Когда умирает любовь - Паскаль Фрэнсин - Страница 18

Подавляя рыдания, он закрыл лицо руками.

– Боже мой, Трисия! Этого не может быть! Она не может умереть! – Слезы струились по его щекам.

– Я бы хотела, чтобы это была неправда, – сказала Элизабет.

Когда наконец Стивен поднял голову, его лицо было полно решимости. Он встал и схватил со спинки стула свою куртку.

– Я должен увидеть ее! Где она? Элизабет рассказала ему, что Трисию после очередного обследования отправили домой.

– Только скажи ей, что я очень сожалею. Скажи, что я должна была это сделать. Я просто не могла больше видеть, как вы оба страдаете.

Стивен остановился, чтобы крепко обнять сестру. Элизабет тоже обняла его, сдерживая слезы. Еще ни разу в жизни ей не было так грустно.

– Ты должен был сначала позвонить.

Трисия только приоткрыла дверь и уставилась на Стивена. Несмотря на то, что при виде его сердце ее запрыгало от счастья, он не должен был это видеть. Слишком много было поставлено на карту, поэтому она соврала:

– У меня сегодня позднее свидание. В любую минуту могут за мной заехать. Тебе лучше уйти.

Она попыталась закрыть дверь, но Стивен ворвался внутрь. Он пробежал взглядом по пыльной бедной гостиной. Пустые бутылки и переполненные пепельницы загромоздили стол. Затхлый воздух был наполнен запахом спиртного и сигаретного дыма. Раньше Трисия следила за чистотой в доме. Но сейчас она была больна, и у нее, наверное, не было сил. У Стивена от боли сжалось сердце.

– Триш, у тебя нет никакого свидания, – ласково сказал он.

– Ты думаешь, я это выдумала? В любом случае, какое право ты имеешь вот так вваливаться?

Ее щеки раскраснелись от возбуждения, но лицо было смертельно бледным. На ней был пушистый свитер нежно-голубого цвета, который очень шал к ее глазам. Она была очень красива, несмотря на то что умирала.

Стивен с грустью покачал головой. Его глаза наполнились слезами.

– Триш, малышка, я знаю.

Трисию затрясло от этих слов. Те силы, за которые она все это время цеплялась, вдруг покинули ее. Ноги ее больше не держали. Испустив сдавленный крик, она упала на руки Стивена.

14

Так они стояли какое-то время, прижавшись друг к другу, оба отчаянно сопротивляясь нахлынувшим чувствам. Трисия тихо плакала, и слезы капали на рубашку Стивена. Он бережно поправил ее волосы, думая о том, что это счастье – вновь дотронуться до нее.

– Стив… – Голос превратился в хриплый шепот. – Как… как же ты узнал? – Ее горло сомкнулось, преградив путь словам.

– Лиз сказала, – ответил он. – Трисия, почему же ты сама не сказала мне об этом?

– Я не хотела, Стив, чтобы ты видел меня в таком состоянии, чтобы ты видел, как я постепенно умираю. Я… я помню, как это было с моей мамой. Это так больно видеть. И я хотела уберечь тебя от этой боли.

– Ничто мне не может причинить такой боли, как потерять твою любовь, – сказал он.

– Господи, Стив, я всегда любила тебя. Я сказала так, думая, что должна освободить тебя.

– Разве ты не знаешь, – он коснулся ее щеки, – я никогда не мог разлюбить тебя, даже когда пытался. Трисия, ты для меня все.

Трисия почувствовала, что находится в какой-то невесомости. Таблетки, которые она принимала, действовали и как снотворное, и ей подумалось, что все это только сон. Но присутствие Стивена было таким реальным, таким теплым.

– Я скучал по тебе, – сказал Стивен.

– Я тоже.

– Я слышал, что ты встречаешься с другим, – сказал он. – Кара рассказала мне, как ты висла на ком-то в аптеке.

На минуту Трисия была озадачена, но потом вспомнила.

– Это было в тот день, когда я поехала забирать лекарство и чуть не упала в обморок. Рядом оказался мужчина, он помог мне добраться до машины и отвез домой. Должно быть, со стороны это выглядело, будто я на нем висла. Но если бы его там не оказалось, я бы упала.

От этих слов Стивен едва не застонал.

– Мне тяжело думать, что ты одна пережила такие потрясения. Триш, ты должна была мне сказать. Слава Богу, что у Лиз хватило мужества нарушить свое обещание.

– Я думала, она сохранит секрет.

– Я рад, что она не сохранила. А ты разве нет?

Трисия на мгновение задумалась, затем медленно кивнула:

– Да, думаю, что да. Может, это и эгоистично, но я желала, чтобы ты был со мной.

– Я здесь. – Он погладил ее по голове. – И на этот раз я не оставлю тебя.

– Но я оставлю тебя, – с горечью произнесла она, – и думаю, что скоро.

– У нас еще есть время. И мы вместе. А это самое главное. Мы будем вдвоем, сколько бы ни выпало испытаний. Я люблю тебя, Триш. И я всегда буду тебя любить. – У него перехватило дыхание. – Даже… даже когда тебя не станет.

Первый раз за все эти недели Трисии не было холодно. Она чувствовала, как тепло Стивена наполняет все ее существо. Когда их губы соединились в долгом, нежном поцелуе, она чуть не застонала от счастья.

– Странно, – сказала она, – но я не испытываю больше такого страха. Я чувствую себя сильнее, как будто могу вынести все что угодно, даже смерть.

Стивен крепко обнимал ее. Они оба плакали. Слезы горя сливались со слезами радости.

– Я люблю тебя, – быстро проговорила она у него на плече.

– Я мог бы вечно обнимать тебя вот так, – прошептал он.

«Вечно!» – подумала Трисия. Возможно, для них вечность – это недолго. Но если кто-то любил так сильно, как она любила Стивена, даже день мог бы стать вечностью.

Трисия посмотрела на него и улыбнулась.

– Я слышала про тебя и Кару, – нежно упрекнула она его. – Стив, как ты мог?

– Она не такая уж плохая. – Стивен улыбнулся в ответ, убирая упавшую прядь с ее лба. – Когда находится на расстоянии километра.

Они оба засмеялись и крепко обнялись. Их лица были мокрыми от слез.

– Я люблю тебя, – снова прошептала она – Никогда не забывай об этом.

Стивен знал, что не забудет. Частичка Трисии останется в нем на всю оставшуюся жизнь.

15

– Дождись, пока увидишь меня по телевизору, – кричала Джессика в трубку телефона, – Я выглядела потрясающе. Даже Джереми так сказал.

Элизабет улыбнулась:

– По крайней мере, тебя никто не сможет обвинить в скромности.

Джессика позвонила в больницу, чтобы поговорить с сестрой, как только вернулась домой со съемок отрывка для «Разговора по душам». Передача пойдет в эфир только через несколько недель, но сама для себя Джессика уже стала знаменитостью.

Элизабет чувствовала себя виноватой, что не присутствовала на съемке, но она обещала подменить одну из помощниц медсестры, которая была, в отпуске. Но все равно она скоро достаточно наглядится на Джессику во всем блеске ее телевизионного триумфа.

– Разве ты не рада за меня? – спросила Джессика. – После того, как я стану знаменитой, люди, возможно, будут и у тебя просить автограф. – Она захихикала. – Будут принимать тебя за меня.

– Прямо не могу дождаться, – усмехнулась Элизабет. – Джессика, я действительно рада за тебя. Ты заслужила это после того, что тебе пришлось пережить, чтобы Джереми наконец обратил на тебя внимание. За это, я думаю, он достоин ордена «Пурпурное сердце».

– Очень смешно! – отозвалась Джессика.

Но ничто не могло испортить ее настроения. Джессика еще несколько минут болтала о съемках, но в конце концов положила трубку, и Элизабет вернулась к работе.

Элизабет взглянула на часы. Уже половина пятого. Именно сегодня вечером Регина Морроу закатывала пир горой. Вечеринка начиналась в восемь, а ей нужно было работать до шести, и сразу после этого у нее был урок с Максом Деллоном. И в завершение всего предполагалось, что она поедет на вечеринку с Джессикой, которая хотела приехать туда пораньше и быть представленной Николасу Морроу, брату Регины.

В таком случае Элизабет просто повезет, если у нее найдется время сменить униформу на свою одежду.

К вечеру пошел дождь. Когда Элизабет вышла из больницы, небо было облачным, начинало темнеть.