Ведунья - почти сказки (СИ) - Емельянова Галина - Страница 5

- Моей будешь!- прохрипел он.

- Эко ты забрался так далеко. А все говорил тяжело ходить.

- А я с вечера пошел. Когда вы все в Полесье пришли от Перунова камня. Я так и понял: ты сюда пойдешь, кровь смывать.

- А крови то и не было. Остынь вон в Синем озере. Отдай поневу.

Девятко отступил, Оленюшка быстро схватила одежду, и попыталась отступить дальше в чащу. Что-то древнее, чем она сама, приказывало - беги.

Но она успела только уклониться от летящего костыля. Он чиркнул ее не по виску, а под ухом. И все темнота.

Очнулась она от визга. Визжал Девятко, ибо в глаза ему вцепилась странное существо, все волосатое, с ног до головы. С огромными крючковатыми ногтями.

Руки насильника держали, одинаковые как листочки на березе, девчонки.

-Хоть один глаз оставьте! - вопил Девятко.

Оленюшка поднялась с травы и милостиво махнула рукой - Пусть его, домой идет.

Хромой Девятко, теперь еще и одноглазый, заковылял прочь.

А ведунья стала знакомиться со спасителями. Леший сидел на пне ,закинув левую ногу за правую,и грыз поломанный ноготь, и лукаво подмигивал одной из девчонок

Девчонки оказались сестрами-кикиморами. Теперь приглядевшись, Оленюшка увидела, что не так уж они и одинаковы с лица.

Купальница была высокой и худенькой, и тут же похвалилась, что никто не справиться ней по части запутывания следов. Вся ее всклоченная голова была в репейниках и осоке.

Пушица оказалась мастерицей плести венки и наводить на людей морок. Идет какой-нибудь селянин по лесу и вдруг чудиться ему, что ребенок плачет или клад грезиться. Так это кикимора Пушица развлекается.

Лютик самая младшая из сестер, была названа ими бесталанной. Но именно она и понравилась Оленюшке больше остальных. В волосах ее были вплетены ирисы и лилии. И она так забавно шмыгала остреньким носиком.

-Спасибо, вам, сестры-кикиморы, и тебе дяденька Леший. Что честь мою оберегли.

Леший перестал рассматривать свои ногти и неожиданно вприпрыжку поскакал в лес

-Страсть как не любит добрые дела делать, теперь в тоску впадет, неделю из болота не выйдет.

Пушинка протянула  руку к  Оленюшкиным волосам. Потрогала и вздохнула.

-  Это Купальница след насильника учуяла. От него смердило. Хотели просто посмотреть, как такие дела у людей делаются. А тут ты оказалась.

- Мы тебя уважаем. Наша ты, лесная. Ты не сомневайся, успели вовремя.

И они весело зашагали по дороге.

 А Лютик задержалась и шепотом спросила: " А можешь ли ты меня из кикиморы в мавку превратить. Есть у тебя такая сила или нет. Или травка, какая?"

Оленюшка смотрела на кикимору и диву давалась. Откуда в лесном болоте такая открытая и добрая душа появилась.

В Мавки тебя дед Водяной не пустит. А вот если сильно захочешь, могу тебя древесной девой сделать. Выбирай. Хочешь в березке, хочешь в осинке или елочке.

- Конечно, хочу, я страшно сырость не люблю. В березку хочу. Вон в ту. Нет вот в эту. Рядом с дубком.

- Ну, вот и славно.

"Впереди огонь.

Позади вода,

Болотницы душа в березу ушла.

Ярило-отче и Лада-мати,

Помоги ново родиться дитяти».

И осталась от кикиморы только лужица воды. А березка стройная прошелестела ведунье - Благодарю тебя, Светлая.

Песня о Валькирии.

Иногда нападала на Оленюшку грусть тоска.

Снилась ей Поведа, что растила ее и воспитала. Будто восстала она из болота ипатьевского и возвращалась домой. И хоть виду она была нечеловеческого, во сне Оленюшка протягивала к ней руки и звала мамою.

Утро не радовало. Тоска гнала из дома, куда глаза глядят. Покоя не было.

В лесу слышалась перебранка белочек о золотых орешках. В поле зайцы турниры устраивали. Бились ни на жизнь, а на смерть ,за зайчих. Их пронзительный воинственный клич заставлял попрятаться всю нежить. Ведунью он настиг на перекрестке дорог.

Поклонилась она всем сторонам света и начала свой заговор от тоски-кручины:

" Медвяной росой умываюсь,

Красным Солнцем утираюсь,

Облаками облекаюсь,

Частыми Звёздами опоясываюсь…

Небом покроюсь,

Зорею подпояшусь,

Звездами отучусь.…

Уходи грусть тоска за синие моря.

НА четыре стороны света,

Я ищу у ветра ответа.

Унеси кручину тоску.

На высокую гору.

В небо синеву».

Проговорила и пошла себе по дороге до развилки между Полесьем и Заповедным лесом. На развилке, немного в стороне от дороги сидели в траве старик и мальчик. Расстелили скатерку, и вкушали простую пищу: хлеб да лук. Мальчик поднял глаза от краюшки хлеба и ахнул:"Деда, я боюсь».

- Садись с нами полдничать, дочка, - пригласил старик.

Был он серебристо сед. Длинные волосы аккуратно расчесаны. Седыми были кустистые брови, под которыми не видно было глаз. И от этого казалось, что старик слеп.

- Спасибо, добрый человек. Мне бы воды испить. С утра маковой росинки во рту не было.

- А у нас тоже водицы нет, вот как получилось.

- Да вы мне туесок дайте, я сама схожу, здесь ключ недалеко.

Мальчик протянул девушке туесок .И пошла Оленюшка к ручью. Летний день был в самом разгаре. Она набрала в туесок воды и принесла старцу.

- Что это у тебя на груди? – вдруг спросил старец.

- Это оберег, колесо Перуново , - Оленюшка стыдливо застегнула ворот, поняла, что забыла поправить после умывания.

- Нет, девица, это оберег Валькирии. Валькирии - воинственные девы, решающие по воле Богов исход сражений. А оберег силу дает Веды познать. И поможет к цели прийти. Духом подняться и очиститься от всякой скверны. Откуда он у тебя?

- Ах, дедушка, дала мне его дева-Валькирия. Тому уж шестнадцать лет назад. И с тех пор не ведаю я покоя. Хоть бы, что узнать, что с ней сталось?