Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Стоунхендж - Никитин Юрий Александрович - Страница 28


28
Изменить размер шрифта:

– Добро пожаловать к нашему огоньку, – пригласил Олег громко. – Угостить нечем, зато погреться – вволю.

– Сэр калика, – прошептал Томас, – звери боятся огня!

– А люди нет? – удивился калика.

– А это кто?

К огню вышло первое страшилище, а за ним пошли-потянулись лесные жители, страшнее которых Томас ничего не видел. Некоторые, правда, не были страшными, скорее наоборот, но Томас был тверд в вере: мера прекрасного – христианин. Все, что отличается от христианина, к ногтю, будь это Аполлон или Венера Милосская. Все равно это демоны, черти, нечистая сила, ведьмы.

Он уже занес было руку, чтобы перекреститься, а то и перекрестить эту нечисть, но спину осыпало холодом. Это же нечисть вытащила их из пожара! Перекрести, а что стрясется?.. Но, с другой стороны, отсюда уже и без всякой помощи могут найти дорогу. Утра бы только дождаться.

Он потрогал мешок с чашей. Нет, молчит. Пока не испепелила, а ведь он уже запятнан. Может быть, дает время искупить грех?

Они подходили к костру, рассаживались. Без боязни, скорее по-хозяйски, но так, чтобы не тыкать в глаза, что они здесь владыки, а с любыми пришельцами поступят, как изволят.

Напротив Олега сидел Велес, все такой же огромный и мохнатый, каким Олег его помнил всегда. Черные волосы росли даже на лице, только вокруг глаз оставалось место. Глаза были голубые, у всех, как помнил Олег, были голубые, кто пришел в эти места сразу вслед за отступающим Льдом. У Даны, Лели, Овсеня.

На плечах Велеса была мохнатая шкура. «Мог бы и без чужой шкуры, – подумал Томас невольно, – своя не хуже, но, видно, так положено». Справа на поясе Велеса висела дубина с кремневой головкой, крест-накрест прихваченной ремнями. Не дубина, а скорее помесь каменного молота с боевым топором.

– Приветствую, – сказал Олег. – А что слышно о Перуне? Явится?

Голос Велеса был густым и мощным, словно шел из глубокого дупла:

– Эт раньше не приходил… А теперь придет точно.

– Почему? – насторожился Олег.

– В мир явились новые боги. Сперва Перун не замечал, но они вошли в силу быстрее, чем он думал. Начинает тревожиться.

Олег скривился:

– Только сейчас? Самоуверенный дурак. Поражение от Таргитая ничему не научило.

– От Сварога? Тот и не посягал на власть Перуна. Своих халупников защищал, как мог, ничем другим не интересовался. И не интересуется. А эти новые… Они пришли с мечами. И оба неотступно завоевывают новые народы.

Загремел гром в безоблачном небе, блеснула молния. В центре поляны вспыхнул огонь. Из дыма и пламени шагнул рослый старик с седой бородой до пояса, а огонь за его спиной исчез.

Старик был в кольчуге поверх белой рубашки, белых портках, сапоги красные, на двойной подошве и с железными подковками. Седые волосы красиво ниспадали на плечи. На поясе висел короткий меч.

Голубые глаза быстро оглядели всех, вычленили Олега.

– Ты?

Олег развел руками:

– Признал?

Перун сделал было движение то ли обнять волхва, то ли ухватить за горло. Выражение глаз ежесекундно менялось, а лицо дергалось. Голос его был хриплый, полный боли:

– Какие люди были… Какие люди!

– Мы повзрослели, – возразил Олег. – И в самом деле стали людьми. Или… подошли к ним ближе.

Перун безнадежно махнул рукой, отвернулся. Они обнялись с Велесом, затем он хлопал по плечам и обнимался с другими демонами. Томас заставлял себя помнить, что это безобразные и богопротивные демоны, какими бы благообразными стариками ни прикидывались. Еще Перун произносил какие-то грохочущие слова, и в небе блистали ветвистые, как рога оленя, молнии, грохотало, пролетали огненные птицы.

Томас с удивлением и неприязнью поглядывал на Яру. Она сидела на торчащем корне, толстом и покрытом мягким мхом, рядом с нею расположились по кругу демоны в женских личинах. Они хватали с пня, что появился в середке круга, яства и питье, жадно ели, пили, орали песни, хвастались, вцеплялись друг другу в волосы.

Яра тоже, к его ужасу, протянула руку, взяла с пня мелкую жареную птичку. Томас широко шагнул, ухватил за руку:

– Не смей!

Ее огромные лиловые глаза, в полутьме темные, холодно смерили его с головы до ног. Она сделала попытку высвободить руку, но Томас удержал.

– Почему?

– Это нечистое!

Она оглядела еду на столе:

– Да, это пеклось не в печи. Но разве мы уже не ели печеное в углях костра?

– Это другое, – пытался объяснить Томас.

Она снова сделала движение освободить руку, но не слишком настойчивое. Ее глаза встретились с его синими, полыхающими тревогой.

– А… Надо, чтобы чужак в темной хламиде побрызгал на это водой?

– Где его взять, – возразил Томас. – Но если ты будешь есть эту… это, то ты погубишь свою душу.

– Душу? А на что она мне?

Томас отшатнулся, но руки не выпустил:

– На что бессмертная душа?.. Да у нас нет ничего, кроме души! Ты погубишь себя навеки!

На него стали обращать внимание. Велес услышал, подсел к ним ближе:

– Что говоришь? Нельзя есть? Почему?

Томас сказал гордо:

– Я христианин! И она христианка. Я верую в бога Христа!

Он изготовился к мученической смерти, грохоту, вспышкам молний. Эти мерзкие чудища, сбросив благолепные личины, должны напасть, разорвать…

Велес отхлебнул из братины, пробасил:

– Христа?.. Что-то слышал… Новый бог?

– Новый, – заявил Томас, он дрожал от напряжения. – Самый справедливый и добрый!

Велес похлопал ему по плечу:

– Тогда не оставляй его, коли хороший… А чо? Давай и ему столб поставим среди наших. Хороших надо чтить, понял? У них от этого сил прибывает. Чем больше о боге думаешь, говоришь, идешь его путем, тем он сильнее. А нехороший и без помощи на небеса взберется…

Она погубила себя навеки, понял Томас обреченно. Она пьет их зелье, ест их дичь, даже пляшет с ними. А нигде так полно не отдается душа дьяволу, как в бесовских танцах. А танцы – все бесовские… От них кровь становится горячей даже у него, который только смотрит, а ноги сами дергаются, пытаются идти в богозапретный пляс. Угодные богу танцы только те, когда не касаешься в танце женщины, когда двигаешься плавно и величаво, когда все мысли о высоком, аж скулы воротит от зевоты…

С тоской, понимая, что губит себя навек, он взял кубок с вином, залпом опорожнил. Вино было не лучше, чем сарацинское, но не сказать, что хуже. А мясо было как мясо, какое постоянно ел в походах: грубо спеченное на углях и плоских камнях. Правда, на редкость сочное, тает во рту.

На миг встретился взглядом с Ярой. Оба, словно испугавшись чего-то, одновременно отвели взгляды.

Он ощутил чье-то присутствие. Резко оглянулся – к нему неслышно подходила, словно плыла, женщина неслыханной красоты. У Томаса перехватило дыхание, а во рту сразу стало сухо и горячо. Дьяволица, но теперь понятно, почему многие славные рыцари отдали душу дьяволу.

– Ты пил нашу воду и ел нашу соль, – произнесла она медленно, голос был красивый и низкий. – Почему вдруг?

Томас старался держать голос ровным, полным достоинства:

– Да просто так. А что?

– А не потому ли, что твоя спутница…

– С чего ради? – возмутился Томас очень горячо, даже не дослушав. – Ради нее я не пошевельну пальцем! А уж гореть в геенне огненной вместе… Да если она даже в раю окажется, чего Господь в своей справедливости не допустит, то я, чтобы не встречаться с нею, сам попрошусь в ад!

Глаза женщины были полны симпатии. Слабая улыбка чуть тронула губы. Она оглянулась на калику, тот скалил зубы, смотрел на нее хитро, с тайной насмешкой.

– Мир не меняется, – сказала она негромко. – Он только сбрасывает, как ящерица, старую шкуру. Но сердце все то же. Сильное и горячее!.. Спасибо тебе, боец чужого бога.

Томас не понял:

– За что?

В руках женщины с легким хлопком возник длинный изогнутый рог. По тому, как держала, Томас понял, что рог полон до краев. Он хотел отказаться, христиане пьют-де только из кубков, но руки приняли языческое питье будто сами по себе.