Деньги и коварство - Паскаль Фрэнсин - Страница 14

Девушки рассмеялись и продолжили свой путь в комнату Регины.

– Я не хотела беспокоить Николаса сплетнями, которые ходят про меня в школе, – объяснила Регина, снимая жакет и вешая его на большой удобный стул, обитый светлой тканью.

Элизабет уселась на кушетку кремового цвета напротив.

– Какая чудесная комната, Регина! – воскликнула она.

В самом центре стояла высокая светлая кровать под балдахином. Прозрачные занавески колыхались от легкого ветерка, залетающего в два больших окна, и вся комната выглядела мягкой и изысканной, будто внутренность цветка.

– Многое я сделала сама, – застенчиво сообщила Регина. – Кажется, меня всегда будут интересовать цвет и дизайн. – Она покачала головой. – По крайней мере, именно из-за этого все и началось с Лэйном Таунсендом!

«Таунсенд?» – подумала Элизабет. Фамилия звучала знакомо, но она никак не могла припомнить, где она ее слышала.

– Что ты хочешь мне рассказать? – мягко напомнила Элизабет.

Регина села, поджав ноги, глубоко вздохнула и начала теребить руками юбку из хлопка.

– Ну, однажды, вскоре после того, как мы приехали, я была внизу с мамой, выбирая материю для обивки кушетки, на которой ты сейчас сидишь. У мамы были еще дела в магазине, и я ждала ее на улице. Знаешь, Элизабет, иногда происходят необычные вещи! – Лицо Регины слегка порозовело от воспоминаний.

Элизабет наклонилась вперед, пристально глядя на подругу.

– Ко мне подошел какой-то мужчина и представился, – продолжала Регина. – Он дал мне визитку, сказал, что его зовут Лэйн Таунсенд и что он возглавляет агентство фотомоделей.

– Вот почему мне его фамилия показалась такой знакомой! – воскликнула Элизабет. – Агентство Лэйна Таунсенда – одно из самых известных на Западном побережье.

– Я знаю, – сказала Регина. – Именно поэтому мне все это кажется таким странным. Это так удивительно, Лиз! – добавила она. – Я чувствую себя полной дурой, рассказывая тебе эту историю, но для меня очень важно твое мнение, и я просто не могу допустить, чтобы ты поверила хоть в одну из этих ужасных сплетен.

– О, Регина, я ни секунды не верила в них!

– Ну так вот, – Регина вернулась к своей истории. – Лэйн дал мне свою визитку и сказал, что устраивает конкурсный просмотр для работы в его агентстве. Он хотел найти девушку, модель для журнала «Инженю». И – если ты можешь в это поверить – он подумал, что я могу идеально подойти для такой работы!

– Вот здорово! – воскликнула Элизабет, с восхищением глядя на подругу.

– Вот, собственно, и все, что произошло, – подытожила Регина. – У меня было специальное разрешение иногда уходить из школы раньше для участия в отборочных турах. Как хорошо, что это все наконец-то закончилось! – заметила она. – Подозреваю, что в результате я отстала по английскому.

– Я уверена, что Тодд даст тебе свои записи, – обнадежила ее Элизабет. – А тебя действительно снимут для «Инженю»?

Регина покраснела снова.

– Хочешь верь, Лиз, хочешь нет, – сказала она, – но моя фотография должна появиться на обложке следующего номера!

Элизабет с недоверием рассмеялась:

– Почему же тогда ты не сказала никому об этом?

– Не знаю, – Регина вздохнула. – Меня все это слегка смущает. Я думала, что будет лучше, если все увидят фотографию, когда выйдет номер. И, конечно, я даже не могла себе представить, что люди будут говорить такие глупости о Лэйне. Дело не в том, что он недостаточно хорош, – добавила она со смехом, – но Лиз, он счастлив в браке. Я видела его вне агентства один раз, на прошлой неделе, когда согласилась посидеть с его младшей дочерью Симоной. Лэйн и его жена должны были присутствовать на званом обеде за городом, а их постоянная няня в последнюю минуту отпросилась. – Она покачала головой, все еще улыбаясь. – Не самое романтическое свидание, правда? – сказала она, скорчив кислую мину.

– Регина, я так рада за тебя! – с гордостью произнесла Элизабет. – Когда же выйдет журнал?

– Я думаю, через недельку-другую, – сказала Регина.

Ее лицо снова стало серьезным, и она наклонилась вперед на стуле.

– Лиз, пожалуйста, никому ничего не рассказывай. Я знаю, это глупо, но я всю жизнь пытаюсь доказать всем, что сама могу справиться со своими неприятностями. Если кто-то поверил этим глупым сплетням, то и пусть. Ведь все узнают правду очень скоро.

Элизабет пришлось согласиться на это. Ей было чертовски сложно не рассказывать об этом Тодду и стало не по себе при мысли, что придется соврать ему. Но она видела, насколько важно было Регине, чтобы никто не узнал ее тайну.

– Я обещаю, – торжественно произнесла она. – Я рот закрыла на замок, а ключик выбросила.

– Ну как дела с химией? – поинтересовался Николас, просовывая голову в дверь, когда девушки уже собирались уходить.

– Неплохо, – ответила ему Регина, улыбаясь подруге. – Лиз – замечательный учитель. Но если тебя это все еще интересует, – добавила она, – то я приберегла парочку вопросов для тебя лично.

– Мои глубочайшие познания к вашим услугам! – величественно произнес Николае.

– Не могу дождаться выхода журнала, – сказала Элизабет, когда они прощались у входной двери. – А твоя семья знает?

Регина внезапно остановилась.

– Да, они знают, – ответила она. – Это – довольно долгая история. Я не рассказывала маме до тех пор, пока не убедилась, что моя фотография точно появится на обложке «Инженю».

– Почему так?

– Ну, моя мама сама была моделью, – медленно проговорила Регина. – Она была очень известной топ-моделью в Нью-Йорке, когда встретила отца. Она еще какое-то время продолжала этим заниматься, но перед моим рождением она решила совсем отказаться от этого. Она никогда мне этого не говорила, но с самого моего рождения очень надеялась, что и я когда-нибудь стану моделью.

– И что она сказала, когда узнала? Регина опустила глаза и покраснела.

– Она была очень счастлива, – прошептала она нежно. – Думаю, это сильно облегчило ей жизнь. Видишь ли, она проходила медосмотр перед моим рождением, и доктора сообщили ей, что я могу родиться глухой.

– О нет, – мягко произнесла Элизабет.

Регина улыбнулась, и ее лицо просветлело.

– И поэтому, я думаю, что работа моделью стала для нее своеобразным символом того, чего мне никогда не достичь. Мне кажется, что я никогда не видела ее такой довольной, как в тот день, когда я рассказала ей об обложке с моей фотографией.

– О, Регина, я так рада за тебя! – Элизабет обняла подругу.

– Но моя мама поклялась, что оставит это в тайне, – рассмеялась Регина. – Она дала слово никому не говорить об этом, даже ближайшим друзьям, а ведь ей смертельно хочется. Я думаю, что всем будет легче, когда все это будет позади.

«Это уж точно», – подумала Элизабет, выходя из дома на ослепительный солнечный свет.

Она вспомнила о том, что еще кое-кто собирается задать ей тысячу вопросов.

– Что ты имеешь в виду, говоря мне, что не можешь рассказать о содержании вашей беседы? – добивался Тодд ответа но телефону.

Элизабет в своей спальне развалилась на кровати с телефонной трубкой, прижатой к уху. Джессика находилась внизу, готовила домашнее шоколадное печенье для распродажи. Это была ее последняя затея по зарабатыванию денег.

– Я же объясняю тебе, – повторила Элизабет в сотый раз. – Регина заставила поклясться, что я никому не скажу. Она доказала мне, что не крутит роман с этим мужчиной, но в чем там дело, я пока не могу рассказать тебе. Но, Тодд, это так замечательно!

– Ты уверена, что не можешь сказать мне? – спросил Тодд. – Мне это вовсе не кажется таким уж замечательным.

– Обещаю, Тодд, ты будешь счастлив, когда узнаешь, в чем дело, – нежно промурлыкала Элизабет. – Разве я могу нарушить клятву?

– Понятное дело нет, – согласился Тодд.

– Главное, – добавила она, – что Регина знает – мы на ее стороне.

– М-м-м, – промычал Тодд уклончиво.

Повесив трубку, Элизабет еще с минуту лежала на кровати, прокручивая в мозгу историю, рассказанную ей Региной. Она была рада, что Регина доверилась ей, и огорчена, потому что не могла поделиться с Тоддом.