. Вдруг за живой изгородью послышались шаги. Поступь была твердой, мужской. Сегодня он решил прийти рано.

Сара непроизвольно и судорожно стала поправлять растрепавшиеся русые волосы, пока не осознала, что ведет себя, как неврастеничка. Надо было думать раньше, когда сэр Чарлз делал ей предложение руки и сердца. Сара отлично понимала, что не ее красота влекла к ней сэра Чарлза — если бы это было его главной целью, то он нашел бы невесту и получше, — а знатное происхождение, умение вести себя в обществе и роль хорошей матери для его дочери. Сара, как никто, подходила ему по всем статьям, а потому растрепанная прическа не имела в данной ситуации никакого значения. Уж коль скоро ты решилась дать Велдону то, что он искал, нечего нервничать, а лучше взять себя в руки и с достоинством встретить будущего мужа. Она успокоилась, приняла приличествующую случаю позу и стала задумчиво созерцать лилию.

Знакомый голос позвал:

— Сара, где ты? Я уверен, что ты где-то здесь. Деланная задумчивость вмиг улетучилась, и Сара бросилась в объятия кузена.

— Росс, какой приятный сюрприз! Ты принес мне последнюю главу своей книги?

— Я уже стал опасаться показывать тебе новые главы, — ответил Росс, целуя кузину в щеку. — Наверное, я совершил ошибку, познакомив тебя с восточными учениями, так как нашел в тебе беспощадного критика,

Сара с тревогой смотрела на него.

— Ты же говорил, что мои замечания идут тебе на пользу.

— В том-то все и дело, — вздохнул Росс. — Твои замечания всегда справедливы. Ты знаешь теперь об Азии и Среднем Востоке больше, чем любой чиновник из министерства иностранных дел. Мне было бы гораздо легче, если бы ты ничего не знала. Тогда бы я мог игнорировать твои замечания. Следующая глава будет готова через неделю, — сказал он, скорчив недовольную гримасу. — Легче путешествовать, чем писать книгу.