Меч с берегов Валгаллы - Александрова Наталья Николаевна - Страница 23

В полиции все было как раньше, та же девушка оформила ей пропуск и уткнулась в книгу. В коридоре перед комнатой номер двадцать три стояли два пустых стула, но на этот раз никто не маялся перед дверью.

Сима потянула дверь на себя и заглянула в комнату.

– Можно?

Никто ей не ответил. Узкая неудобная комната была все так же заставлена видавшей виды мебелью и завалена папками, только теперь капитан Щеглов сидел за столом и что-то писал, а другой сотрудник, долговязый худой тип, что-то сосредоточенно искал в шкафу, роясь среди пыльных папок.

Сегодня пиджак на Щеглове был другой, не в клеточку, а из ворсистой ткани, но такой же поношенный.

– Нехорошо, Бекасова, – начал капитан в своей излюбленной манере, но вспомнил, что Сима пришла к нему по собственной воле, и сменил пластинку.

– Ну, – сказал он и даже попытался приветливо улыбнуться, – что вы можете мне сообщить по делу о драке в ночном клубе?

– Какой драке? – оторопела Сима. – Какой ночной клуб? Я по делу об ограблении ювелирного магазина!

– Ах да… – капитан переложил на столе папки, – вы… Бекасова Симона Андреевна.

– Да, это я…

– А кто же у меня проходит по ночному клубу? Ах, это свидетельница Кулик.

– Жанна Кулик еще из больницы не вышла, – откликнулся долговязый сосед Щеглова по кабинету, – у нее после той драки два ребра сломаны и легкое сотрясение мозга.

– Ах да, это я перепутал, фамилии похожи, – капитан Щеглов смущенно хрюкнул, – так я вас слушаю.

– Понимаете, я вспомнила, отчетливо вспомнила тот вечер в ресторане, – начала Сима, – точно могу в подробностях рассказать, как все было!

– С чего это вы вспомнили? – капитан смотрел недоверчиво. – То говорили, что выпили много и не помните, как домой добрались, а то вдруг в подробностях…

Сима вовсе не собиралась рассказывать ему про гипноз. Во-первых, это вызовет еще большее недоверие, а во-вторых, не нужно вмешивать в это дело Лидию. Еще затаскают ее по допросам.

– У меня такая особенность организма, – заторопилась она, – сначала ничего не помню, а потом начинаю правильно питаться, витамины, там, прогулки на свежем воздухе, организм восстанавливается, и я все вспоминаю.

– Свежий воздух – это полезно, – согласился Щеглов и посмотрел на заваленный папками подоконник, из-за которого не было никакой возможности открыть окно.

Сима откашлялась и рассказала капитану о том, как прошла встреча в ресторане, про то, как Борька Галкин подсыпал ей что-то в «Маргариту», как Катька Селиверстова вытащила у нее из сумочки ключи от машины, и как Борька потом нарочно сам себя облил коктейлем, чтобы скрыться из ресторана незамеченным.

– А я вышла после всех, ребята думали, что меня Борька проводит, никто и не остался. Меня бомбила ночной подобрал и до дома довез… – Сима запнулась, встретив недоверчивый взгляд Щеглова.

– Интересную историю рассказываете, Бекасова, – хмыкнул он, – прямо кино. Детективный сериал.

– При чем тут детективный сериал? – Сима ощутила сильнейшее желание схватить капитана за обтрепанные лацканы пиджака и трясти долго, так чтобы голова моталась из стороны в сторону и стерлась с лица эта скептическая улыбочка.

– Я рассказываю, что помню, – угрюмо сказала она, – а если вы не верите, то…

– А почему я должен вам верить? – капитан даже привстал с места. – С какой радости? Что вы мне тут наговорили? Подсыпали ей что-то, ключи украли! А где доказательства, я вас спрашиваю? Что вы мне можете предъявить, кроме воспоминаний? Машина ваша? Ваша! Женщину на месте ограбления камера видела? Видела!

– Но не меня же! Сами говорили, что женщина была в маске! Почему вы так уверены, что это была я?

– Кабы я был уверен, вы бы, Бекасова, уже в камере сидели, – устало сказал капитан Щеглов, – ладно, подождите пока в коридоре.

Сима вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы оставить маленькую щелочку, и не села на стул, а осталась стоять рядом.

– Ну, Войтенко, что ты об этом думаешь? – спросил Щеглов соседа по кабинету.

– Гонит, – ответил тот спокойно, – лапшу тебе вешает, зубы заговаривает. Уж больно складно у нее получается, небось, придумала все девушка, чтобы от себя подозрения отвести.

– Так-то оно так… – послышался шум падающих папок, крепкое словцо, потом скрип стула.

– Что ты ищешь? – спросил Войтенко.

– Да вот, что-то мне показалась фамилия знакомая, Селиверстова… – с кряхтеньем ответил Щеглов, – где-то был у меня список сотрудников этого ювелирного магазина… ага, вот он. Сейчас она там уже не работает, но вот год с небольшим назад, Селиверстова Екатерина Викторовна… так-так, работала пять месяцев, уволилась по собственному желанию. А что это значит?

– Значит, есть связь… – протянул Войтенко, – звони директору магазина, может, он что вспомнит про эту Селиверстову.

Сима отпрыгнула от двери и набрала номер Ленки Голубовской. Поминутно оглядываясь, она задала ей шепотом несколько конкретных вопросов и получила такие же четкие ответы, хоть и произнесенные удивленным голосом.

– А тебе зачем? – в конце концов спросила Ленка.

– Потом все расскажу, слово даю! Спасибо тебе! – и Сима поскорее нажала кнопку отбоя, тем более что капитан Щеглов стоял уже в дверях и манил ее к себе.

– Ну, что я могу сказать вам, Бекасова, – начал он, – работала когда-то Селиверстова в том магазине, уволили ее. Но скандалы никому не нужны, поэтому директор велел ей по собственному желанию увольняться. Характеризует ее плохо, ленивая, грубиянка, вечно все путала и забывала. Но за пять месяцев могла многое про магазин выяснить – как сигнализация отключается, как замки открываются. Мы вообще-то сразу подумали, что грабители были люди сведущие, вполне мог кто-то раньше в том магазине работать. Так часто бывает – уволится человек, выждет какое-то время и идет на кражу или ограбление.

Сима посмотрела на капитана очень выразительно – а чего ж ты меня подозреваешь, если я в том магазине никогда не работала, даже близко к нему не подходила?

– Однако все это пока одни разговоры, – капитан не отреагировал на ее взгляд, – доказательств никаких. Если я эту Селиверстову на допрос вызову, она от всего отопрется. Обыск устраивать – так она, небось, в квартире ничего не держит, на это ума хватит. Они ведь теперь затаятся, будут вести жизнь праведную, выждут несколько месяцев, а то и полгода, потом только начнут ценности реализовывать. А до тех пор спрячут награбленное подальше. В сейф не положат, в лесу не зароют – мало ли кто найдет… а уж куда, это сказать трудно.

– А в деревне где-нибудь, у родственников? – заикнулась Сима.

– Может такое быть, – Щеглов пристально поглядел на Симу, – ежели в глубокой глуши и хозяйство большое, там никто не найдет.

– Деревня Плотицыно Псковской области! – отбарабанила Сима. – У нее там сестра двоюродная живет, Росомахина Татьяна.

– Проверим… – протянул капитан и отвел взгляд, – идите пока, Симона… Андреевна, я вас еще вызову.

Сима выпросила у него оправдательную бумагу для шефа и ушла.А капитан Щеглов посоветовался с Войтенко и решил, что к начальству выходить с таким материалом еще рановато, как бы не нагорело. А поскольку завтра был у него выходной, то он решил съездить в деревню Плотицыно сам, так сказать, неофициально, благо оказался у него в этой деревне хороший знакомый.

Иван Васильевич Щеглов подъехал к ухоженному зеленому домику и остановился. За забором из такого же зеленого штакетника темнели голые ветки кустов, возле крыльца ярким пятном выделялась чудом уцелевшая растрепанная хризантема.

Капитан опустил стекло со своей стороны и посигналил.

Дверь домика открылась, на крыльце появился приземистый человек в форменных милицейских штанах и сером свитере домашней вязки. Поглядев из-под руки на гостя, он недоверчиво проговорил:

– Ты, что ли, Васильич? Правда, что ли, приехал?

Иван Васильевич Щеглов и Василий Иванович Кукушкин познакомились несколько лет назад на курсах повышения квалификации среднего командного состава тогда еще милиции. Были они чем-то похожи – оба мрачноватые, дотошные, хозяйственные. У обоих не очень ладилась карьера – не умели они вовремя подладиться к начальству. Учитывая похожие имена и отчества, шутники на курсах чего только не придумывали на их счет. Чаще всего кто-нибудь с невинным видом спрашивал, не братья ли они – а другой шутник отвечал: нет, они не братья, они просто однофамильцы. Самое безобидное их прозвище было «два капитана». Впрочем, капитаны на это ничуть не обижались.