Один в бескрайнем небе - Бриджмэн Уильям - Страница 61

— Кажется, на этот раз смесь устойчива.

Кислород сегодня выкипал несильно, и заправка должна пойти быстрее.

— Вы, вероятно, сможете совершить взлет часа через два.

Эта часть процедуры подготовки полета обычно задерживала взлет. При полетах с отцеплением и запуском двигателя в воздухе нам не надо было взлетать на рассвете, мы не зависели от ветра у земли; сегодня важен был ветер на высоте. Взлет был намечен на восемь часов.

Солнце уже взошло, когда я покинул место заправки и пошел завтракать в офицерскую столовую. Стало томительно жарко. В полупустом зале столовой вибрирующая система кондиционирования воздуха работала на полную мощность. Я наполовину прикончил яичницу, когда появился Джордж Янсен с чашкой кофе и тремя пончиками. Он придвинул стул.

— Привет, Джордж! Что, ветер усиливается?

— Нет. Он держится около двадцати восьми километров в час.

Джордж взял несколько страниц лос-анжелосского «Таймса».

— Не нравится мне сильный ветер в такую рань.

Первая страница газеты не привлекла моего внимания, и я быстро пробежал глазами третью, заполненную фотографиями.

Янсен читал спортивные новости. Вдруг он посмотрел на меня.

— Ты был на аэродроме?

Я кивнул в ответ.

— Как погода?

— Я еще не был на метеостанции. Хочешь еще кофе?

— Нет.

Он доел пончик и встал.

— Позавтракал? Пойдем посмотрим погоду.

В новом «шевроле» Джорджа мы поехали на метеостанцию. От погоды и ветра на высоте будут зависеть направление и место отцепления. Получив метеоданные, мы направились к ангару. Ал Кардер ждал нас у ворот.

— Скажите на милость, где вы оба были? Нам ведь нужно выяснить погоду.

В это утро Кардер был возбужденнее, чем обычно. Джордж прервал его:

— Ал, мы уже получили метеоданные. Ветер на высоте усилился, но дует с севера.

— Значит, ветер изменил направление, будь он проклят! Теперь градиент хуже, чем вчера. Пойдите-ка к Мабри и заставьте его нанести на карту новый маршрут полета.

Известие об изменении погоды не повлияло на состояние духа постоянно уравновешенного Мабри. Он записал новые данные и быстро заполнил расчетами четыре страницы.

— Доставьте самолет в точку примерно на десять тысяч метров севернее ранее намеченного места отцепления, — сказал он Джорджу.

— Боже! А не слишком ли многого хотите, ребята? — возразил Джордж. — Севернее на 10 000 метров или на 1000 метров? Вы, кажется, верите метеорологу больше, чем я. Так Бриджмэн может закончить свой полет в районе Каталины… Я не хочу отцеплять его так далеко от дна озера.

Высказав свои доводы, он добавил:

— Пойду на компромисс с вами… пять тысяч метров! — Он ждал, что скажет Мабри.

Аэродинамика трудно было переубедить.

— Вот что, Джордж, — он посмотрел на свои расчеты. — Если вы собираетесь сбросить его ближе к озеру, то ему придется возвращаться с разворотом.

Летчик уступил:

— Мне все равно, пусть решает Бридж.

Я согласился с Мабри. Со времени его прибытия на базу я научился доверять ему. Он в равной мере заботился о получении летных данных и о безопасности полета, летчик же беспокоился только о безопасности полета. Кроме того, я знал, сколько «Скайрокет» может планировать в случае отказа ЖРД. Я сумею дотянуть до аэродрома от того места, на которое указал аэродинамик.

— Давай согласимся с Мабри. Я предпочел бы не отцепляться слишком близко от озера.

— О'кэй, — взмахнул рукой Янсен. — Тебе виднее, ведь полетишь-то ты!

Пора было надевать сложный высотный костюм, который должен был защитить меня в таком полете. Майор Стам, специалист по высотным костюмам, озабоченно суетился вокруг меня, пока я неуклюже залезал в длинное белое белье, которое надевалось под костюм. Затем он помог мне натянуть на ноги тесный костюм. Майор обязан был проследить за тем, чтобы шнуровка была правильной и все застежки — молнии — были должным образом закрыты. Малейшая утечка воздуха из системы костюма в случае нарушения герметизации кабины на больших высотах — и мое тело взорвется, как воздушный шар.

Я стоял около двадцати минут, пока специалист занимался шнуровкой костюма. Пригонка, связанные с нею небольшие движения и бесконечное стояние действовали мне на нервы.

— Доктор, не думаете ли вы, что пора кончать?

Однако штанины все еще не были застегнуты на молнии, а верхняя часть костюма болталась сзади.

— Можно ведь часть этого обезьяньего костюма надеть в самолете!

Я вышел из ангара и по раскаленному белому бетону направился к стоянке. Верхняя часть моего костюма цвета хаки отвисала сзади, как кожура банана. Мои длинные худые ноги казались в этом костюме еще более тонкими из-за больших ботинок на меху. Когда я шел, кислородный баллон подпрыгивал на моем бедре, а проводка моего белого защитного шлема, который я нес в руках, волочилась по земле. Сзади следовал Стам с моим парашютом.

Зеленая автомашина фирмы Дуглас ожидала нас. В ней сидели Тед Джаст — аэродинамик, новый помощник Мабри, и Иоргенсен — инженер по жидкостно-реактивным двигателям из Эль-Сегундо. Иоргенсен кивнул мне головой и, вздохнув, сказал:

— С добрым утром!

Когда мы садились в машину, из ангара вышло несколько человек.

— Как я счастлив!

Я произносил эту фразу, стараясь подбодрить ею себя, и в сотый раз повторял порядок действий.

— «Как я счастлив, счастлив я, ну и счастливый же я парень…» — настойчиво повторял я, как патефонная пластинка, пытаясь припомнить мотив незамысловатой итальянской песенки.

— Счастье, счастье, счастье мое…

Мы подъехали к вышке управления полетами, и я направился туда с полетной документацией, чтобы получить разрешение на вылет от военно-воздушных сил.

— Я счастлив, что на мою долю выпало совершить этот полет. Это большое дело, мне многие завидуют…

Два F-86 прогревали двигатели на рулежной дорожке, когда мы проезжали мимо них. Это были мои истребители прикрытия — Игер и Эверест.

Как правило, инженеры молчаливы. Иоргенсен и Джаст не были исключением. Мне понравилось, что они молчали, пока ехали к месту заправки. До вылета оставался один час, и механики заканчивали подготовку самолета-носителя и «Скайрокета» к полету. Они поздоровались со мной. Сегодня больше механиков, чем обычно, бросилось мне навстречу, чтобы помочь подняться по стремянке. Обнаженный до пояса, с черной от загара грудью, Ральф Уэллс подал мне парашют и широко улыбнулся, услышав мою песенку «Как я счастлив…» Он рассмеялся и покачал головой.

Нос самолета В-29 был направлен на опрятные белые бетонные квадраты взлетной полосы — на восток. В овальной металлической кабине было жарко, как в печке. Самолет был пуст, и только «Скайрокет» висел сзади нас в бомбовом отсеке, выпуская, словно чайник, струйки белого пара. Он был похож на круглую обтекаемую торпеду.

— О'кэй, Билл, давайте наденем остальную часть снаряжения.

Майор опять начал шнуровать костюм. Он нервничал, затягивая и отпуская сотни петель.

— Поверните голову. — Ему никак не удавалось закрепить шлем на месте.

— Теперь немножко в эту сторону.

Раздраженный, я резко повернул голову. Потребовалось много времени, чтобы правильно надеть шлем. В тесном высотном костюме и шлеме в жару было трудно оставаться терпеливым.

— Доктор, к чертям! Вы возитесь с этой штукой уже пять минут. Наденете ли вы ее когда-нибудь?

Через входной люк до нас доносились голоса механиков: — «Скайрокет» в этот полет берет две тысячи пятьсот килограммов легковоспламеняющегося топлива — в случае аварии этого достаточно, чтобы взорвать всю базу…

Поднявшись в самолет и увидев меня с майором, все еще продолжавшим возиться со шнуровкой, они сразу же умолкли. За ними поднялись на борт Джордж и Верн Паупитч.

— Ветер дует с востока; мы можем взлететь теперь в любое время. Ты готов?

Я кивнул головой. Янсен принял на себя командование кораблем. Майор медленно сошел по лесенке вниз, входной люк закрыли.