Сердце крейсера - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 62

Рон прочитал и фыркнул:

— Твоя работа?

— Моя. Убивать их не имеет смысла. А вот разорить и смешать с грязью… это правильно. И хорошо.

Мужчина кивнул:

— Но пару оплеух при встрече я ему добавлю.

— Ты не сердишься?

— Не на тебя. Ты же не виновата, нельзя быть всегда готовой к подлости…

— Я должна была ожидать.

— Никто не мог бы этого ожидать. Не кори себя. Ты не сверхчеловек.

Аврора пожала плечами. Иногда она себя именно сверхчеловеком и ощущала. Рон поцеловал ее руку:

— Ты чудесная и замечательная… Я так рад, что мы встретились.

— Я люблю тебя, — шепнула Аврора.

— И я тебя люблю…

Старт корабля они не заметили. Были заняты. Друг другом.

Полет продолжался больше недели. Аврора успела познакомиться со всеми на корабле, рассчитать несколько десятков курсов, написать пару программ — и буквально влюбиться в русинцев. Чем-то ей очень нравились эти немногословные, спокойные мужчины.

Очень умные, очень серьезные, очень… военные.

Вот было самое правильное слово.

Военные до мозга костей.

Каста.

Ее понимали, потому что она не слишком отличалась от этих ребят. У них была цель и смысл жизни. У нее тоже.

У них — Русина. У нее — Рон, Калерия и звезды.

Ну и Александр, который хвостом ходил за ее матерью и определенно собирался стать ее отчимом. Аврора не возражала. Кто сказал, что родители не имеют права на счастье?!

Спустите штаны с таких детей и выдерите ремнем! И чем скорее — тем лучше. Ибо иначе эгоизм не лечится.

Аврора твердо знала — мама может и должна быть счастлива. Что бы там кто ни думал.

А сама она…

Она и так была счастлива. Любимые рядом. Звезды — рядом. Только руку протяни. И Рон обещал, что на Русине она сможет заняться любимым делом. Ну и чего еще желать?

Да ничего!

Надо уметь быть счастливыми!

И Аврора это умела.

И только иногда, на пару минут, в голову приходила страшная мысль, которой она не делилась даже с Роном.

«А чем мне придется заплатить за это счастье?»

Данил Варин не находил себе места.

Сын скоро будет дома. Единственный, любимый, с кровью оторванный от сердца…

И с невестой.

Про Аврору Данил тоже знал. И одобрял. Круги должны замыкаться. Иначе — никак. А вообще, пусть мальчик будет счастлив. Это — главное.

И корабль встречал в космопорте. Не один.

Рико Эстевис ради этого прилетел с внешнего кольца обороны, где руководил установкой минных полей. На Русине его понимали и одобряли. И уважали за гениальность. Черт с ними, с затратами. Если народ не хочет кормить свою армию — так он будет кормить чужую!

И теперь они все ждали.

Данил Варин с женой Александрой. Две сестры Рона с семьями. Рико с Тамарой-Мэйуми. И их дети — двое мальчиков.

Корабль опустился точно в расчетное время. Шлюз открылся.

Их выпустили первыми.

Аврору и Рона. И за ними — Калерию с Александром.

Они вышли на бетон космопорта — и на миг застыли. А потом направились к встречающим. Аврора и Рон держались за руки. И неизвестно, чьи пальцы дрожали сильнее. Калерия побледнела как мел, узнавая Рико.

Александр поддержал ее.

Встречающие и прибывшие медленно двигались навстречу.

Остановились в двух шагах друг от друга — и какое-то время смотрели глаза в глаза.

Аврора думала, что Рон очень похож на своего отца. Просто копия. Только глаза — синие, материнские.

Рон не решался обнять родителей.

Данил и Александра любовались и сыном и невесткой.

Но первым разговор начал все-таки Рико, с военной простотой хлопнув Аврору по плечу:

— Какая выросла! А была такая гусеница в пеленках!

Шутка словно разрушила плотину. Александра Варина бросилась на шею сыну и расплакалась. Данил неловко обнял Аврору за плечи.

— Добро пожаловать в семью, девочка. Я надеюсь, вы устроите пышную свадьбу?

Аврора впервые не нашлась со словами. И только кивнула.

Рико крепко обнимал Калерию.

— Лерка, извини, что не предупредил. Мэй и меня не предупредила…

— И как ее зовут?

— Тамара. — Лже-Мэйуми легко подхватила нить разговора. — Мы с Авророй были почти сестрами. Поэтому я и… Ты очень сердишься?

— Убить тебя мало…

— Все для Русины, все для свободы.

Калерия покачала головой:

— Аврора…

— Она так же думала. Но я ее знаю. Вы ей наверняка были дороги. С ее подготовкой она могла в любой момент убить Сарна и улететь. Но не бросила ни тебя, ни Дину…

— Ты думаешь…

— Она любила вас. И поэтому ты и мне родная. Можешь злиться, но…

Калерия вздохнула:

— Собака ты женского рода…

— Гав. Гав.

И лед треснул. Лера вспомнила, как когда-то ругалась с Авророй, сделала шаг вперед и крепко обняла Мэйуми.

— Ты имела право. Я не злюсь…

— Злишься. Пока — злишься. Но мы это исправим. Ты знаешь, что мы — соседи?

— Соседи?

— Да. У нас свой дом — и вам построили по соседству…

— Дом?

— Здесь нет такой перенаселенности, как в НОПАШ. У нас слишком много планет — и не так много людей. Поэтому семья может позволить себе и дом, и небольшой участок, у нас есть крестьяне, и вообще все продукты мы стараемся выращивать естественным путем… ну об этом я тебе потом расскажу. А Аврора какой красавицей стала…

— А это ваши?

— Да. Вячеслав и Ярослав. Близняшки.

Мальчишки были копиями Рико. О чем Калерия тут же и сказала.

— Он их везде таскает. Собирается воспитать из них военных гениев. Весь дом в технике и программах…

— Здорово…

— Так, предлагаю сейчас к нам! — громко распорядился Данил Варин. — Посидим, поговорим спокойно, и мы расскажем, что вас ждет.

Аврора насторожилась, но Варин хлопнул ее по спине:

— Не страдай. Я имею в виду, где жить, где работать, что надо сделать, чтобы получить пособие… у нас тоже водятся бюрократы…

— А я думала, что в сказку попала, — проворчала Аврора.

Шутка была встречена дружным (хотя и слегка истеричным) смехом. И все отправились грузиться по катерам.

Эрасмиус Гризмер коснулся рукой бока матки.

Пульсирующего, живого, теплого, воспринявшего ласку — и отозвавшегося своему творцу.

— Что, девочка, скоро роды?

Матка откликнулась согласной вибрацией.

— Скоро, уже скоро…

За этот проект Эрасмиус переживал всерьез.

Его первый опыт, его первенец — остальные погибли тогда. Пилотов ведь не осталось, сопрягать матки было не с кем. А вот один пилот…

Одна.

Эрасмиус многое знал о девушке. И даже иногда следил за ее карьерой. Правда, не в последнее время. Последние полтора года он вообще был отрезан от всего мира. Почему-то лучше работалось без внешней связи. Да и рассекречивать себя не хотелось.

Матки находились в необитаемой области пространства. Хотя НОПАШ протягивало лапки и сюда, но Эрасмиус надеялся закончить опыт раньше, чем до маток доберутся чьи-нибудь загребущие ручонки.

И улететь.

Да-да, сейчас он вырастил уже порядка сорока космических кораблей.

Крейсеров.

Мощных и сильных.

И в каждом был живой человеческий разум. Все они подсаживались по-разному, одни на ранних стадиях развития, другие на более поздних. Одни были младенцами, другие чуть постарше, одни были сильнее, другие слабее…

Зачем их делать разными? Вот уж странный вопрос. Что тут непонятного? Эрасмиус просто хотел знать. Знать, как пойдет процесс, если…

Корабли были побочным вариантом. Хотя он получал удовольствие и от процесса их сотворения.

И планировал их использовать, но не для войны. Ученый предполагал попутешествовать по космосу, найти себе планетку с народцем, остановившимся на достаточно низком уровне развития, и обосноваться там в роли бога. Не царя или правителя, нет. На кой парсек ему эта власть?

Мешает, отвлекает, наукой всласть не позанимаешься. А вот богом быть удобно.