Отрок. Все восемь книг (СИ) - Красницкий Евгений Сергеевич - Страница 50

— Демка расходимся!

Парни отбежали от Кузьки, образовав равносторонний треугольник. Демка достал свой комплект кинжалов, запустил их в воздух и расширенными глазами уставился на Мишку — тому работать было не с чем. Кузька выперся на «арену» без реквизита! Слава Богу, Немой спохватился, «въехал» в ситуацию и перекидал Мишке Кузькины кинжалы.

"Ничего, пока выгребаем, публика решит, что так у нас и было задумано".

— Демка, готов?

— Готов!

— Але Ап!

Оружие полетело навстречу друг другу. Теперь Мишку и Демку связывал мост, составленный из мелькающих клинков, в толпе зрителей раздался одобрительный ропот.

— Кузька, готов?

Молчание.

— Кузька, ядрена вошь, готов?

— Гы… Га… а… тоффф…

— Готов или нет? Приди в себя, козел!

— Г-готов.

— Але Ап!

Ничего — ни взгляда, ни движения. Кузька продолжал стоять столбом, хорошо хоть кинжалы не ронял.

"Блин, что ж делать-то, может закончить номер на середине и переходить к следующему?".

Положение спас пьяный шкипер — из толпы вдруг раздался грозный рык:

— Я сказал: не балуй с железом! Р-р-роська! За борт их!

Пока кто- то вразумлял кормщика, Демка успел прошептать:

— Минька, разворачиваемся, я ему сейчас…

Спрашивать, что он задумал было некогда, Демка уже начал смещаться в сторону Кузьмы. Не прекращая работать руками, он размахнулся ногой и влепил братишке смачного пендаля. Кузька выронил кинжалы и брякнулся на четвереньки. В толпе зрителей раздался радостный гогот. Демка, улыбаясь во весь рот повторил воспитательное воздействие. Публика пришла в восторг! Кузька затравленно оглянулся, кажется, только сейчас сообразил где он и что с ним, подхватил кинжалы и вопросительно уставился на Мишку.

— Работаем, охламон, отходи на место! Расстояние, расстояние держи!

"Ну вот, а говорят, что побои это — непедагогично".

Теперь кинжалы летали уже между троими пацанами.

— Внимание! Начинаем движение! Готовы?

— Готов!

— Готов!

Не прекращая полета оружия парни пошли по кругу. Наконец-то раздались первые аплодисменты.

"Интересно: кто это догадался в ладони похлопать? ЗДЕСЬ, вроде бы, это еще не принято. Может, моряки, где-то в других странах видели?".

— Але. Ап!

Кинжалы остались в руках, Мишка поднял правую руку с оружием и заорал:

— Слава православному воинству!

— Слава! — нестройно откликнулись зрители.

Позади Немой уже устанавливал лавку, клал на нее гладко ошкуренное поленце и доску. Мишка вскочил на лавку, встал на доску, привычно поймал баланс. Публика затихла. Мишка снова запустил в полет кинжалы, теперь зааплодировали уже дружнее. Справа и слева на доски встали близнецы, засверкали в воздухе клинки, публика зааплодировала еще громче.

— А ну, слазь, расшибешься, дурак! Слазь, я кому гово…

Командный монолог кормщика прервала звучная оплеуха. У кого-то из зрителей лопнуло терпение.

— Внимание! Але…

"Ап!" Мишка сказать не успел. Доска вывернулась из-под кузькиных ног и он загремел вниз головой. Публика разразилась восторженным гоготанием, сквозь которое прорезался исполненный душевной муки вопль кормщика:

— Я же упреждал!!!

"Все, пора завершать — все смотрят только на Кузьку"

— Але Ап!

Мишка и Демка задним сальто соскочили на землю, Мишка снова поднял руку с кинжалом и проорал:

— Слава православному воинству!

— Слава!!! Ха-ха-ха! Ой, мамочка, лопну сейчас! Ой, не могу! Хо-хо-хо!

"Чего смеются-то? Ох, блин! Нарочно не придумаешь!".

Кузька снова влез на лавку и теперь растеряно оглядывался в поисках доски и поленца. Публика развлекалась по полной программе, вплоть до слез и падения на землю. Гогот заглушал безутешные рыдания кормщика где-то в задних рядах.

"Ну до чего удачно этот пьяница попался, натуральная «подсадка». Где бы такого на остальные выступления найти? Этого что ли каждый раз поить?".

Наконец Немой, выскочив в круг, сгреб Кузьку вместе со скамьей и уволок в угол амбара. Мишка снова положил на лавку поленце, поперек него другое, сверху водрузил доску. Этот номер, кроме него, не научился делать никто, поэтому он сейчас выступал соло.

— Ставлю куну, что свалится! — Раздался голос в толпе зрителей.

— Три, что устоит! — Тут же донеслось в ответ.

— Пять, что свалится!

— Принимаю!

"Ого! Уже тотализатор!"

Мишка поймал баланс, закачался в двух плоскостях. В амбаре наступила мертвая тишина. Мишка поиграл на нервах у зрителей, взмахнув пару раз руками так, словно терял равновесие, и оба раз получил в награду дружное "Ах!" публики. В звенящей тишине откуда-то из заднего рада отчетливо донесся трагический шепот кормщика:

— Ну все… покойник.

Мишка медленно втащил из-за пояса кинжалы, сделал вид, что собирается жонглировать и снова теряет равновесие. На этот раз получилось плохо — чуть не упал на самом деле. Публика замерла, чей-то напряженный шепот прозвучал словно гром небесный:

— Полгривны, что свалится!

— А вот хрен тебе! Гривна, что устоит!

— Принимаю!

— И я принимаю!

"Правильно! Хрен вам, сейчас две гривны продуете! Бешеные деньги, блин. Почти полкило серебра. Мне половина положена, только вот с кого получить?".

Клинки замелькали в воздухе.

"Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи… Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи… Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи. Десять секунд, все, хватит!".

— Ап! Слава православному воинству!

— Слава!!! Слава!!! Молодец парень! Давай еще! О-го-го!

"Да, господа, не испорчены вы еще шоу-бизнесом. Номер на уровне клубной самодеятельности и такие овации. Шоуменом заделаться, что ли? Открыть цирк, ездить с гастролями… И сдохнуть под забором от сочетания чахотки с белой горячкой. Романтика, блин".

Мишка отбежал в угол, где Немой готовился к своему выходу.

— Андрей, работаешь с Демкой, а я пока попробую этого обалдуя в чувство привести.

Подхватив подмышки совершенно впавшего апатию Кузьму, Мишка втащил его на улицу и принялся тереть ему лицо снегом. Кузька не реагировал, тогда пришлось закатить ему пару затрещин.

— Ой, Минька…

Снова растирание снегом.

— Минька! Не надо, больно!

— Слышишь меня? — Мишка потряс Кузьму за плечи.

— Ты чего, озверел?

— Слышишь меня?

— Да слышу, слышу, всю морду…

— Встать!

— Да ладно тебе…

Подзатыльник.

— Ой, ты че…

— Встать! — Мишка уже не говорил, а рычал.

— Ну, встал…

— Кувырок вперед! Быстро!!! Еще один! Еще! Кувырок назад!

— Ты чего, Минь… Да делаю уже!

— Еще! Встать на руки! Стоять! Стоять, я сказал!!! Теперь встал на мост! Поднялся! Пошел колесом! Еще! Еще! Очухался?

— Да все уже, Минь, все!

— Только попробуй мне еще раз дураком выставиться!

— Все, Миня, все, я больше не…

— А больше и не надо, хватит уже. Пошли работать.

В амбаре Немой как раз заканчивал демонстрировать искусство работы с кнутом. Демьян стоял раскинув руки крестом. Два небольших огарка свечи стояли у него на ладонях, третий — на голове. Немой трижды взмахнул кнутом: щелк, щелк, щелк — все три свечки погасли, Демка не вздрогнул, не моргнул.

Мишка подхватил приготовленное бревно толщиной с икру взрослого мужика, рыкнул на Кузьку, чтобы тащил козлы и побежал на середину круга. Уложил бревно на козлы, отбежал в сторону. Немой немного постоял глядя на реквизит, потом начал со свистом раскручивать кнут в воздухе.

"Эх, сейчас бы барабанную дробь, как в настоящем цирке".

Щелк, хрясь! Бревно переломилось ровно посередине. Публика разразилась восторженными воплями, Немой победно поднял правую руку.

— Слава православному воинству! — заорал Мишка.

— Слава!!! А-а-а! О-го-го! — публика орала как на футболе.