Лето страха - Паркер Т. Джефферсон - Страница 25

— Как ты думаешь, справишься или нет? — спросил Пэриш.

— Ты забыл еще четвертый пункт, — сказал я Винтерсу, проигнорировав вопрос Мартина.

— Какой четвертый? Какого черта ты...

— Он позвонил. Полуночный Глаз. Я только что разговаривал с ним.

В комнате воцарилась гнетущая тишина, как если бы кто-то взвел курок револьвера.

— Мне нравится это, — ровным голосом сказал Вальд.

Пэриш взглянул на меня из-под своего слегка опущенного века.

— Да! — заорал Винтерс и взметнул в воздух свой кулак. — И что же сказал этот сукин сын? Ты уверен? Это был именно он? У тебя не сложилось представления, откуда он звонил?

Я пересказал им все, о чем мы говорили, кроме нашего разговора об убийстве Эмбер.

— Драматическое заявление, — пробормотал Винтерс. — Проклятое животное. Эрик, ты у нас числишься психотолмачом, как по-твоему, что все это значит?

Вальд пересек комнату и остановился перед Винтер-сом.

— Взгляни на это следующим образом: что бы ты сделал, если бы захотел получить от меня двадцать баксов?

— Я сказал бы: «Дай мне двадцатку!»

— И я ответил бы: «О чем речь». — Вальд достал свой бумажник, помахал им перед носом Винтерса, демонстрируя значок волонтера управления шерифа, приколотый внутри. — И при этом я добавил бы: «Тебе крышка, Дэн». Так мы с ним и поступим. Дадим ему все, о чем он попросит. Разыграем его. Отпустим ему столько веревки, сколько необходимо для того, чтобы затянуть ему шею.

— Чушь собачья, — сказал Пэриш. И покраснел. — Мы можем сколько угодно плясать вокруг этого подонка и — не приблизиться к нему ни на дюйм. Я бы предложил установить на телефон Рассела электронный перехватчик, держать наготове все наши силы и надеяться на лучшее. Когда его фотография попадет в газеты, мы получим, что хотим: весь округ будет ждать лишь того момента, когда он высунет наружу свой нос. Я бы не стал униженно вести переговоры со всяким дерьмом или тратить на него хоть каплю чернил. Мы будем выглядеть идиотами и в его глазах, и в глазах общественности.

Винтерс улыбнулся и кивнул, потом посмотрел на меня.

— Монро, коль скоро он решил позвонить именно тебе, каково твое мнение на этот счет?

— Разыграть его, — сказал я. — Я поддерживаю Вальда. Идея с перехватчиком кажется мне никудышной — он предположил, что мы именно так и поступим. Почему бы нам не попытаться установить с ним некое подобие доверительных отношений, успокоить его, разговорить. Если он хочет знать, чем занимается Эрик, почему бы не поработать над этим вопросом? Он требует, чтобы я выступал как бы от его имени. Я смогу отвлекать его внимание, задавать ему всякие вопросы и, может быть, даже направлять его.

— Ну да, конечно, — кивнул Пэриш.

— Он абсолютно прав, — сказал Вальд. — До тех пор, пока этому типу от нас что-то нужно, мы должны внимательно выслушивать его.

— Ты опять порешь чушь, точно школьник, Эрик, — взорвался Пэриш.

Вальд улыбнулся.

— Я что-то не заметил, чтобы ты сумел хотя бы на дюйм приблизиться к Кэри Клауху. Если мне не изменяет память, ты все пытался снять отпечатки пальцев, оставленные служанкой, пока сам Клаух сидел перед домом Мэдэлайн Стюарт в своей машине, в своей лыжной шапочке, в резиновых перчатках и со стоящим членом наперевес. Будь реалистом, Марти. Двадцатый век уже действительно наступил.

Зазвонил телефон. Винтерс снял трубку.

— Да. Нет. Немедленно тащи сюда, — сказал, надавил на кнопку внутренней связи и распорядился, чтобы секретарша в течение десяти минут отвечала сама на все звонки. — Итак, договорились, — резюмировал он. — Словесный контакт с ним будем поддерживать. Перехватчик поставим, но... Кэрфакс сможет подключить такую штуковину, какую Глаз никогда не засечет, — этот парень просто волшебник. Работать с ним будем так, как сказал Вальд. Эрик, ты должен проинструктировать Рассела, что ему говорить. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы этот тип лег на дно. Сделай так, чтобы он ждал... наживку, которую мы дадим ему. Но слишком много тоже не давай. Надо же, сраный расовый чистильщик! Боже ж ты мой, а я-то приехал в Апельсиновый округ, чтобы избавиться от подобного дерьма. Мартин, я знаю, ты и на тысячу слов не променяешь один хороший отпечаток пальцев, и Чет Сингер в данную минуту просиживает штаны над уликами. Уже сегодня, во второй половине дня, фотография этого гада будет во всех газетах. Держи свою свору наготове.

Винтерс перевел взгляд на дверь, в которую постучали.

— Входите!

В кабинет ворвалась растрепанная Карен Шульц с объемистым пакетом в руках. Вытащила из него пачку глянцевых фотографий размером восемь на десять дюймов.

— Лопес говорит, это — лучшее из того, что он смог сделать, — сказала она.

На снимках, сделанных с соседской видеопленки, запечатлен в разных позах бородатый белый мужчина, сидящий за рулем «форда-тауруса». На трех из них он смотрит прямо в объектив; на других — на дорогу, поэтому к нам повернут в профиль. Цветопередача — никудышная, но все же можно определить, что машина — белая, рубашка — скорее всего красная, фланелевая, а борода и всклокоченные волосы, соприкасающиеся с бородой, — рыжевато-каштановая масса, но почти сливается с затененным интерьером кабины. Глаза скрыты солнцезащитными очками. Левая рука, свисающая из открытого окна машины, с закатанным рукавом рубашки, — мощная. Короткие пальцы, без колец, — широко растопырены на фоне дверцы.

— В точности как его описала Кимми Винн, — сказал Вальд. — И полностью соответствует психологическому портрету.

Несколько секунд я всматривался в этого человека. Он показался мне демоном, вырвавшимся с затемненных полотен Караваджо. Борода ли, явная громадная сила ли — причины его сходства с тотемом, или же подобное ощущение возникает исключительно из того, что он натворил, это не имеет значения. Но волосы у меня на голове встали, а по спине стремительно пробежала волна легкой дрожи, когда я собрал в целое размытые черты его лица.

Возможно ли опознать его по этой фотографии? — вот что имеет сейчас значение, вот что действительно сейчас важно!

— Копии готовы? — спросил Винтерс.

— Будут в течение часа.

— Продолжай заниматься ими, отбери лучшие и передай в газеты. Укажи номер, по которому могут звонить все, кто захочет сообщить нам какую-либо информацию по данному снимку. С этим все ясно.

— Линии и так перегружены, поэтому с телефонами пока заминка, к тому же кондиционеры не работают, и каждый злится на меня за то, что информацией мы снабжаем одного лишь Рассела.

— Он наш должник, — сказал Винтерс, уставившись на меня своими черными глазищами. — Карен, спускайся в «катакомбы» и жди Рассела. Ты сама знаешь, что попридержать, а что можно передать ему. Марта, прокрути Монро эти кадры.

Пэриш неуклюже склонился над одним из трех видеомониторов, стоявших в ряд справа от громоздкого стола Винтерса, вставил кассету в средний и нажал на кнопку.

— Ты сейчас увидишь первую реальную, чрезвычайно важную улику, предоставленную нам группой поддержки, — сказал Винтерс. — Чистая случайность. Сущее золото. Соседка — Лиза Нолан — сама принесла ее Вальду.

Экран ожил. Дворик перед домом. День. В правом верхнем углу маячит дата и время съемки: третье июля, 4.26 пополудни. Три ребенка — две светловолосые девочки и рыжий карапуз — носятся на поросшей травой лужайке, пытаются загнать друг друга в новенький красный четырехскоростной джип. Следом за детворой гоняется, тяжело дыша, золотистый охотничий пес. Вот камера сместилась к капоту джипа, на мгновение задержалась на сверкающем бампере, на рекламном значке продавца машины, прикрепленном на панели, предназначенной для номерного знака, на сверкающем в лучах солнца передке. Впереди на пассажирском месте — улыбающаяся женщина лет сорока. Она машет рукой. В это время на улице появляется точно такая же машина, но только она — белая. Останавливается перед местом съемки, и водитель, приятного вида азиат лет сорока с небольшим, высовывается из окна.