Невидимый враг - Верн Анри - Страница 10

Гудение перешло в мурлыканье гигантского кота, а вокруг тела Морана образовалось яркое свечение. Потом оно стало затухать. Путы спали, а окружающие предметы и профессор Марс стали постепенно увеличиваться.

Глава 9

— Ну как вы себя чувствуете, командан Моран?

Это был голос профессора Марса, хотя и деформированный, как бы звучащий из старого граммофона.

Боб открыл глаза и не удержался от возгласа удивления, а точнее сказать, ужаса. Профессор Марс увеличился в тысячу раз, как и все окружающие предметы. Низкий потолок подвала достиг невообразимой высоты, на столе могли разместиться несколько теннисных кортов.

И тут Моран понял, что стал таким же, как Альбер Сингран и его товарищи, человечком ростом с оловянного солдатика. Теперь любое животное, будь это даже простая крыса, становилось для него страшным чудовищем, а всю оставшуюся жизнь его будут подстерегать тысячи опасностей.

Сжав свои маленькие кулачки, он, гневно задрав голову, взглянул на профессора Марса. Ученый тоже разглядывал его сквозь стекла очков, которые казались теперь иллюминаторами трансатлантического лайнера. На голове профессора была каска с наушниками. Моран понял, что это аппарат, о котором ранее шла речь, трансформирующий ультразвук в нормальное звучание.

— Как вы себя чувствуете, командан Моран? — повторил профессор Марс.

Боб только крепче сжал кулаки.

— Вы, конечно, довольны, профессор Марс?

— Доволен ли я? Конечно… Конечно… А почему бы и нет? Благодаря своему изобретению я поставил на колени командана Морана. А если захочу, то раздавлю его пяткой, как таракана…

— Только не забывайте, что сила-то у меня осталась прежняя. Так что я могу сломать вам ногу ударом кулака…

— Согласен, — сказал Марс, — но не спешите. Сейчас вы бессильны сделать что-либо. Вот вы не связаны. Попытайтесь встать.

А поскольку Боб продолжал лежать, профессор настаивал:

— Попытайтесь… ну попытайтесь же!

Боб не сомневался, что за этим предложением его мучителя что-то кроется. Тем не менее он попытался встать, но тут же вновь упал. Он чувствовал себя ребенком, пытающимся впервые подняться с четверенек. Видя это, профессор Марс захохотал. Этот злобный торжествующий смех возмутил Морана. Он напрягся и разом вскочил. Но едва сделав шаг, рухнул навзничь.

— Вы упрямы, как мул, командан Моран, — захихикал Марс. — Вы забыли, что ваши рефлексы такие же, как у человека нормального роста. Поэтому вы и не владеете своими движениями. Через несколько дней с моей помощью и при содействии своих друзей-лилипутов вы научитесь ходить. Впрочем, обучение пойдет достаточно быстро. Но не мечтайте чем-либо навредить мне. Скажу также, что у меня есть стража, о которой вы не подозреваете, и она будет рядом с вами, так что не пытайтесь и бежать. В этом случае вы вообще потеряете всякую возможность вернуть себе нормальный рост. К тому же не забывайте, что один только я могу это сделать.

У Морана хватило здравого смысла, чтобы понять свое бессилие. Впрочем, он был жив, так что надежду терять рано.

— Так что же вы хотите от меня? — обратился он к физику.

— Сначала научитесь владеть своим телом, а потом, если вы будете хорошо себя вести, я привлеку вас к некой ночной работе. Не стоит объяснять, о чем идет речь. Вы это сами понимаете. Мне кажется, что вы будете прекрасным пополнением моей команды.

«Посмотрим, — подумал Боб. — Уж я-то вам помогу, профессор Марс, уж я-то постараюсь вам вставить палки в колеса. Будьте уверены».

— Ну и когда же вы восстановите мой рост? — спросил он.

Профессор пожал плечами.

— Во всяком случае не сейчас. Только после того, как я достигну своей цели, создав расу гигантов, расу сверхлюдей, способных повелевать миром…

— Так зачем же вы занимаетесь уменьшением людей, а не наоборот?

— К сожалению, у меня сейчас не хватает средств. Аппаратура не имеет достаточной мощности, да и остается ряд чисто научных проблем. Например, дезинтеграция объекта при превышении определенных напряжений.

Антуан Марс замолчал, потом выкрикнул:

— Но все равно я буду победителем! Да, именно победителем! Я первым создам сверхчеловека и посвящу это открытие своей родине, и моя страна станет управлять всем миром!

«Да ведь Франция-то и не обращалась к тебе с просьбой сделать ее владычицей мира, — подумал Моран. — И вообще никто не смеет властвовать над другими. Все люди равны».

Последние заявления профессора еще больше укрепили Боба в решении сорвать эти бредовые замыслы.

Как и предсказывал профессор, Бобу понадобилось немногим больше недели, чтобы привыкнуть к своему новому состоянию. Движения его становились все более точными, и вскоре он мог передвигаться так же шустро, как и его несчастные товарищи. Их было двадцать, а вместе с ним стало двадцать один. Пятеро из них были изгоями общества, людьми без намека на мораль, способными на любое преступление.

Пятнадцать других, считая и Альбера Синграна, «возвращенного» Жюстиньеном, были простыми парнями, оглушенными и раздавленными ситуацией, в которую попали, и не способными проявить инициативу.

Тем не менее Боб не отказывался от своего намерения разрушить планы профессора и вернуть этим людям нормальный рост. Нужно было только внушить им мысль о необходимости бороться, ибо Марс мог оставить их в этом состоянии, когда создаст расу сверхлюдей. Нужно заставить их поверить в возможность принудить профессора выдать тайну возвращения нормального роста. Это входило в первую часть плана Морана.

Время свое человечки проводили частью в витрине и на каминной полке, частью в бетонном подвале виллы, кубе, разделенном на ячейки, каждая из которых хорошо проветривалась и была неплохо оборудована, представляя собой камеру в миниатюре. Они располагали относительной свободой общения, особенно тогда, когда профессор Марс не пользовался своим аппаратом для звукового контроля.

Боб Моран продолжал обдумывать свой план, хотя и понимал, что многие вопросы придется решать по ходу дела, импровизируя. Он сохранил свой острый ум и учитывал, что человечков двадцать, а Марс и Жюстиньен были только вдвоем.

Глава 10

Морану нужна была еще по крайней мере неделя, чтобы изучить своих компаньонов — оловянных солдатиков, чтобы побудить их к активным действиям против общего врага. Самым сложным было обработать пятерых преступников, которым образ жизни, когда они могли безнаказанно грабить и вообще нарушать законы, чем-то даже импонировал. Чтобы настроить их против Марса, Боб решил внушить им мысль о том, что профессор единолично присваивает «плоды их трудов», не совершая никаких усилий. А потом, когда их помощь будет не нужна, ученый избавится от них, как от старого хлама. Если же они помогут в борьбе против Марса, то смогут не только возвратить себе нормальный рост, но и вырвать у него секрет тайника, где хранится ночная добыча. Такие доводы наверняка будут им понятны. Любой ценой их нужно было привлечь на свою сторону, хотя Бобу это и претило. Так или иначе, Боб считал, что добьется общего согласия. И все же в течение этих двух недель Моран еще надеялся на вмешательство извне, но время уходило, и он понял, что надеяться следует только на свои силы.

Заручившись согласием своих маленьких компаньонов, Моран собирался приступить к открытым действиям.

План самого бунта был достаточно прост. Сначала вывести из игры Жюстиньена, но так, чтобы Марс не заподозрил этого, а затем заставить ученого выдать свои секреты. Пока физик работал в своей лаборатории, глухонемой оставался один. Нужно было только выбрать момент и действовать.

Боб полагал, что начинать следует с Жюстиньена, так как, ошеломленный неожиданностью нападения, тот все равно не сможет привлечь внимания криком.

Пошла уже третья неделя, когда удобный случай наконец представился. В этот день пятнадцать человечков разместились в витрине с оловянными солдатиками, а шесть других стояли на каминной полке, сохраняя полную неподвижность. До сих пор они во всем повиновались профессору, в руках которого была их судьба. Однако Моран расшевелил их, и теперь их уже не сдерживали никакие запреты.