Ненавижу, слышишь? И люблю... (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик" - Страница 27

Все, что я задумала – было важно. Я должна освободить Вельмира, чтобы он помог найти то, что поможет вернуть Алексу человечность. Сам Мастер никогда не даст мне таких знаний – для него и так все в полном порядке. Я должна постараться простить эльфа – чтобы свободно и спокойно жить дальше. Без удушливой петли прошлого.

Я должна убедить Мастера, что так поступить – единственно правильно.

И все это – важно. Для меня и для него. Для эльфа. Для всех нас.

Мастер слушал меня рассеянно – видно было, что устал. Под глазами залегли тени, лицо казалось бледным. Я подумала, что даже такому сильному человеку нужно отдыхать. Не знаю, чего там требовал совет, но далось это Алексу нелегко.

В замке нас встретила Рыжая. Ну кто бы сомневался.

Она стояла возле окна - в том же синем платье и протирала кисточкой пыль с комнатного цветка. Волосы были распущены и вились яркой медью, грудь ходила ходуном. При виде Мастера она расплылась в улыбке, а потом заговорила густым и терпким, с легкой хрипотцой голосом:

- Уважаемый Мастер, для меня большая честь работать в вашем доме.

А потом еще и поклонилась.

У меня от такого представления зачесались ладошки. Честь для нее. Видела я, какая честь была, пока хозяина не было.

Мастер небрежно кивнул, шагнул в сторону лестницы, а я оглянулась. Рыжая стояла оперевшись задом об подоконник, лениво махала метелкой из стороны в сторону и хищно смотрела в спину Мастеру. Ощутив взгляд, перевела глаза на меня, и я увидела в них насмешку. Да, я в своем простом белом платье с пятном от черешни на подоле рядом с Мастером смотрелась комично. Ну и ладно.

Алекс пошел в душ, а я развалилась на постели. Рабочие давно закончили ремонт в моих покоях, только возвращаться туда не хотелось – комнаты надоели до зубовного скрежета.

Даже новая обстановка и красивые фотообои не вызывали приязни. У Алекса в спальне было куда уютней.

Он вышел из ванной в одном полотенце вокруг бедер. Я встала, чтоб искупаться следом, но Алекс перехватил меня поперек живота.

- Позже, - хрипло сказал он и толкнул меня на кровать.

Целовал жадно, до боли прикусывая нижнюю губу, а я руками зарывалась в его льняные волосы…

Горячие руки на теле – на груди, на спине, на бедрах. Где мои, а где его – не разберу. Жарко и сладко.

Ночевать осталась рядом с ним. Мастер заснул крепко, а когда и я стала проваливаться в сон, волос коснулся мягкий ветерок.

«Придешь?»

Сон с меня слетел моментально. Села на постели, замерла. Что делать? Как ответить, чтоб не разбудить Алекса? Общаться с Вельмиром ментально я еще не пробовала. Постаралась представить лицо эльфа и вытеснив все лишние мысли, подумала:

«Алекс вернулся»

Тот час ветер в волосах взметнулся, и в лицо ударило злое:

«Ясно»

Утром я предложила Алексу отправиться на пляж. Он взглянул с недоумением, но кивнул, соглашаясь.

Пока мы завтракали, Мэй собрала корзинку, а провожать нас отправилась Рыжая. Несла провизию, воду и подстилки, на шаг отставая от Мастера.

Я же шла чуть впереди и придерживала рукой широкополую шляпу – чтоб ту не снесло ветром.

Алекс устроился в тени, я у самого берега. Когда тело нагрелось до предела, подскочила и понеслась в воду. Нырнула, проплыла под водой, а вынырнув, увидела Алекса рядом.

- Бросишь? – Проснулось во мне ребячество. Раньше он частенько кидал меня в воду, катал на спине и это было весело.

Алекс хмыкнул, а я забралась к нему на плечи. Взвизгнула, когда он нырнул, а потом резко выпрямился и швырнул меня в воду.

Мы дурачились целый день - то купались, то носились по берегу, и мне уже давно не было так здорово. Я смеялась, швырялась в него мокрым песком, а потом удирала от ответного броска. По лицу Мастера ничего нельзя было понять – весело ему или нет, но я очень надеялась, что все же весело.

К вечеру, уставшие, пропитанные солью и загоревшие до красноты, мы вернулись в замок.

За ужином я шепнула ему «спасибо» за прекрасный день. Алекс улыбнулся краешком губ, но от этой легкой улыбки внутри у меня потеплело. Даже Рыжая не раздражала как обычно. А сегодня обслуживала нас именно она. Мэй отправилась на рынок – к вечеру туда привозили свежие пучки специй и еще какие-то специфические травы, которые нужно покупать именно на закате.

Сегодня горничная была одета более скромно - грудь видна только на половину, да и платье было сантиметра на три длиннее вчерашнего.

Убирая за Алексом посуду, она словно невзначай прикасалась к нему – то руки коснется, то плеча. Я только улыбалась. Все ее старания были прозрачны – Рыжая не стеснялась грубых методов.

Прошло еще несколько дней. Ночевала я у Алекса, и он был явно не против.

Дни тоже проводили вместе – ездили на ярмарку, катались верхом, подолгу занимались магией.

К эльфу я больше не ходила, и очень надеялась, что он уже выбрался из замка. В его способностях не сомневалась. Еще в колледже нас учили, что нет совершенных заклинаний – к каждому, даже самому сложному и недоступному, можно найти подход и обход – важно только найти правильный.

Дни летели и я уже перестала бояться – судя по всему Мастер к эльфу и впрямь заглядывал редко.

Я расслабилась, но оказалось – зря.

Забыла, что всему хорошему рано или поздно приходит конец.

Глава двадцатая.

Был поздний вечер, я в гостиной читала книгу по стихии огня, Алекс засел в своем кабинете. Дочитав до незнакомой формулы – заклинания восстановления пепла, закрыла книгу, сунула ее подмышку и отправилась наверх – к Мастеру.

Привычно распахнула дверь, забыв постучать. И замерла на пороге.

Сердце ухнуло и провалилось куда-то вниз. А потом зачастило.

Как в замедленной съемке – неторопливо и неспешно, я рассмотрела происходящее.

До мельчайших деталей.

В комнате было полумрачно и жарко. Пара пульсаров скользила у потолка, от чего комната наполнилась неправильной формы тенями – они то вытягивались, то наоборот сужались.

У камина, что горел синим огнем, прямо напротив входной двери, в одном из кресел сидел Мастер.

Тело его было расслаблено, руки безвольно свисали с подлокотников, голова запрокинулась. Глаза закрыты, ресницы отбрасывали на щеки густые тени, а на лице застыло выражение удовольствия. Губы приоткрылись, грудь часто вздымалась - как после долгого бега.

Он был без рубашки, брюки расстегнуты.

У его ног сидела Рыжая и голова ее ритмично двигалась вверх-вниз. Глаза ее также были закрыты, на лице маска блаженства. Ярко-алое платье приспущено до пояса, и под ним не оказалось белья – большая грудь с твердыми сосками ритмично терлась о колени Алекса. Руки Рыжей скользили по обнаженному торсу Алекса. Одна ладонь опустилась, взяла член, достала его изо рта, а потом Рыжая провела по нему языком – снизу вверх. Облизывала жадно, а потом снова сунула член в рот.

Губы Алекса приоткрылись и он еле слышно застонал.

И этот звук вывел меня из ступора.

Прислонилась к холодной стене спиной, закрыла глаза и до крови закусила губу.

Я и не думала, что это так больно. Больнее пыток. Больнее чем умирать.

Они были так заняты, что не замечали моего присутствия. А мне казалось, что мой бешеный стук сердца слышен за милю.

Я распахнула глаза, убрала волосы со лба и перехватила книгу. Затем медленно подошла и села в кресло напротив. Не было слышно ни шума, ни даже скрипа, только едва различимо зашуршала одежда от соприкосновения с обивкой.

Тогда Мастер распахнул глаза и мы встретились взглядами.

В его янтарных радужках горел огонь. Взгляд был еще не вполне осознанным, затянутым желанием и наслаждением.

Миг ничего не происходило. Он просто смотрел. Затем моргнул и я отчетливо заметила как на его скуле появилось красное пятно. Оно было едва различимым, но я увидела. На шее Мастера бешено забилась вена, а его пальцы добела впились в подлокотники.