Не все то золото, что блестит - Паскаль Фрэнсин - Страница 1

Фрэнсин Паскаль

Не все то золото, что блестит

1

– Нет, я просто умру, если не поеду!

Джессика Уэйкфилд обвела сидящих за обеденным столом несчастными, полными слез глазами. Ее нижняя губа подрагивала. Выдержав драматическую паузу, она добавила:

– Я всю жизнь мечтала побывать в Нью-Йорке, а такого случая у меня больше никогда не будет!

– Очень странно, – заметила ее сестра-близняшка Элизабет, – но я только недавно услышала об этой мечте. А может, внезапная страсть к Нью-Йорку возникла, когда папа рассказал нам о звонке мистера Девлина?

Телефонный звонок давнего приятеля отца по колледжу наделал в семействе Уэйкфилдов больше шуму, чем если бы это было оповещение о землетрясении.

Том Девлин – дипломат и по долгу службы живет то в Нью-Йорке, то в Париже, то в Лондоне. Недавно семья Девлинов осела в Нью-Йорке.

Его дочь, шестнадцатилетняя Сюзанна, – ровесница близнецов Уэйкфилд. Ей давно хотелось побывать в Калифорнии, и мистер Девлин предложил мистеру Уэйкфилду обмен: Сюзанна приедет в Ласковую Долину, а кто-то из близнецов погостит в это время у Девлинов. Проблема теперь в том, кто именно полетит в Нью-Йорк – Джессика или Элизабет.

Поначалу обе сестры колебались: что выбрать – поездку в Нью-Йорк или удовольствие принимать у себя блистательную и изысканную Сюзанну, жительницу нескольких столиц. Но соблазн побывать в огромном, городе все же оказался сильнее. По крайней мере, для Джессики.

Мистер Уэйкфилд покачал головой:

– Да, проблема не из легких, как я погляжу. – Он потянулся к салатнице. – Я бы рад отправить вас обеих, девочки, но ведь через год вам поступать в колледж, и надо бы поберечь деньги.

– Мне совсем не обязательно кончать колледж. Я могу стать гадалкой, как цыганка, и заработаю кучу денег, – с отчаянием в голосе предложила Джессика.

Элизабет захихикала:

– Могу вообразить, что из этого выйдет. Каждый раз, когда ты будешь видеть в своем хрустальном шаре высокого красивого брюнета, тебе захочется приберечь его для себя.

– Вы обе могли бы неплохо заработать, разыгрывая комедии на улицах, – заметил Стивен, девятнадцатилетний брат девушек, приехавший сегодня из колледжа иа выходные.

Его темные глаза искрились смехом.

– Как два брата-акробата.

– Вот еще! – пренебрежительно фыркнула Джессика. – Во всяком случае, если я не побываю в Нью-Йорке, сердце мое будет разбито, и мне уж точно будет не до колледжа. Я смогу только сидеть дома, печально приближаясь к смерти. – И она завершила свою речь, отправив в рот огромную порцию картофельного пюре.

Элизабет предложила отцу более разумное решение вопроса:

– Можно бросить монету – орел или решка. Когда мы были маленькими, ты всегда так делал, если какая-нибудь вещь была только одна, а получить ее хотели мы обе. Помнишь, после того случая, когда ты выиграл на ярмарке куклу, а Джес…

– А, да! Папа отдал ее мне, но ему стало так жаль тебя, что он пошел и купил другую, гораздо лучше! – закончила Джессика, нахмурившись при этом воспоминании.

Но теперь речь шла не о какой-то там глупой кукле. Решался вопрос о поездке в самый потрясающий город в мире. И Джессика должна непременно добиться своего, во что бы то ни стало! Если судьба отвернется от нее, она все равно найдет возможность поехать. А уж когда она чего-то захочет, мало что может ей помешать.

Воображение уже уносило ее в немыслимые дали. Она видела себя танцующей под ослепительными огнями прожекторов в какой-нибудь умопомрачительно шикарной манхэттенской дискотеке. И вот чья-то рука касается ее плеча. Она оборачивается.

«Прошу прощения, – говорит Мик Джаггер, – могу я надеяться, что следующий танец вы подарите мне?»

Или, может быть, она будет идти между блистающих витрин «Тиффани»[1], и хозяин подойдет к ней, протягивая бесценное изумрудное ожерелье.

«Оно сделано для вас, дорогая, – скажет он. – Взгляните, как изумруды идут к вашим глазам».

И не обратит ни малейшего внимания на ее возражения, что она не может позволить себе такую роскошь.

«Нет-нет, это подарок! Лучшая плата – видеть его на вас», – скажет он.

К тому же ее вполне может заметить агент какого-нибудь престижного модельера. И почему бы ей не стать второй Черил Тигс[2]? А потом ее фото появится на обложке журнала «Космополитэн». При этой мысли по спине Джессики словно прошел электрический ток. Нет, она должна ехать! Просто должна, и все!

– А почему бы и впрямь не бросить монету, па? – спросил Стивен. – Смерть, как говорится, наступает мгновенно, и, по крайней мере на ближайшую сотню лет, мы избавимся от необходимости слушать грызню этих двух сумасшедших.

– Ну что ты, Стив! Я даже не очень поняла, на что ты намекаешь, – замурлыкала Джессика. – Мы с Лиз вообще никогда не ссоримся. Ни один человек в мире не может похвастаться такой заботливой, такой щедрой сестрой, как у меня.

– Забудь об этом, Джес, – отрезала Элизабет. – Я не настолько щедра, и ты прекрасно это понимаешь. И самым лучшим решением вопроса я считаю бросить монету. По крайней мере, тогда никто не скажет, что решение несправедливо.

– Я поддерживаю предложение, – сказала миссис Уэйкфилд. – И надо сделать это поскорее, Нед, пока разногласия не зашли слишком далеко.

Моложавая, всегда подтянутая и приветливая, Элис Уэйкфилд вполне могла сойти за старшую сестру близняшек. Элизабет и Джессика унаследовали ее солнечно-светлые волосы и сине-зеленые глаза. Девочки поразительно внешне похожи и друг на друга – даже ямочка на левой щеке при улыбке одна и та же. Но на этом сходство заканчивается. Если Элизабет – сама справедливость, то Джессика может гордиться своей ловкостью и изобретательностью. Стивен по характеру напоминает Элизабет, а по внешности – точная копия своего темноволосого, атлетически сложенного отца.

Мистер Уэйкфилд порылся в карманах в поисках монеты.

– Что ж, неплохая идея, – произнес он. – К тому же ничего лучшего никто не предложил.

Джессика считала отца неподкупно справедливым. Ей казалось, это из-за того, что он юрист. Ясно, что и сейчас он не отступит от своих правил. В ущерб Элизабет, например.

– По-моему, лучше установить очередность, – предложила с надеждой в голосе Джессика. – В этот раз пускай поеду я, а в следующий – Лиз.

Приподнявшись со стула, Элизабет шутливо шлепнула ее по плечу.

Мистер Уэйкфилд уложил монету на большой палец правой руки:

– Ну, чей орел?

– Решка! – крикнула Джессика.

Она держала свою марку – всегда выбирала противоположное.

– Значит, мне остается орел, – сказала Элизабет.

Она почти совсем не испытывала того волнения, которым пылала сестра.

Джессика зажмурилась:

– Господи, скорее, я же не выдержу! Только бы не видеть! Должна выпасть решка, и ничто иное! Джессика уже упивалась завистью подруг, когда они узнают. Девлины – богачи. Наверное, они живут в шикарных апартаментах под крышей небоскреба на Парк-авеню. Она будет обедать в самых шикарных ресторанах, ездить в лимузинах, знакомиться со сказочно богатыми мужчинами.

– Орел, – объявил мистер Уэйкфилд.

Джессика вытаращила глаза. Этого не может быть! Или она не расслышала? Но стоило взглянуть на счастливое лицо сестры, чтобы уже не сомневаться в горькой правде. И Джессика разразилась слезами. Элизабет ласково положила руку на ее вздрагивающие плечи.

– Мне очень жаль, Джес. По-настоящему жаль. Я была бы ужасно рада, если б мы могли поехать вместе. Но я уверена, у тебя еще будет много-много возможностей съездить в Нью-Йорк.

– Никогда в жизни! – рыдала Джессика. – Я теперь буду сидеть в нашем занюханном городишке целый век и еще тридцать семь лет!

– Брось, Джес! Сама знаешь, что преувеличиваешь.