Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пылающие скалы - Парнов Еремей Иудович - Страница 53


53
Изменить размер шрифта:

— Да, шестой этаж, заходите с центрального входа. Пропуск я вам закажу.

“Вот и всё, — подумал он, закрывая обитую искусственной кожей дверь с табличкой “Е. В. Доровский, профессор, доктор х. н.”. Жизнь выходит на новый неизведанный круг”.

— Договорились на завтра, — кивнул он Володе.

— Ну и ладушки, — понимающе улыбнулся Орлов и принялся увязывать распотрошённую пачку. — Делу время, потехе час. Пора бечь. Диссертанта ноги кормят.

— День защиты уже назначили?

— В том-то и суть!.. Значит, прощайте, други, лечу. Счастливо потрудиться.

Лаборатория неохотно возвратилась к прерванным занятиям.

— Ответ написал? — спросил Малик, удовлетворённо перелистывая обработанные Ланским материалы. — Здорово получается.

— Ага, недурно. Ответ будет завтра. Нет, послезавтра, — поправился Кирилл. — Времени не хватает!

— Шеф хочет, чтобы мы повидались с этим типом. Я узнавал. Он на Бережковской сидит, где патентная библиотека. Знаешь?

— Поезжай сам, мне, право, не хочется.

— Но Евгений Владимирович…

— Тогда валяй вместе с шефом.

— Ты даёшь!

— Не поеду, Марлен.

— Ладно, смотаюсь один.

— Это дело! — Взяв журнал, Кирилл записался на утро в университет. Помедлив с пером в руках, приписал ещё и библиотеку. — Я в “Ленинке”, если что… А впрочем, — передумал он, решив воспользоваться институтским читальным залом, — сейчас вернусь.

Просмотрев авторский перечень в нескольких книжках “Докладов Академии наук”, он нашёл Рунову С. А. в четвёртом выпуске за позапрошлый год. Статья называлась “К вопросу о пресноводных диатомеях в Северной Атлантике” и была представлена академиком Страховым. Светлана, несмотря на обилие специальных терминов, писала легко и предельно просто. Читая, Кирилл явственно различал её неповторимые интонации. Он даже не ожидал, что это доставит ему такую благодарную радость.

Выполненные с тысячекратным увеличением фотографии отпечатались на удивление ясно. На прихотливых конструкциях различался каждый завиток, каждый мелкий пупырышек. Кирилл не знал, что все эти незначительные подробности властно запечатлелись в его мозгу. Он просто рассматривал, вспоминая и нежась внезапно прихлынувшим теплом.

Возвращаясь к себе, он заглянул в фотолабораторию. Здесь, как обычно, болтался механик Бошарин, по кличке Босс, безотказный сердечный парень, хоть и немного с придурью. Он развлекал фотографа Сеню, обрезавшего снимки, завиральными идеями.

— Кире персональный привет! — Босс обрадованно осклабился. — Никак меня Марлен Борисович обыскались?

— Я не за этим, — отмахнулся Кирилл. — Есть дело, ребята. Сугубо личное. Надо переснять несколько иллюстраций из журнала. Можно рассчитывать?

— О чём ты говоришь? — Сеня, не глядя, перебросил бланк-заказ. — Пометь только данные… Для диссертации небось?

— Для души.

Кириллу не терпелось украсить стенку над письменным столом. Таинственные пылинки, в которых некогда трепетала жизнь, чем-то напомнили ему остывшие корабли, всё ещё летящие в чёрной бездне космического пространства. Давным-давно угас их далёкий мир, обратилась в мумии команда в прозрачных капсулах для анабиоза, а они всё летят, повинуясь законам небесной механики, без надежды на встречу.

Он бы написал фантастический рассказ, если б умел. Даже подходящую концовку придумал. Мумию капитана должна разбудить любовь, как некогда Галатею. Одинокая, истосковавшаяся, вопреки всему творящая чудеса.

XXV

На “Борее” уже заканчивали оборудование лабораторий, когда из Академии наук поступила радиограмма, заставив Гончарука крепко призадуматься. В самый последний момент в отделе морских экспедиционных работ основательно перетряхнули представленные им списки. И хоть потери были не очень значительные, добавились лица, которых по тем или иным соображениям он ни за что бы не взял. Ни генетик Неймарк, ни Нелли Башмачникова, сумевшая, очевидно, выйти наверх, его решительно не устраивали. Возражать, однако, не приходилось. Приятной неожиданностью явилось зато назначение Сергея Астахова, на что Герман Кондратьевич никак не надеялся, зная, как тот нужен на биостанции. О лучшем заместителе по глубоководным работам Гончарук не мог и мечтать. Словом, баланс подбивался кругло и особых неожиданностей не предвиделось.

В создавшейся раскладке с особой силой высветилась и роль Светланы Андреевны. В случае каких-нибудь накладок по части альгологии ему уже не оправдаться нехваткой специалистов. О том же, что оба новых альголога даже не нюхали геологии, следовало молчать в тряпочку. Начальству, как известно, виднее. Раз все штатные единицы укомплектованы, будь добр выдать программу полностью, до последней капли. На то ты и научный руководитель. Короче говоря, без Руновой не обойтись.

Иное дело — несколько облегчить уготованную ей нагрузку. Здесь, учитывая новую реальность, а также неокрепшее здоровье Светланы Андреевны, целесообразно внести изменения. Во-первых, отстранить её от погружений, во-вторых, дать в помощницы эту самую Нелли, которую так или иначе надо куда-то приткнуть. Пусть-ка отведает черновой работенки.

Заняв в списке место, ранее предназначавшееся совсем другому человеку, Башмачникова нанесла Герману Кондратьевичу чувствительный укол. Ни ей, ни Неймарку, который был ему просто несимпатичен, он не собирался делать поблажек.

Связавшись с аэродромом, Гончарук узнал, когда ожидается самолёт, командир которого должен был доставить индийский препарат, и заодно закинул удочку насчёт вертолёта. Если выгорит, он сам отвезёт лекарство в “Кедровую падь”, не получится — сгоняет кого-нибудь из команды.

Ожидая ответа, Герман Кондратьевич углубился в изучение отмеченного на карте маршрута. Уж очень хотелось найти изюминку, на манер ракушек из “Атлантиды”. Мало просто выполнить научную программу. Не менее важно, чтобы об экспедиции узнала широкая общественность. Рядовыми тайнами моря, сколько их ни открывай, уж никого не удивишь. Чтоб попасть на полосы центральных газет или на экран телевидения, требуется штука позаковыристей. Морской змей, например, или ещё какое чудовище, вроде уцелевшего плезиозавра. Не случайно же заметки про затонувший остров в двух газетах прошли. После подобной паблисити даже высокое начальство начинает смотреть иными глазами.

Повторяться, конечно, смешно и вообще на новую “Атлантиду” в Тихом океане рассчитывать не приходится, но нечто подобное предусмотреть не мешает. Курс пролегает через Море дьявола, а это как-никак второй Бермудский треугольник. Чем чёрт не шутит? Особенно в море с таким названием. Хоть и недолговечны пузырики, вскипающие на текучих водах массовой информации, а стоят дорогого. Репутация остаётся — вот что ценно. На случайность полагаться не следует. Но и заранее такое не обеспечить.

Герман Кондратьевич пришёл к мысли, что Неймарк, работающий в институте морфологии животных, может оказаться в экспедиции совсем не лишним человеком.

Попутный вертолёт нашёлся в четверг, что вполне устраивало Гончарука. После нервотрёпной горячки показалось прельстительным передохнуть денёк-другой на вольной природе.

Действительность превзошла ожидания. Душистые стога сена на туманных полянах и сплошь покрытые цветами перелески дышали бодростью и оптимизмом, что Герман Кондратьевич ценил превыше всего. Вокруг на многие километры простиралась девственная тайга с великанами-кедрами, увитыми лианой, и каменистыми ледяными речками, в которых шумно плескался лосось. А какая благодатная тень таилась в сырых подлесках, где, захмелев на колдовских травах, убаюкивающе жужжали шмели! Жаль, комарик основательно заедал. Без накомарника в тайгу не сунешься, да и что там делать, в дремучих дебрях? Не женьшень же искать? Ноги сами несли в луговые лощины, продуваемые душистым ветерком. Здесь и дышалось вольготно, и глаз отдыхал на зелёных холмах.

Самое милое дело напитаться перед дальним походом эдакой благодатью. Она не раз ещё вспомнится посреди океанской пустыни. Просочится освежающим веянием сквозь жару и едучую соль. Добро и оборачивается добром.