В глубине Великого Кристалла. Том 2 - Крапивин Владислав Петрович - Страница 29

— Гелька… ну, это будто “Капелька Солнца”. А Травушкин… вроде как “Сын травы”, только еще с ласковым таким оттенком…

— Как “Кукушкин”? — обрадованно вспомнил Дём про общего приятеля Филиппа, что частенько наведывался сюда из сопредельного Лугового.

— Н-ну… не совсем, — неуверенно сказал Юкки.

— Ты, Дёмище, помирился бы с Филькой-то, — вмешался Тэник. — Что вас мир не берет? До чего скандальные оба…

— Вспомнил! — возмутился Дём Рожок. — Да мы еще в том месяце помирились! Когда я ему рыжего петушка подарил, породы береговой сторож… Ой, вы слышите? Скачет кто-то!

— Небось Варг решил проведать… — сказал Юр-Танка, тоже уловив мягкие толчки копыт.

Вашура озабоченно заметил:

— Не с той стороны…

Заржали лошади — те, что паслись. Им ответили издалека кони незнакомцев. Топот становился отчетливей…

И вот неподалеку от огня остановились трое. Отблески заиграли на шлемах и панцирях, на медных бляшках сбруи.

У костра выжидательно молчали. Дём теснее прижался к Юр-Танке. Тот накрыл его плечи своей курткой-капитанкой, подаренной мальчишками из Реттерберга. С курткой Юр-Танка не расставался: там в боковом кармане, укутанная во влажную тряпицу, всегда лежала Золотинка…

4

Двое всадников остались на границе света, третий подъехал ближе. Шлем с медной щипастой опояской и кольчужным назатыльником заблестел сильнее. Лицо всадника было узкое, тонкие усы шнурками висели ниже подбородка. На концах их качались жемчужные шарики — это была мода богатых степных жителей.

Наклонив шлем, всадник сказал голосом высоким, но не чистым, с сипловатостью:

— Не лгут ли мои глаза? Сам верховный владыка Юр-Танка-пала со други своя?

— Не лгут твои глаза, Сатта-Нар, — отозвался Юр-Танка с еле заметной ноткой неприязни. — Давно ли в здешних краях? Не слыхать было о тебе…

— Давно, князь, давно… Твоя конная разведка плохо рыщет по степи, не доносит вовремя, что творится в округе.

Юр-Танка чуть зевнул:

— Моя разведка вообще не рыщет… Зачем? Степь велика, место есть всем, пусть живет кто хочет…

— Ты добр, князь…

— Просто я стараюсь не быть жадным, Сатта-Нар, — усмехнулся Юр-Танка. — Учитель говорил: желать земли больше, чем надо для жизни, — это желать крови…

— Учитель был мудр, — согласился Сатта-Нар (а конь его нервно переступал, будто чуял тревогу). — Говорят, он и тебя, князь, научил многим хитростям. В том числе и нездешним. А?

Тэник нетерпеливо двинулся в ответ на дерзость, Юр-Танка движением ладони удержал его.

— Многому научил, дэк…

Дэк — это было вроде титула. Так называли князьков, которые уходили за пределы Юр-Танка-пала и основывали независимые поселения. Или жили в кочевых станах. Сатта-Нар прежде был вассалом Рыжего Медведя, потом ушел…

— Оно и видно, — продолжал Сатта-Нар. — Видно и слышно. Много слухов ходит о всяких чудесах в Юр-Танка-пале. Говорят, что и обычаи стал забывать князь…

— Смотря какие, — зевнул Юр-Танка.

— Всякие… Отменил налог со свадеб и обучения грамоте. Простым людям позволил волосы стричь, как именитым, и одеваться по-пестрому да по-иноземному…

— Ну и кому худо стало? — засмеялся Юр-Танка.

— Кой-кому худо, коли ропщут… Вот и сам, гляжу, не по-нашему обряжен, князь. В сорочке без ворота да с голыми ногами, будто простой мальчишка с приморской деревни…

Юр-Танка был в шортах и майке с рисунком парусника, купленных в поселковой лавке, в Луговом. Тэник и Дём, кстати, выглядели почти так же. Только Вашура — в холщовой рубахе…

— А я и есть сейчас простой мальчишка, — опять посмеялся Юр-Танка. — Видишь, коней пасу. Не каждый день в Думном круге мозги напрягать, пускай Круг сам дела решает, люди там умные, при отце еще правили…

— Говорят, ты из простого народа выборных в Круг ввел… — гнул свое Сатта-Нар…

— Опять же не так это, дэк. Отец еще ввел. А я лишь подтвердил… Да тебе-то что за дело? Или в степи кто задевает вашу волю? Скажи…

— Видишь, как заговорил! Хоть и простым хочет быть, а все равно князь…

— А коли видишь князя, так спешься да шлем сними! — не выдержал Тэник. — Одичал совсем среди пустошей, да?

Сатта-Нар качком головы сбросил шлем на ладонь.

— Прошу прощения, верховный Юр-Танка. Не смел сойти с коня, чтобы ты не решил, будто хочу сесть у огня без приглашения.

— Иди садись…

— Сердце мое тает от благодарности… — Дэк спешился, присел на корточки у костра, но не так близко, как остальные, соблюдал этикет.

— Я смотрю, князь, вы одни, без охранения. Не боишься?

— Чего бояться? Разве война?

— В степи всегда война, — уклончиво отозвался Сатта-Нар.

— Но не с мальчишками же! — звонко сказал Юкки. — Да еще в получасе неспешной ходьбы от церкви Матери Всех Живущих! Опомнись, дэк! Все Южные земли поклялись не обнажать меча на приграничье в Дикой равнине…

— Все ли?.. — сказал Сатта-Нар. — А что до мальчишек, то князь всегда князь. Для всякого непокорного — желанная добыча. И потому негоже верховному владыке, будто безродному пастуху, ночевать в поле с маленькими приятелями.

Юр-Танка сказал отчетливо:

— Для того ли ты зван к огню, дэк, чтобы учить князя?

Сатта-Нар склонил голову. Жемчужины на усах качались и сильно светились.

— Прости, верховный. Забота о тебе толкает меня на такие речи.

— О себе позаботился бы… — буркнул под локтем у Юр-Танки Дём Рожок.

— У тебя есть еще, что сказать мне, дэк? — совсем уже по княжески произнес Юр-Танка.

Обычай требовал от Сатта-Нара после этого встать и, пятясь, кланяясь, отступить к коню. И оттуда уже просить позволения себе и своим людям покинуть князя. Но Сатта-Нар, не подымаясь, проговорил вкрадчиво:

— У меня еще два слова, верховный. Нижайшая просьба…

— Говори.

— Не окажет ли князь безродному дэку великую честь, не захочет ли посетить стан Сатта-Нара и его людей. Мы устроили бы великий пир, конные состязания и веселые игры всяких ловкачей и фокусников…

— Благодарю, дэк. Может, когда-нибудь и заеду.

— Сейчас, князь, — тихо, не поднимая головы, но уже без почтения сказал Сатта-Нар. — У меня и конь с собой запасной. Отличный конь, под стать князю… Поехали, владыка Юр-Танка-пала. Мальчики и без тебя попасут коней…

Юр-Танка глянул на Сатта-Нара. Они встретились глазами.

— Ты настойчив, дэк. Но я вынужден отказаться. Сейчас не время… Да и не хочется, говоря по правде.

Сатта-Нар, не вставая, надел шлем.

— Княжеская доля нелегкая, верховный. Не всегда приходится делать что хочешь. К тому же в стане свои законы…

Тихо стало. Лишь кони переступали в траве.

— Это что же? Ты берешь меня в заложники, Сатта-Нар?

Тот покачал головой (закачались и шарики-жемчужины).

— Зачем так? В гости зову, князь! Ты расскажешь о новых обычаях нашим темным людям… А заодно поможешь мне договориться с Рыжим Медведем да с вашим Думным кругом о пастбищах в Заовражье… Медведь и Круг будут сговорчивее, когда узнают, что князь Юр-Танка гостит у Сатта-Нара…

Юкки резко шевельнул на плече перевязь трубы.

— Не вздумай затрубить, мальчик! — вскинулся Сатта-Нар. — У моих людей арбалеты на взводе. Не дай Бог, дрогнет рука…

Юр-Танка и все другие знали, что Юкки не будет трубить. Что он уже надавил кнопку вшитого в перевязь микропередатчика и что десятка Варга уже выскочила из недалекой балки и в намет идет над травами.

Сатта-Нар толчком поднялся.

— Так что же, князь? Сам пойдешь?..

— Всадники, дэк! — закричал один из тех, что держались в тени.

Сатта-Нар, будто сорванный арбалетной тягой, рванулся к коню. Взлетел в седло. Заржали и вздыбились лошади.

— Еще встретимся, князь! — И пропали. Только что-то щелкнуло, свистнуло в темноте. И раздался слабый вскрик.

Юр-Танка обернулся.

Юкки лежал на боку, вытянув одну руку. Пальцы медленно сжимались. В левой стороне груди рядом с перевязью торчала толстая арбалетная стрела с черным пером.