Прядильщики. Магические приключения девочки Лизы и ее брата Патрика - Оливер Лорен - Страница 8

Затем Крыса вытянула тюбик губной помады и принялась подкрашивать себе губы, шепча при этом:

– Теперь еще немножко помады…

Закончив красить губы, Крыса вытащила из коробки маленькую пудреницу – Лиза готова была поклясться, что именно эту пудреницу ее мать потеряла несколько недель назад, – припудрила свою мордочку и стала похожей… пожалуй, на обсыпанную снегом крысу с накрашенными губами.

С каждой минутой Лизе становилось все труднее сдерживать нетерпение. Наконец она не выдержала и сказала:

– Простите. Не хочу показаться вам невежливой, но… все же…

Крыса вопросительно посмотрела на нее, ее глаза на фоне напудренного носа стали казаться еще темнее.

– Я хочу сказать, что все это вряд ли столь необходимо, когда у нас такое неотложное дело… – нерешительно произнесла Лиза, растерявшись под пристальным взглядом Крысы.

– Что вам кажется не столь необходимым? – холодно спросила Крыса.

– Ну… вот это, – ответила Лиза, беспомощно шевеля пальцами.

– Ваши слова имеют отношение к моему внешнему виду? – с явным раздражением в голосе осведомилась Крыса.

– Я просто… но ведь это как?то неестественно, вы не находите? – несвязно пробормотала Лиза.

Она поняла, что Крыса обиделась. Сильно обиделась.

– Естественно, неестественно! – взорвалась Крыса, выпрямляясь во весь свой рост. От неожиданности Лиза отшатнулась, а с тропинки вспорхнули испуганные громким голосом бабочки. – Позвольте спросить, маленькая мисс, что вы знаете о том, что естественно, а что нет? По?вашему, естественно заставлять нас, крыс, шнырять по углам, таиться в потемках, добывать себе еду из ваших мусорных баков?

– Но…

– Это естественно, когда люди швыряют в нас своими ботинками, ставят крысоловки или пытаются прищемить нам хвост?

– Я… я полагаю, что нет…

– Это естественно, – продолжала громыхать Крыса, все больше распаляясь и покачиваясь вперед и назад от ярости, – когда одних любят, нежат, обнимают, а других ненавидят, бьют, охотятся за ними – и все только из?за разницы в цвете шкуры, длине хвоста и усов? Это естественно, я вас спрашиваю?

– Простите, – сказала Лиза, отчаянно желая поскорей успокоить Крысу. Ведь нужно было идти дальше, и девочке меньше всего хотелось, чтобы Крыса бросила ее одну.

– Я просто хотела сказать… ну, понимаете… я никогда раньше не видела одетых и подкрашенных крыс.

– Вот как? Правда? А когда, позвольте спросить, вы вообще в последний раз изволили смотреть на крысу? – Теперь, и это было тревожно, глаза Крысы начали наполняться слезами. Слезы – это может оказаться надолго. Крыса вытащила из своей коробки белый носовой платок и принялась промокать глаза, но платок оказался бесполезен – по щекам Крысы потекли подкрашенные тушью слезы, от чего ее вид стал еще более удивительным и нелепым. – Когда в последний раз вы изволили заговорить с крысой вместо того, чтобы визжать, ронять стулья или тыкать в нее своей ужасной щеткой?

Крыса в последний раз всхлипнула, развернулась и отправилась прочь.

– Эй! – окликнула ее Лиза. Теперь уже она чувствовала себя обиженной. – Это же не моя вина. До сегодняшнего дня крысы еще ни разу не разговаривали со мной.

– А почему они должны были с вами разговаривать? – сварливо спросила Крыса, оборачиваясь назад, к Лизе. – И вообще, зачем им приближаться к вам, если вы только и знаете, что тыкать в них своими проклятыми щетками?

– Это просто смешно, – огрызнулась Лиза, полностью потеряв терпение. – Лично я никогда не тыкала в крыс щеткой, ни разу в жизни.

– Но подумывали о том, чтобы ткнуть?

– Никогда.

– Ни разу?

– Ни разу.

– Ни секундочку об этом не думали?

– Ни полсекундочки! – крикнула Лиза, крепче сжимая в своих руках щетку.

– Ага! – торжествующе воскликнула Крыса. – А вот сейчас подумали о том, чтобы ткнуть в меня щеткой!

– Хорошо! – выпалила Лиза. – Хорошо. Да, я могу ударить вас щеткой по голове, могу ткнуть в глаз, но только потому, что вы – самая дрянная, самая несносная крыса, которую я когда?либо встречала за всю свою жизнь!

В этот миг все фонарики разом погасли, и Лиза с Крысой оказались в полной темноте.

Раздражение девочки моментально сменилось страхом.

– Что случилось? – крикнула она. – Что происходит?

– А то происходит, что вы расстроили фонарщиков.

– Кого? – переспросила Лиза. Она не то чтобы сильно боялась темноты, просто в такой непроглядной тьме оказалась впервые в жизни. Она не видела ничего – ни своей, поднесенной к самому лицу руки, ни очертаний Крысы, которая, как прекрасно помнила Лиза, стояла всего в какой?нибудь паре шагов от нее.

– Фонарщиков. Тех, кто зажигает фонарики. Они очень чувствительные и не любят, когда рядом с ними кричат и ссорятся, – вздохнула Крыса. – Полагаю, нам нужно попросить у них прощения. Без света нам никуда, особенно с вашими ни на что не годными глазами.

– Почему это ни на что не годными? – обиделась Лиза.

– Сколько когтей я сейчас разогнула? – спросила Крыса.

Разумеется, этого девочка не знала. Она сильнее сжала в руке щетку и промолчала.

– Ну вот, я же говорила, – хихикнула Крыса. – У всех людей глаза никуда не годятся. Вы видите только то, что хотите увидеть, и ничего больше. А разве зрение служит для этого?

Лиза подумала о том, не сказать ли ей, что еще тридцать секунд назад она видела перед собой гигантскую крысу в юбочке из газетной бумаги, и очень рада, что больше не видит ее. Но Лизе необходима была помощь Крысы, а эти слова окончательно приведут ее в бешенство. Так что девочка сочла за лучшее не давать воли своим чувствам и промолчать.

– Однако здесь действительно темновато, пожалуй, – веселым тоном воскликнула Крыса и продолжила, обращаясь к невидимым в темноте фонарщикам: – Будьте добры, нельзя ли немного прибавить света? Обещаю, мы будем вести себя тихо, как церковная мышь и школьница?отличница. – Затем Крыса тихо прошептала Лизе: – Правда, я не уверена, что церковные мыши очень тихо себя ведут. Про них ходят такие ужасные слухи…

Какое?то время Лиза и Крыса стояли молча, затем Лиза спросила:

– Ну, и что дальше?

– Я же вам говорила – ужасно чувствительные существа эти фонарщики. Сейчас попробую обратиться к ним по всем правилам.

Крыса прокашлялась и торжественно заголосила.

– О, Светоносные, укажите путникам дорогу, озарите весь Подземный мир! – И добавила вполголоса: – Всегда плюнуть хочется, когда повторяю эту чушь.

Неожиданно фонарики вновь замерцали, и Лиза облегченно выдохнула. Оказывается, все это время она стояла, затаив дыхание.

– Так лучше? – спросила Крыса, следя за девочкой своими черными глазками.

– Намного лучше, – согласилась та.

Крыса вновь заговорила, и опять шепотом:

– Глупое, конечно, заклинание, но полезное. Весьма полезное.

– А кто они? – спросила Лиза. Она была уверена, что Крыса до сих пор пребывает в расстроенных чувствах, хотя и старается держаться дружелюбно.

– Кто, кто, – моргнула Крыса. – Фонарщики, разумеется. Те, кто зажигает фонарики.

И она махнула лапой в направлении загоревшихся над их головами огоньков.

Теперь Лиза впервые заметила на донышке каждого фонарика прилепившееся к нему маленькое, мерцающее бледным светом существо.

– О! – восхищенно воскликнула она, поняв, что эти существа и являются источником света. – Светлячки!

Огоньки угрожающе замигали.

– Тсс! – прошипела Крыса. – Их можно называть только так, как принято – фонарщики. Они очень болезненно реагируют на то, как к ним обращаются.

– Я не знала, что светля… что фонарщики вообще чувствительны к чему?либо. – Лиза приподнялась на носки, чтобы получше рассмотреть фонарщиков. – Вообще?то, светлячок не кажется чувствительным или способным обижаться – так, маленький мерцающий комочек, на вид равнодушный ко всему на свете.

– Широко распространенное заблуждение, – фыркнула Крыса. – Многие считают фонарщиков бесчувственными, но на самом деле, поверьте мне, они очень, даже слишком чувствительны. Впрочем, как все гении.