Калле Блюмквист и Расмус (др. перевод) - Линдгрен Астрид - Страница 7

Да нет, это невозможно, подумал Калле. Такого не бывает! У нас не бывает. Может быть, в Америке (в газетах писали), но не здесь же…

Но, очевидно, такое может случиться везде. Мужчина нёс Расмуса. Он нёс его осторожно, лишь поэтому Расмус не проснулся.

Когда мужчина со своей ношей вышел из сада и исчез, Ева-Лотта горько расплакалась. Обратив своё бледное лицо к Калле, она точно так же, как тогда, когда Андерс висел на кусте, запричитала:

– Что же нам делать, Калле, что делать?

Но Калле был так потрясён, что не сразу нашёлся. Он нервно провёл рукой по волосам и сказал, заикаясь:

– Н-не знаю… Н-надо… н-надо бежать за дядей Бьёрком… Н-надо…

Он старался изо всех сил побороть это мерзкое оцепенение, мешавшее ему думать. Действовать надо быстро, а он не в состоянии что-либо придумать. Он понимал одно: привести сюда полицию они не успеют. До её прихода эти типы смогут выкрасть дюжину детей, и к тому же…

Мужчина вернулся, но без Расмуса.

– Положил его в машину, ясное дело, – прошептал Андерс.

Ева-Лотта ответила сдавленным всхлипом.

Они смотрели на киднеппера, похитителя детей, круглыми от ужаса глазами. Неужели, неужели существуют такие отвратительные люди?.. Такие исчадия ада?..

Дверь на веранду открылась, и оттуда показался второй преступник.

– Пошевеливайся, Никке! – сказал он низким голосом. – Здесь почти всё готово.

Тот, кого звали Никке, в два прыжка оказался на веранде, и они оба опять исчезли в доме.

И тут Калле пришёл в себя.

– Мы должны выкрасть Расмуса обратно! – нервно прошептал он.

– Если успеем, – сказал Андерс.

– Да-да, если успеем. Где у них стоит машина? – спросил Калле.

Машина стояла на вершине холма. Белые розы ринулись туда. Быстро и бесшумно бежали они вдоль кювета, ликуя при мысли, что сейчас вырвут Расмуса из лап бандитов. Дикое ликование, правда, сменилось столь же диким страхом.

В самый последний момент они обнаружили, что машину кто-то сторожит: на противоположной стороне дороги стоял человек. К счастью, стоял он к ним спиной и был занят сугубо личным делом, иначе бы непременно их заметил. Они едва успели спрятаться за кустами. Человек, по-видимому, что-то услышал – он спешно повернулся и перешёл на другую сторону дороги. Он стоял там и пристально смотрел прямо на кусты, в которых они спрятались. Неужели он не слышал, как колотятся их сердца и как прерывисто они дышат?

Им казалось это чудом. Человек постоял ещё немного, прислушиваясь, потом вернулся к машине и заглянул в салон через боковое стекло. Нервно походил по дороге взад-вперёд. Время от времени он останавливался и не отрываясь смотрел на дом. Наверное, беспокоился, почему его дружки задерживаются.

А за кустами царило полное отчаяние. Как можно помочь Расмусу, пока этот тип там маячит? Ева-Лотта плакала, и Калле пришлось толкнуть её в бок, чтобы она замолчала и чтобы хоть немного успокоиться самому.

– Это же кошмар! Что-то ведь надо делать! – выдохнул Андерс.

Ева-Лотта вдруг решительно проглотила слёзы и заявила:

– Я должна пробраться в машину к Расмусу. Если его и похитят, то только вместе со мной. Его нельзя оставлять одного с кучей бандитов, когда он проснётся.

– Да, но… – начал было Калле.

– Ни слова больше! – отрезала Ева-Лотта. – Бегите в те кусты и пошуршите там, чтобы как-то отвлечь этого бандюгу.

Андерс и Калле испуганно вытаращились на неё, но поняли, что она полна решимости и отговаривать её без толку. Они по опыту знали: если Ева-Лотта что и задумала, то уж не отступится.

– Давай лучше я проберусь в машину, – стал умолять её Калле, зная наперёд, что ничего из этого не выйдет.

– Бегите, да поскорее! – скомандовала Ева-Лотта. – Время не ждёт!

Они повиновались, но, прежде чем исчезнуть, услышали её шёпот:

– Я буду для Расмуса вместо матери. И, если получится, постараюсь оставлять за собой следы. Ну, как Гензель и Грета, вы знаете…

– Молодчина! – похвалил её Калле. – Мы будем следовать за вами по пятам. Как две ищейки.

И, ободряюще помахав Еве-Лотте рукой, Калле с Андерсом исчезли.

Как хорошо, что они умеют бесшумно подкрадываться, когда нужно! Не зря они так долго ведут войну Роз! Вот и часового, этого придурка на дороге, обмануть не составило труда. Ему приказано стеречь Расмуса – он и ходит взад-вперёд между домом и машиной. Туда и обратно. Туда и обратно. Но вот он слышит подозрительный скрип в кустах неподалёку. Значит, нужно сбегать и посмотреть, в чём дело. И он решительно перепрыгивает через кювет и ныряет в орешник. Он начеку, он весь внимание, он очень бдителен! Но ведь ему приказано стеречь машину, этому дураку! Всякое ведь может случиться возле машины, пока он неизвестно что ищет в орешнике. И ищет-то он понапрасну, потому что ничегошеньки там не найдёт. Конечно, двое мальчишек залегли за кустами, но он же их не видит! Он по глупости своей думает, что ему просто померещилось. Да мало ли какой зверёк проскользнул за кустами! Он очень бдительный сторож и доказал это на деле. Весьма довольный собой, он возвращается к машине.

Но вот наконец и дружки. Мальчики, осторожно высунувшись из-за кустов, их тоже увидели.

– Смотри, да это же профессор! Они и профессора похищают! – шепчет Калле. – Невероятно! Это нам, наверное, снится!

Профессор?! Да, это его силой подталкивают они впереди себя к машине. Он отчаянно сопротивляется, он зол, руки у него за спиной связаны, во рту – кляп.

Всё это похоже на очень страшный сон, но это вовсе не сон. Уже светает, и всё отчетливо видно. Пыль, клубящаяся вокруг упирающихся ног профессора, – отнюдь не мираж. Звук захлопывающейся дверцы – реальность.

Машина промчалась вниз по склону и исчезла из виду. Дорога пуста. Возможно, это могло быть и сном, если бы в воздухе не остался запах гари. И ещё: если бы на обочине дороги не лежал маленький мокрый носовой платочек Евы-Лотты.

Город внизу всё ещё спит, но скоро начнёт пробуждаться. На башне ратуши в первых лучах солнца уже поблёскивает золочёный петушок.

– Пресвятой Моисей! – произнёс Калле.

– Вот именно, – сказал Андерс. – Калле, чего же ты ждёшь? Разве не ты знаменитый сыщик Блюмквист?

4

Дорога вьётся и мягко петляет, пробираясь сквозь зелёный летний ландшафт. Она обтекает небольшие каменистые пригорки, сверкающие озерца, сосновые рощицы, пробегает меж белоснежных стволов берёз, мимо цветущих полян и лугов, мимо колышущихся полей. Замысловатыми узорами неспешно добирается она до морского побережья.

И туда же направляется этим чудесным летним утром большой чёрный автомобиль. Он несётся с бешеной скоростью, покрывая облаками пыли цветы у дороги. Это самый обыкновенный легковой автомобиль. Но внимательный наблюдатель всё-таки заприметил бы в нём нечто необычное. Дело том, что машина эта оставляет за собой примечательные следы. Время от времени из её открытого бокового окна высовывается девчачья рука, и потом на щебёнке остаются маленькие обрывки красной бумаги, а иногда и крошки сдобной булочки. Да-да, крошки сдобной булочки! Недаром Ева-Лотта – дочь пекаря, в карманах у неё всегда припасена булочка-другая. А красные бумажки – обрывки афиши, которую она сорвала со столба, когда кралась к машине, к спящему Расмусу. «Большой летний праздник!» – сообщала афиша чёрными буквами. А ниже: «Лотерея. Танцы. Кофе». Дай бог всяческой удачи спортивному клубу города Лилльчёпинга за эту афишу! Дорога им предстоит длинная, на сколько километров хватит пары булочек? Скоро придётся экономить и на булочках и на афише, чтобы на каждой развилке лежал ярко-красный клочок бумаги. Иначе как же спасатели узнают, куда им следовать? А появятся ли они? И вообще – чем всё это кончится?