Кирпичи 2.0 - Сугралинов Данияр - Страница 39

Ко мне даже подходил озадаченный Миха и сказал, что я могу стать недееспособным в постели. Я вспомнил рассказ Риты о неудавшейся ночи любви с Саней и ответил, что некоторые и без стероидов уже страдают импотенцией. Разговор происходил у всех на виду. Саня фыркнул, а Миха вообще принял на свой счет, расстроился, заел обиду шоколадным батончиком, после чего ушел курить и выкурил, наверное, с полпачки, прежде чем вернуться на рабочее место.

С Иваном стали приятелями – старались тренироваться в одни и те же дни, приходить в одно время, работать вместе. Он, как и я, был приезжим – из какой-то деревни под Саратовом. Учился в институте, к сожалению, не доучился, открыл свое дело, да так и остался в Питере. Возрастом чуть старше меня, года на три-четыре. Показал себя человеком открытым, прямолинейным и ненавязчивым в общении – мне захотелось познакомиться с ним поближе.

После одной из тренировок я предложил ему где-нибудь посидеть, и он согласился. Мы зашли в кофейню недалеко от зала, заказали свежевыжатый сок.

– Знаешь, Серега, – сказал он. – Я ведь тоже был хилым, как и ты. Ох и настрадался в деревне. Парни все здоровые, в чести сила, а я с книжками в основном сидел. Зато отличником школу окончил, в Питер поступил. Тут таких, как я, отличников оказалось полпотока. Местные ребята – все хорошо одетые, культурные, девчонки красивые да ухоженные – не с моим рылом. Что в деревне был изгоем, что в институте на первом курсе. Потом встретился мне один человек хороший, Анатолий Федорович. Читал нам лекции по управлению бизнесом, на втором курсе это было. Чем-то я его зацепил, стал он выделять меня из общей массы. Он-то мне и посоветовал съездить к дяде Мише. Ну, поехал. Денег при мне было – кот наплакал, о чем я сразу и сказал. А тот возьми и предложи мне подработку – в зале прибирать, инвентарь расставлять, полы мыть. Взамен – тренируйся, сколько хочешь. Конечно, согласился. Человек тот, кстати, тоже у дяди Миши тренировался. Так во время тренировок он мне тоже много чего рассказывал.

Иван глотнул сока.

– А что рассказывал? – поинтересовался я.

– Рассказывал о том в основном, как жизнь устроена и как человеку в ней место найти. Философствовал много, классиков постоянно цитировал. Хороший толчок мне дал Анатолий Федорович, так что к последнему курсу я уже на всю катушку занимался своим бизнесом – начинали с разработки сайтов, потом перешли на мобильные приложения, игры. В общем, не до учебы стало. А там влюбился, женился, развелся – так и не получил диплом.

Пришел мой черед рассказывать о себе. Иван, не перебивая, слушал. Мой рассказ затянулся, мы успели проголодаться. Иван предложил заказать еще и пива – «за знакомство». Я пожал плечами – почему нет?

Иван был ходячей энциклопедией бодибилдинга, предмет любил и много изучал. Обсудили особенности тренировок у новичков, у которых результаты в первый год растут как на дрожжах, поскольку мышцы «постоянно удивленные» непривычными нагрузками, поэтому развиваются быстро. Я вспомнил несколько знакомых, которые начинали тренироваться, но через месяц-два бросали, и спросил:

– Скажи мне, Вань, ты ведь уже не первый год занимаешься. Как находишь силы сохранять мотивацию? Ну, поначалу понятно: хотелось стать сильным, хотелось уважения и женского внимания. А потом? Когда ты уже накачался, по сути, добился своего, ты же не бросил? Почему?

– Честно, не раз хотелось пропустить тренировку, или сойти с дистанции, или не дожать вес, или не добить нужное количество подходов. Знаешь, Серег, это ведь главный секрет всех фитнес-маньяков, – улыбнулся Иван. – Сначала я мотивировал себя тем, что представлял себя сильным, мускулистым, в окружении красоток. И это перевешивало и лень, и неохоту, и боль в теле. Прошло время, и я понял, что не могу без тренировок. Удовольствие, которое они дают, сравнимо с сигаретами, алкоголем или сексом. Тренировки становятся приятными настолько, что уже не нужна мотивация. Так и курильщику не нужны стимулы, чтобы курить: просто это уже необходимость, привычка. И как курильщика не беспокоят потенциальные болезни, плохой запах, неумение насладиться хорошей компанией в помещении, где нельзя дымить… так и мне не важно, какую пользу приносит спорт, как хорошо я буду себя чувствовать… Мне просто хочется тягать железо и бить свои же рекорды.

В тот вечер мы не ограничились парой кружек и еще долго общались. Я чувствовал, что, возможно, нашел друга.

Глава 20

В ответе за…

Я наконец-то получил права, окончив автошколу. Удалось мне это не с первого раза. Еще одна цель достигнута, навык получен и закреплен. Level up.

На радостях я позвонил Ксюше и пригласил ее отметить событие. Конечно, она была удивлена, что я только-только научился водить, а своей машины у меня до сих пор нет. Ей казалось: раз уж я был успешен и имел хорошую работу, то эти атрибуты успеха давно должны у меня быть.

– А машину-то когда купишь, Сереж? – рассмеялась в трубку Ксюша.

– Да вот теперь и куплю, – ответил я, надеясь на хороший годовой бонус и автокредит.

– А мне дашь порулить?

– Конечно, родная! – заверил я Ксюшу.

Прекрасный ужин, романтичная обстановка в ресторане, бутылка шампанского, распитая нами, – ничто не предвещало ссоры. Но она случилась.

Мы выходили из ресторана, когда к нам подошел беспризорный мальчик, одетый с чужого плеча, и попросил «на хлеб». Мимо равнодушно проходили прохожие. Я полез в бумажник, но Ксюша меня остановила:

– Сереж, ничего не давай. Все равно либо пропьет-пронюхает, либо старшие отберут и тоже пропьют, либо родители отберут. И пропьют.

– А что же делать? – удивился я. – Надо же как-то помочь.

– Как ты помогать собрался? В полицию сдать? Поди слови его сначала: побреют, накормят, а потом опять сбежит. Не вариант. Родителей лишить прав, сдать в детский дом? Милосердно, по-твоему? Было бы устроено все по-людски, без нянечек-ворюг и воспитателей-садистов…

Все это Ксюша произнесла спокойно, без эмоций. Холодный анализ.

– Знаешь, Ксюш, мне кажется, ты не совсем права. По твоей логике выходит, что ему никак не поможешь.

– А и не надо ему помогать. Такие, как ты – переживающие за пострадавших от наводнения в Японии, невинных жертв сомалийских пиратов, публикующие в своих уютных жежешечках объявления о нуждающихся в приюте, деньгах на операцию или крови, – готовы помогать кому угодно, только не тем, кому нужно в первую очередь!

– А кому нужно помогать в первую очередь? – спросил я, удивленный ее вспышкой.

– Ты, Сереж, прежде всего в ответе за близких! За них и переживай. Решай их проблемы! Делай их счастливыми! В первую очередь. Проблемы общества, если хватит сил, будешь решать во вторую.

Я сунул в кулак ошарашенному беспризорнику сторублевку, а сам, начиная прозревать, спросил у Ксюши:

– Ксюш, тебе деньги нужны, что ли? Надо помочь?

– Не нужны мне твои деньги! Иди ты! – крикнула она, и, оттолкнув, побежала через дорогу, не обращая внимания на сигналящие автомобили.

Да е-мое! Я ведь ничего плохого не сделал, не сказал? Что за истерика?

Догонять не стал. Оправдывая и утешая себя, что все наладится, Ксюша образумится и все будет хорошо, поехал домой.

Ночь была бессонной и беспокойной. Под утро я решил позвонить Ксюше, но она была недоступна.

Прошло несколько дней, таких же, как после моей неудачной шутки про счет. Я писал и звонил Ксюше, она не отвечала. Я испытывал стыд, чувство вины, находил себе оправдания, но в итоге приходил к выводу, что ничего такого, что могло повлечь полное игнорирование, не совершил.

С каждым днем без Ксении я все больше боялся, что никогда ее не увижу. К чувству страха примешивалась жалость – может, ее семья нуждалась и потому она остро реагировала на все, что было связано с деньгами. Я даже пытался подстеречь ее возле дома, но безрезультатно. Меня терзала ревность. Я подумывал, что был этаким запасным аэродромом, а теперь, когда у Ксюши все наладилось с тем же Захаром, я ей больше не нужен.