Варвар (СИ) - "Корсар_2" - Страница 15

Филипп, не в силах открыть рот, только яростно замотал головой.

— Не настолько ты чужд моим извращениям, как пытаешься показать, — объяснял ему Илмари, продолжая свои действия и одновременно скользя другой ладонью по внутренней стороне бедра мужа. — Поверь, я кое-что в этом смыслю. Только твое упрямство не позволяет тебе признать, что секс с мужчиной может быть великолепным.

Зажмурившись, Филипп выгнулся, одновременно откидывая голову так, что Илмари видел только нижнюю часть подбородка, белую шею с ходящим вверх-вниз кадыком и до предела натянутый пояс, привязанный к резной перекладине.

Тогда Илмари вытащил пальцы и приказал:

— Скажи, что хочешь меня.

Филипп замычал непонятное, бессвязное, выгибаясь еще сильнее.

— Скажи, что ты меня хочешь, — снова потребовал Илмари.

— Трахни меня уже, садист! — это прозвучало невнятно, в сторону кроватной спинки.

Илмари молча смотрел на супруга, не позволяя себе отдаться на волю рвущемуся желанию, хотя членом, кажется, уже можно было колоть дрова. И дождался-таки.

— Да-да, я хочу! Хочу! — Филипп поднял голову, глядя на него со страстью, больше похожей на ненависть. — Трахни! Трахни! — он почти взвыл, и Илмари не заставил себя долго ждать.

Секунда — и он уже нанизал на себя изнывающее тело. Филипп ахал и помогал, нетерпеливо двигаясь навстречу. И когда Илмари вошел в него до конца, задергал связанными руками над головой:

— Развяжи, развяжи!!!

Узел был особый, охотничий. Он никогда не затягивался и в то же время не развязывался. Дернуть за нужное место веревки труда не составило, и пояс мгновенно был отброшен прочь, сам Илмари захвачен в плен сильными горячими руками, а ногами Филипп обвил его талию и рявкнул:

— Давай же!

Это было настолько невероятно хорошо и обжигающе, что Илмари подчинился немедленно и охотно, начиная двигаться в горячем и узком, время от времени виляя задом, чтобы добавить в наслаждение новые краски. В ушах звенело, перед глазами время от времени появлялась пелена и приходилось смаргивать капли пота, член распирало от подступающего оргазма, яйца ныли, а упирающиеся в перину руки дрожали от напряжения. И когда Филипп под ним забился, пачкая живот своей спермой, Илмари немедленно кончил тоже, проваливаясь в блаженное ничто.

Выплыв из забытья, он ощутил какое-то безмятежное примирение со всем миром. Тело сладко гудело и нежилось на теплом…

— Слезь с меня, — сипло приказал Филипп, и Илмари, благодарно прикоснувшись губами к его щеке, скатился на кровать рядом. Лег набок, постаравшись устроиться поудобнее.

— Я тебя ненавижу, — тускло проговорил Филипп куда-то в потолок. — Господи, как же я тебя ненавижу! Иногда кажется: помри ты прямо сейчас — я бы сплясал на твоей могиле.

Илмари, ни капли не рассердившись, ласково провел рукой по груди по-прежнему лежащего на спине супруга. В той неге, что овладела его телом и разумом, варгарцу казалось, он где-то даже понимает Филиппа: трудно признать, что получаешь удовольствие от секса, который всегда считал постыдным.

— Ты прекрасен, — сказал ему Илмари совершенно искренне.

Хотелось почему-то нежности. Может быть, для того, чтобы Филипп тоже ощутил это — гармонию с самим собой и окружающим.

— У меня никогда еще не было таких любовников.

Тьен упрямо молчал.

А Илмари потянуло его как-то утешить, объяснить.

— Прости, — он продолжал поглаживать его грудь, ребра, живот, — но принцы не бывают снизу.

— Обычай? — непонятным тоном спросил Филипп.

— Хуже — почти закон, — отозвался Илмари.

— Чем хуже?

— Обычай можно иногда нарушить, — объяснил Илмари. — И мы с тобой — живой тому пример. Закон нарушать нельзя. Если бы тогда хоть кто-то еще узнал…

Илмари спохватился и прикусил язык. Но оказалось поздно.

— Узнал что? — Филипп повернул к нему голову. Глаза блестели сухим блеском.

— Ничего, — Илмари попытался убрать руку.

— Нет, договаривай, — Филипп поймал его пальцы. — Кто-то узнал, что ты нарушил закон? Ты спал с мужчиной, и он был сверху?

Илмари невольно напрягся, и Филипп явно это заметил.

— Вот как, значит? — неприязненно протянул он. — С супругом ему закон не позволяет, а с любовником…

— Я тогда едва-едва достиг возраста тау и влюбился! — не выдержав, повысил голос Илмари, надеясь, что не покраснел. — И это был мой первый опыт с мужчиной. Я не знал!!!!

Хорошее настроение и любовь к миру куда-то улетучились.

— Что ж, как известно, незнание закона не освобождает от ответственности, — прошипел Филипп. — Теперь это знаю я и могу всем рассказать!

— Рассказывай! — Илмари резко сел на кровати и попытался вырвать ладонь у мужа. — А я посмеюсь, когда ты попытаешься объясниться с людьми, ни слова не понимающими на твоем языке. Ты забыл, где мы?

Тьен, не выпустив его пальцев, дернул Илмари на себя.

— Я напишу тем, кто понимает мой язык, — он явно глумился. — И тебя никогда не допустят в Нароби.

Илмари усмехнулся и улегся обратно к нему под бок, успокоившись так же быстро, как и рассердился.

— Меня и так не допустят, — сказал он. — А мой царственный родитель без тебя в курсе. Именно Отари тогда удалил из дворца Кини, казнил разболтавшего о нас слугу, высказал мне все, что думает, и предупредил: еще одна какая-нибудь вопиющая выходка — и он позаботится о том, чтобы я не мог позорить славное имя семьи.

Илмари помолчал, потом вздохнул:

— После этого я и завел себе глухонемых слуг. И любовницами моими долгое время были только женщины. А когда появился Рони… ну, мы не распространялись о наших отношениях. И он, в отличие от тебя, все понимал и не рвался быть сверху.

— Значит, он настоящая баба, — глухо проговорил Тьен. — А я не таков.

— А ты просто невежественный унианец, — вздохнул Илмари.

Теперь внезапно взвился Филипп:

— Я? Я невежественный? Да что ты себе вообразил, варвар несчастный?! Да ты хотя бы понимаешь своим маленьким первобытным умишком, что если бы не Тьены — вашей цивилизации давно бы не существовало? Ты в курсе вообще, что экспедиция, которая вас нашла, была отправлена искать планеты земного типа для расселения наших людей? Никому нахрен не сдалась тут разумная жизнь. И вас бы всех извели здесь к чертовой бабушке еще до того, как общественности стало известно, что в космосе найдены люди, если бы ученые нашей компании не открыли чудесные свойства солара? Мало того, если бы не его счастливая для вас особенность, само его наличие вашу расу ни от чего бы не спасло — собирать солар можно и на пустынной планете.

— Счастливая особенность? — переспросил Илмари.— И в чем она заключается?

Никакого счастья от солара он не видел — тот рос в самых неприятных местах и считался сорняком. Счастье проявилось только в том, что это растение позволило варгарцам иметь товар, необходимый более могущественной цивилизации и, соответственно, что-то получать взамен.

— Ты даже этого не знаешь? А имеешь наглость называть невежественным меня… — Филипп почти успокоился, хотя ноздри еще гневно раздувались. — Ваш драгоценный сорняк растет только на человеческом дерьме. На вашем дерьме, понимаешь? Причем животное говно ему не подходит. И уничтожить вас — означает полностью загубить популяцию бесценного растения. Наши ученые давно все просчитали.

— Вот как? — растерянно произнес Илмари. — Я не знал.

— Это называется симбиоз. Такой своеобразный симбиоз. Уничтожишь вас — убьешь и солар тоже. А наши уже пристрастились к благам, получаемым из него. Здоровье и долголетие — единственный товар, который раньше нельзя было купить. А теперь можно. Тьены его продают разлитым в бутылки, втиснутым в тубы и упакованным в капсулы. Задорого, конечно, но оно того стоит.

— Симбиоз… Но ведь эти же самые ваши ученые считают, что варгарцы и унианцы — потомки одной ветви, так почему…

— …не привезти сюда срать целый миллион унианцев, заместив ими вас? — подхватил Филипп. — Чтобы они разобрались, насколько ценный продукт солар, и присвоили его себе? Нет, мой отец еще не сошел с ума. Колонию здесь он устраивать не будет. Кстати, для этого вы тоже хороши: путь колонистам перекрыли введением моратория на вмешательство в развитие вашей цивилизации. Типа, братья по разуму.