Терзания любви - Паскаль Фрэнсин - Страница 21

– Я помню, когда они поссорились. – Бетси встала и заходила по потертому ковру. – Трисия тогда была в таком отчаянии, но я была слишком пьяной или перебрала таблеток, чтобы спрашивать, что в конце концов происходит.

– Тогда я тоже узнала о том, что Трисия смертельно больна, – продолжала Элизабет. – А она взяла с меня слово не говорить Стиву. Некоторое время я держала слово, но в конце концов решила, что они оба будут счастливы, если проведут ее последние недели вместе. И тогда я рассказала Стивену всю правду.

Бетси перестала ходить взад-вперед и опять села.

– Это последнее время, которое они провели вместе, было прекрасным. Сказать Стиву было самое правильное из того, что нужно было сделать.

Элизабет спокойно взглянула на нее:

– Ты так думаешь? Когда-то я тоже так считала. А теперь я думаю, что совершила ужасную ошибку.

– Но почему? – воскликнула Бетси.

– Потому что Трисия была права. Если бы я сдержала слово, Стив бы уже успокоился. А сейчас он страдает все сильнее и сильнее.

Секунду Бетси с удивлением смотрела на Элизабет. Затем по ее глазам стало заметно, что она поняла, что Элизабет имела в виду.

– Ты думаешь, это я виновата в том, что происходит со Стивом, ведь так?

– Да, и ты тоже, Бетси. Боюсь, что ты тоже.

По щекам Бетси потекли слезы.

– Как ты могла подумать, что я сделаю что-нибудь, чтобы причинить боль Стивену?

– Я думаю, что нарочно – нет, – уверила ее Элизабет, – но на мой взгляд, случилось вот что: Стив не может начать смотреть вперед, в будущее, потому что ты заставляешь его жить в прошлом.

– Я никогда ни о чем таком не думала. Я просто чувствовала что-то вроде священного долга хранить память о Трисии. И единственные люди, которые могли это сделать, были Стивен и я.

– Да, Бетси, но тебе гораздо проще хранить память о Трисии и продолжать жить своей жизнью. Для тебя нет ничего ужасного в том, чтобы всегда помнить о Трисии и встречаться с Джейсоном. Но для Стива все гораздо сложнее.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – медленно сказала Бетси. – Каждый раз, когда Кара пыталась войти в его жизнь, я была тут как тут, настаивая на том, что он должен помнить о Трисии.

Прежде чем сказать наконец то, зачем она сюда приехала, Элизабет тщательно обдумала каждое слово.

– Все хотят помнить о ком-то, кого больше нет, Бетси, но ты все еще так привязана к Трисии. Почему?

– А ты не догадываешься, Лиз? – спросила Бетси, повысив голос.

– Почему бы тебе не сказать мне?

– Я стараюсь быть Трисии хорошей сестрой именно сейчас, когда ее больше нет, потому что я была такой плохой при ее жизни. – После этого признания Бетси не выдержала и разрыдалась.

Элизабет встала и обняла Бетси за плечи. Потребовалось некоторое время, чтобы Бетси взяла себя в руки. Тогда она продолжила:

– Мы были совершенно обычной семьей до тех пор, пока моя мать не заболела и не умерла. Тогда все начало рушиться на глазах. Папа начал пить. Когда я была еще только подростком, я тоже начала пить. Мы оба пытались забыться. Трисия была сильнее нас, она всегда старалась о нас заботиться. Но ей самой был нужен кто-то, кто бы позаботился о ней. Я тогда ничем не могла ей помочь.

– Трисия знала, как сильно ты любила ее – перебила Элизабет.

– Конечно, знала. Это-то и делало ее такой чудесной сестрой. Она была ласковой и снисходительной. Она всегда старалась, чтобы я бросила выпивку и наркотики и начала нормальную жизнь.

– И ты сделала это, – ободряюще сказала Элизабет. – Твоя сестра гордилась бы тобой.

– О да, я сделала это. Только слишком поздно, вот и все. Так же слишком поздно, как и тогда, когда я пришла в больницу, чтобы навестить Трисию прежде, чем она умрет. – Голос Бетси дрожал, когда она говорила эти слова, полные искреннего раскаяния.

– Ты очень счастливая, Бетси, – начала Элизабет. – У тебя есть шанс, который выпадает немногим. Ты все еще можешь исполнить последнее желание своей сестры.

– Могу? – с надеждой в голосе спросила Бетси.

– Теперь ты знаешь, что Трисия хотела освободить Стива, чтобы он мог продолжать свою жизнь.

– Да, я понимаю.

– Теперь от тебя зависит заставить его поверить в это. Мы говорили ему об этом, но все было без толку.

– Значит, ты хочешь, чтобы я позвонила ему, – сказала Бетси, порывисто вставая. – Я могу сделать это прямо сейчас.

– Здесь есть одна загвоздка, – вздохнула Элизабет. – Я не уверена в том, что одни только слова убедят его в этом. Он так запутался. И он жестоко обидел Кару. Я не знаю, найдут ли они когда-нибудь свою дорогу обратно друг к другу.

Бетси рывком уселась обратно на стул. Ее смущение прошло, и онговорила с твердой решимостью:

– В этой ситуации виновата в основном я. Я все испортила, и, значит, мне и распутывать.

– Но как?

– Я должна сделать так, чтобы Стив понял, что он должен повернуться лицом к будущему. Это то, чего хотела Трисия, и хочу я.

– Это будет нелегко, – сказала ей Элизабет.

Бетси улыбнулась Элизабет своей чудесной улыбкой.

– Да, нелегко, – сказала она, – но, кажется, я знаю, что именно нужно сделать.

15

Наступали сумерки, когда Стивен прошел под часами в романском стиле на стене школы Ласковой Долины. Он сверил свои часы. Было семь. Стивен мысленно вернулся к странной записке, которую мать оставила на его столе. Он поехал покататься на велосипеде, пытаясь привести свои мысли в порядок. Когда он приехал домой, все уже ушли, и он поднялся к себе и нашел эту записку. Вот что в ней было написано:

«Мы поехали ужинать. Если проголодаешься, еда в холодильнике. Не забудь встретиться со своим другом под часами школы Ласковой Долины в 19.00».

Стивен ломал голову, пытаясь сообразить, с кем это он должен был встретиться. Но в голову ничего не приходило.

Это, должно быть, что-то важное, потому что мама подчеркнула слова «не забудь».

Стивен был на месте без десяти семь, чтобы уж наверняка не опоздать на эту таинственную встречу, но не увидел там никого, кроме юного Тедди Коллинза. Тедди был шестилетним сыном Роджера Коллинза, и так как их дом стоял недалеко от здания школы, Тедди часто катался на велосипеде по широкой школьной лужайке. Тедди и Стивен были старыми приятелями, и мальчишка дружески помахал Стивену рукой, когда тот проходил мимо.

Стивен снова посмотрел на часы. Было пять минут восьмого. Как глупо. Наверное, кто-нибудь подшутил над ним. Подожду еще пять минут, решил Стивен, и пойду домой. И тут он услышал шорох у себя за спиной. Он обернулся и увидел Кару Уокер, которая вышла из тени. На лице Кары было написано удивление, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, как удивился сам Стивен.

Они неуверенно посмотрели друг на друга.

– Кара, что ты здесь делаешь? – спросил Стивен.

Кару возмутил тон его голоса.

– Об этом я тебя хотела спросить.

– Мама оставила мне записку, чтобы я здесь встретил кого-то, – сказал он ей.

– Смешно, – тихо сказала Кара, – я тоже получила записку от моей мамы, и в ней было сказано то же самое. Она у меня с собой. – Она протянула ему смятую записку, и Стивен взглянул на нее.

Без сомнения, кто-то велел Каре; быть у школы под часами, в семь.

– Значит, это не твоих рук дело? – спросил Стивен.

– Вряд ли, – ледяным тоном ответила Кара.

– Я не это хотел сказать, Кара. Я рад, что у меня есть шанс поговорить с тобой без посторонних.

Кара повернулась к нему спиной.

– Стив, я думаю, мы причинили друг другу достаточно боли. Давай не будем делать еще хуже.

Какое-то время они стояли в неловком молчании.

– Интересно, кто все это придумал? – наконец спросил Стивен.

Кара повернулась к нему:

– Возможно, кто-нибудь из близняшек. Может быть, Джессика?

– Я не знаю.

– Моя мама не стала бы участвовать в чем-то таком, во всяком случае, я так не думаю.