Самая высокая лестница (сборник) - Яковлев Юрий Яковлевич - Страница 40

Лев перемахнул через плетень, и было удивительно, как такая громада прыгнула и приземлилась, не произведя ни малейшего шума.

Первым заметила льва коза, которая тут же побежала за дом. Потом его увидел Ромка.

— Смотри, рыжая собака! — сказал он Еве.

Вместо ответа девочка присела, инстинктивно прячась за тазом с водой.

— А я не боюсь рыжей собаки, — сказал Ромка, бесцеремонно разглядывая льва.

Было непонятно, как этот маленький хрупкий мальчик с мокрыми волосами, торчащими в стороны как перья, не дрогнул перед огромным зверем, способным одним движением лишить его жизни. Но, видимо, мальчик каким-то необъяснимым чувством понимал, что даже хищник не тронет его, находящегося под великой охраной детства.

Может быть, ранний возраст особенно сближает разные особи и дети человека для льва такие же, как дети-львята?

Мягко ступая по траве, лев приблизился к Ромке. Мальчик с любопытством смотрел на льва, но испытывая при этом ни малейшего беспокойства. Зато Ева побледнела, и губы её дрожали.

— Ромка, беги… беги домой! — прошептала она, отступая к крыльцу, и вдруг почувствовала, что не может укрыться, оставив брата наедине с грозным хищником.

— Ромка!..

Лев ещё ближе подошёл к мальчику и стал его обнюхивать, при этом он касался усами Ромкиной щеки. Потом высунул большой розовый язык и легонько провёл им по щеке, носу и уху мальчика. Ромка рукавом вытер лицо.

— Это лев… — тихо, одними губами произнесла Ева, однако беззлобное поведение льва незаметно успокоило её. Она осмелела, сделала несколько шагов в сторону грозного зверя и встала рядом с Ромкой.

Так они стояли рядом, брат и сестра, и разглядывали льва. У него были тяжёлые лапы с клочьями шерсти на локтях, массивная голова с высоким лбом. Крупный нос, заканчивающийся кожаной нашлёпкой. Тёмная грива казалась застывшей бурой волной. А в золотисто-зелёных глазах поблёскивали маленькие чёрные кристаллики зрачков.

Лев глубоко вздохнул и лёг на землю, доверчиво зажмурив глаза.

Он увидел себя в тесной хижине на глиняном полу. Лунный свет, проникающий в небольшое окошко, освещал циновку, на которой спали двое детей — маленький мальчик и девочка чуть постарше. Они лежали рядом со львом, так близко, что он слышал их дыхание.

За окном прокричала ночная птица. Жалобно заблеяла — пожаловалась на что-то — коза. Зазвучали приглушённые голоса двух мужчин: то ли они хотели, чтобы их разговор остался втайне, то ли боялись разбудить детей.

— Послушай, Джур, у тебя есть лев, — говорил один из мужчин.

— У меня есть лев, — подтвердил тот, кого звали Джуром.

— Готовится большое сафари.

— Что ты, Ахмет! Мой лев ручной. Он охраняет дом, нянчит моих детей. Я немного зарабатываю, разрешая иностранцам сниматься рядом со львом.

— Ты заработаешь больше, если отдашь мне льва… Дай мне его на время. Я предупрежу егерей. В него не будут стрелять, — стоял на своём Ахмет.

Лев вздохнул, растянулся во всю длину, и его короткая шерсть, которая начиналась там, где кончалась грива, засеребрилась в лунном свете.

— А босс? Ты же не предупредишь босса, — сказал хозяин льва. — Босс захочет убить…

— Мы отвлечём босса. У него будет ещё четыре льва на отстрел. А один лев уйдёт. Обычное дело!

Джур долго молчал. Видимо, обдумывал предложение. Потом он сказал:

— Боюсь я за льва. Он у меня ручной.

— Брось! Выкинь из головы мрачные мысли, — с жаром сказал Ахмет. — За один день ты поправишь свои дела. Верь мне, Джур, ты сможешь прикупить хорошей земли. А со львом ничего не случится. Ты же меня знаешь.

Голоса умолкли. В хижину вошла женщина в белом. Она прошла мимо спящего льва бесшумно, как бы не касаясь пола. Но лев открыл глаза, приподнял голову и, только убедившись, что это хозяйка, успокоился. Женщина опустилась на циновку и легла рядом со спящими детьми.

За окном заунывно запела струна. Её мелодия была похожа на колыбельную песню.

Лев открыл глаза. Мелодия далёкой колыбельной песни продолжала звучать. Она затихла, погасла, как догорающее пламя костра. Лев огляделся: детей рядом не было. Только любопытная коза выглядывала из-за угла. Она тоже осмелела.

А дети были в доме. Ева решила, что лев уснул, потащила Ромку в дом. Ромка смотрел в окно. А Ева сидела рядом и плакала.

— Что ты ревёшь? — спросил Ромка.

— Мне страшно, — сквозь слёзы призналась сестра.

Страх пришёл к ней с опозданием.

— Я дам ей мяса, — сказал Ромка.

Но сестрёнка сорвалась с места, подбежала к брату и вцепилась в него двумя руками:

— Не пущу! Никуда не пущу!

— Не щипись! — сказал Ромка, вырываясь. — Смотри, у неё конопушки! У рыжей собаки конопушки!

Девочка подошла к окну и тоже заметила на высоком лбу льва тёмные пятнышки, какие по весне высыпают у детей вокруг носа.

— Конопушки, — тихо произнесла она.

В это время лев поднялся, медленно подошёл к плетню и, взвившись в воздух, исчез в зелёном океане горного леса.

Вечером вся семья была в сборе. Все сидели за столом и ужинали. Ромка пил молоко из большой глиняной кружки, отчего у него появились белые усы. Сестра терпеливо вытирала ему рот, но «усы» вырастали снова. Все молчали.

— Дед… — Рад встал со стула и подошёл к лесничему. Его чёрные глаза заблестели. — Дед, а может быть, лев приживётся в наших краях? Пусть у нас будет лес со львом.

Лесничий удивлённо уставился на Рада, но ничего не сказал, а взял со стола глиняный кувшин с молоком и поднёс ко рту. Он как бы не пил, а внимательно разглядывал дно кувшина. Потом поставил сосуд на стол.

— Мне жалко косуль. Доверчивых, ручных… Жалко изюбров.

— Их убивал не лев, а браконьеры. Лев не тронул твоих детей, Дед…

— Вчера не тронул. Сегодня может тронуть…

— Нет, — неожиданно заговорил Ромка, — и сегодня не тронул.

Дед и Рад удивлённо посмотрели на мальчика.

— Фантазируешь? — спросил Рад.

— У него на лбу конопушки, — сказал Ромка.

— Конопушки? — теперь со стула поднялся Дед. — Какие ещё конопушки?

— Обыкновенные, — сказала Ева, — как у Ромки.

— Вы… видели льва? — растягивая слова, спросил отец. Всегда спокойный и сдержанный, он не на шутку заволновался: — Да говорите же в самом деле! Он был на кордоне?

— Я мыла Ромке голову… — начала было Ева, но Ромка перебил её:

— Она плохо мыла! Мыло глаза кусало.

— Надо было закрывать глаза… — сказала Ева. — А потом он пришёл. Перепрыгнул через плетень.

— Большая рыжая собака… с конопушками, — пояснил Ромка.

— Вы сидели дома, а на кордон пришёл лев? — спросил Рад.

— Нет, мы сперва не сидели дома, — сказала Ева, — разве дома помоешь ему голову? Он брыкается… Папка, лев лизал ему нос и щёку!

— И ухо! — добавил Ромка. — Потом он лёг спать, а она потащила меня домой и щипалась… А он ушёл.

В доме воцарилась тишина. Стало слышно, как за окном звенят цикады.

— Вот видишь! — сказал лесничему Рад. — Но ты ещё не знаешь, что произошло у базальтовой стены. Эти бородачи хотели меня прикончить. Им помешал лев. Пусть он живёт себе…

Дед подошёл к окну и повернулся спиной к своему семейству. Он думал. Мучительно думал.

— Ты хочешь устроить сафари, Дед? Ты позвал егерей? — спросил Рад.

— Позвал! — жёстко ответил Дед. — Со львом надо покончить. Всё это плохо кончится. Лев есть лев!

— Я всегда считал тебя добрым, Дед, — сказал Рад, — а ты, оказывается, жестокий. Ты хочешь убить кроткого льва.

— Рад! — Дед подошёл вплотную к юноше и взял его за плечи. — Всё это счастливый случай. Но случаи бывают не только счастливыми. Рано или поздно произойдёт непоправимое. Хищник покажет себя. Зачем ждать жертв? Надо убить его, и скорее. Ты понял меня, Рад?

— Понял, Дед, — сказал юноша.

— Ты хочешь убить большую рыжую собаку? — спросил Ромка у Рада.

Рад ничего не ответил.