Ненавижу, слышишь? И люблю... (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик" - Страница 5

Как раз такой разговор и случился в то время, как я собрался воевать с наемниками.

Прибыл в столицу для того, чтоб собрать друзей – некоторым, как и мне, было скучно, других возмущала наглость чужаков и было решено объединить силы да подраться власть.

Едва ступил в столичные земли, совет прислал приглашение для встречи. Настойчивые зануды.

Совет заседал в центральном храме столицы – пятиэтажном доме из зеленого стекла. Не знаю какой любитель эпатажа конструировал это здание, но вышло забавно – полупрозрачные стены и полы, не покрытые коврами. Страдающим акрофобией тут делать было нечего. Я боязнью высоты не страдал. Больше раздражала невозможность уединиться – стены цвета бутылочного стекла, все на виду. Аквариум, ей богу.

Как тут жили старейшины – не знаю. Видимо, ко всему можно привыкнуть.

Поднялся на третий этаж, прикрыл веки, чтоб не ослепнуть от солнечных бликов, и отправился в зал заседаний.

Зал был круглым, по периметру, на большом возвышении стояли кресла советников, а в центе комнаты - пара мелких стульев для посетителей. Вот еще одна причина, по которой мне не нравился ни совет, ни его здание, ни сами старейшины.

Они любили психологически давить на своих гостей – садили их на колченогий стульчик без спинки, в то время как сами возвышались на тронах так, что люди упирались взглядом им в коленки, а чтоб посмотреть в глаза, приходилось высоко задирать голову. После нескольких минут такого общения, начинало ломить шею. Хочешь не хочешь, почувствуешь себя ничтожеством, когда на тебя свысока смотрят пять пар холодных глаз, а ты ерзаешь на табуреточке и пытаешься не смотреть на расшитые бриллиантами полы их одеяний.

Все эти хитрости были очевидны, но мне было плевать на уловки старейшин. Когда я посещал совет, то левитировал – чтобы наши глаза были на одном уровне. Иногда даже создавал для себя кресло. С высокой спинкой и мягким сиденьем.

В тот раз не стал рассиживаться – спешил. Просто поднялся и завис в воздухе на уровне их возвышения. Все старейшины были в сборе.

- Доброго времени тебе, Мастер, - поморщившись, произнес глава совета – Маран.

Я только кивнул. Чертовы лицемеры. Меня тошнило от их самодовольных лиц, с воображаемыми надписями на лбах «важная персона» и коронами на пустых головах.

Присоединиться к ним? Да никогда.

- Мы прослышали, что идешь войной против наемников? – Это уже Люций. Черноволосый, кареглазый южанин. Он славился своей жестокостью – мог до полусмерти избить человека, если тот показался ему подозрительным.

- Да, - вскинул бровь, ожидая продолжения.

Ближе к делу, господа. Сколько можно тянуть бедного кота за хвост?

- Мы дадим тебе тысячу военных в помощь, если ты согласишься консультировать нас по некоторым вопросам, - продолжил-таки Люций.

Я чуть не рассмеялся. Чертовы идиоты.

- Господа, как быть с тем, что это ваша обязанность – защищать земли от наемников? И я не жду благодарности за то, что делаю вашу работу. Но что было бы, будь я занят чуть больше? Или если бы меня не было в Серенити? – Голос мой пропитался иронией. Я не скрывал презрения. – Консультировать вас не буду. Боюсь, на это времени как раз не найдется.

- Не зарывайся! – повысил голос Люций.

Остальные старейшины смотрели равнодушно. Этот же молодой южанин сочился гневом.

- А то что, Люций? – Я вскинул бровь повыше.

Едва старейшина открыл рот для ответа, его остановил Маран – взмахом руки.

- Мастер, мы просто предложили помощь в обмен на услугу. Ты путешествуешь по мирам, в то время как мы не в состоянии отлучаться надолго – дела, знаешь ли. Что плохого будет в том, если ты выполнишь пару поручений?

- Мне кажется, мы обсуждали это много раз, уважаемые. Мой ответ все такой же. Касаемо ваших людей – вынужден отказаться. Они будут только мешать, я же хочу повеселиться.

И надеюсь, что мои развлечения больше не пересекутся с вашими прямыми обязанностями. Всего доброго, - с этими словами я спрыгнул на пол и вышел из зала заседаний.

Тоже мне дипломаты.

В тот раз веселье затянулось. Наемников было много, нас же было четверо, но мы перебили весь отряд и получили первобытное удовольствие от охоты.

Порой такие игры увлекали меня по крупному. Хотелось адреналина, крови и боли – сказывалась одна из сторон бессмертия.

И я не заметил, как пролетело время. Наами вдруг вернулась из лицея.

Увидел ее и не узнал – повзрослела, вытянулась, из черт пропало детство. Теперь передо мной стояла невероятно красивая девушка. Сам удивился этим мыслям.

На уроке практической магии, смотрел на нее и не мог унять зудящее чувство, очень похожее на досаду. К чему оно относилось, не разобрал.

Наами выросла, и это что-то поменяло во мне. Я перестал видеть в ней малышку.

Прошло несколько недель после ее возвращения. Теперь, когда она постоянно мелькала перед глазами, я чаще ловил себя на том, что напряжен сверх меры. В один из дней решил, что вечером неплохо бы отдохнуть телом и навестить одну из молодых прий. Кивнул мыслям, я с головой ушел в работу – следовало составить несколько новых охранных заклинаний. Очнулся далеко за полночь. Потянулся и щелкнул пальцами. Воздух замерцал и принял очертания обнаженной прийи.

Магия – очаровательно удобная шутка – в тысячи раз упрощает жизнь.

- Долго вас не было, Мастер. Я успела соскучиться, - девушка потянулась, призывно качнув телом.

Щелкнул еще раз, быстро проговорив заклинание, и мы у меня в спальне.

Прийя подо мной. Облизала губы, застонала. И я увлекся.

Уже приближался оргазм, прийя закатила глаза, волосы ее разметались по подушкам, мои ногти впились в ее кожу.

И тут распахнулась дверь.

- Алекс, помоги, мне нужно…

Я обернулся на голос и чуть не сломал прийе руку – так сильно сжались пальцы. В комнате стояла Наами. Она улыбалась до тех пор, пока не заметила нас. После глаза ее расширились, а лицо побледнело.

- Прости, я не подумала, - четко выговаривая каждый слог, девчонка кивнула своим словам, и медленно вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

Я не сдержал раздражения. Холод объял разум, и я все-таки сломал прийе руку.

Глава пятая. Вперемешку .

Наами

Как дошла до своих комнат, помню плохо. Перед глазами стояла картина из спальни Алекса. Два обнаженных тела. Два слитых тела. Похоть в глазах Мастера и наслаждение девушки - прийи.

Вошла к себе, накинула полог неслышимости и крепко заперла магией дверь. Мне нужно было побыть одной.

Как долго, оказывается, можно обманывать себя. Как реально не подозревать в себе некоторых глубин. Не знать некоторых чувств. И как мало нужно для того, чтоб открыть тайную дверь и познать их. Выпустить наружу.

Едва запечатала руны, как опустилась на пушистый ковер, устилающий пол. Зажала рот руками, отметив, как мелко они дрожат. А после вытолкнула из разума все чувства, отстранилась, наблюдая за собой со стороны.

Даже в магическом пологе покоя я чувствовала боль. Тупую, словно сердце сжала чья-то холодная рука и давит, медленно, очень медленно усиливает натиск. Что это – ревность?

Картинка все стояла перед глазами – вот, он входит в нее, не переставая двигаться, даже когда я смотрю на них. Она стонет, волосы ее разметались. Он обнажен, тело его безупречно. Рельефное, гладкое, бронзовое.

Щеки мои вдруг загорелись, и я осознала, что впервые увидела голого мужчину.

Моего Мастера.

Вздохнула глубоко, а сердце отозвалось ноющей болью. Следом пришел стыд. Зачем я вообще к нему пошла?

Еще спустя миг меня затопила ярость. Я рывком подскочила, закричала – громко, до боли в связках, и принялась крушить все, что видела. Под руку попадались книги, чашки, статуэтки, что он привозил мне из своих путешествий. Схватила подушку и распорола ногтями. На пол повалили перья. Не помню сколько времени во мне бушевала ярость. После рухнула, обессиленная и пустая. Как будто весь дух вышел.