Ангелы на льду не выживают. Том 1 - Маринина Александра Борисовна - Страница 50

– Но вы должны понимать, – продолжала между тем Тамила, закуривая уже вторую подряд сигарету, – что у Болтенкова, как и у любого тренера, особенно с именем, куча врагов, причем не из давнего прошлого, а из близкого настоящего.

– Кто, например? – тут же включился в беседу Антон.

– Ну, за примерами далеко ходить не надо, вот был такой Аникеев Николай Никитич, уже в годах, работал давно, очень уважаемый человек и тренер замечательный. Болтенкову не хватало льда, и еще у Никитича была парочка хороших спортсменов, на которых Миша положил глаз. Он сначала пытался к ним подъехать и переманить к себе, но ребята не предали своего тренера. И тогда он знаете что сделал? Инициировал анонимку в Федерацию с обвинениями Николая Никитича в педофилии. А сейчас это тема модная, за нее сразу ухватились, тем более что лед действительно нужен был более молодым тренерам, которых Федерация считала перспективными. Никитича просто так трогать боялись, потому что у него заслуги и его в Федерации поддерживали некоторые функционеры. А другие функционеры, наоборот, поддерживали молодых перспективных, и они с радостью ухватились за возможность отстранить старого тренера от работы. Знаете, как это делается? Никто никого впрямую не обвиняет. Просто приходят деятели из, к примеру, Москомспорта и начинают беседовать с глазу на глаз с родителями: вам ваш ребенок ничего такого не рассказывал? Ни на что не жаловался? Например, на тренера? И всячески дают понять, о каких именно жалобах идет речь. Ну, родители-то всякие бывают. Есть те, которые довольны успехами ребенка и считают, что тренер делает для него все, что нужно, а есть и другие, и их примерно половина, которые считают, что тренер не уделяет их ребенку достаточно внимания, больше занимается другими спортсменами и вообще любит только тех, кто ему платит в конвертике, а тех, за кого он просто зарплату получает, он фактически не тренирует. Такие родители всегда недовольны, посматривают на сторону, куда бы еще ребеночка пристроить, чтобы он скорее стал чемпионом. И они только рады будут урыть Никитича, особенно если им намекнуть, что в случае неприятностей группа перейдет к другому тренеру, который славится своим умением выращивать чемпионов. Или можно сказать, что группа будет расформирована и разойдется по другим тренерам, но «мы же знаем, какой талантливый ваш ребенок, поэтому его мы, конечно же, отдадим в группу к очень сильному тренеру, который быстро сделает его чемпионом». Ну вот как-то так. Способов уговорить родителей очень много.

– А откуда вам известно, что инициатором травли был именно Болтенков? Вы это достоверно знаете? – спросил Роман и тут же получил в ответ насмешливый и одновременно укоризненный взгляд журналистки.

Антон, казалось, снова потерял интерес к разговору, глаза его рассеянно блуждали по висящим на стенах картинам и фотографиям. В бесшумно открывшуюся дверь все та же девочка внесла поднос с тарелками, салфетками в красивой подставке и огромным блюдом с источающими изумительный аромат хачапури. Она быстро и ловко расставила все на широком низком журнальном столе и так же бесшумно исчезла, не обменявшись с прабабкой и ее гостями ни единым словом.

«Вот вышколили пацанку! – с уважением подумал Дзюба. – Наверное, к Тамиле без конца приходят какие-то визитеры, и девочку приучили, что беседу взрослых прерывать нельзя. Золотая жена достанется какому-нибудь охламону лет через десять!»

– Ну что вы, откуда я могу знать достоверно? – Тамила Варламовна сделала рукой жест, приглашающий гостей отведать угощение. Роман опасливо глянул на Сташиса и положил на свою тарелку один хачапури. Ну ведь ничего же страшного, если он съест одну штучку, только одну?

Тамила Варламовна одобрительно улыбнулась ему, кивнула и продолжила:

– Но я в фигурном катании кручусь больше семидесяти пяти лет, сначала сама занималась, потом быстро начала расти, вымахала как каланча, и активный спорт пришлось бросить. Зато потом я шестьдесят пять лет простояла у бортика. Шестьдесят пять лет – это вполне достаточный срок, чтобы более или менее разобраться в закулисной жизни и в механизмах, которые управляют поступками и решениями, вы не находите? Так вот, у многих людей есть основания полагать, что было именно так. То есть Колю Аникеева затравили по инициативе и наущению Миши Болтенкова. Ведь люди как рассуждают? Кто лед получил – тому и выгодно. Кто сильных спортсменов получил – тот и заинтересован. А все это – и дополнительный лед, и хороших спортсменов – получил именно Болтенков. И потом, все ведь очевидно: сначала Миша постоянно ходил к директору и просил добавить лед, а директор все пытался ужать других тренеров…

– Ужать? – с интересом переспросил Дзюба. – Мне не совсем понятно, как можно ужать других тренеров, если есть расписание.

– Да ну что вы! Вот, к примеру, от тренера уходит сильный спортсмен, потом другой, его вызывают и говорят: у тебя слабая группа, ты не даешь результат, у тебя и так три часа утром и два с половиной вечером, мы у тебя полчаса утренних отрежем, тебе и так хватит, все равно ты на медали не работаешь. Вот и весь разговор. Меньше времени на тренировку – меньше тренер успевает уделить внимание всем, кому надо, следовательно, растет недовольство, больше становится тех, кто считает себя обделенным, значит, еще кто-то захочет уйти. И это станет новым поводом отрезать еще кусочек. Это же как реакция: меньше результатов – меньше льда, меньше льда – меньше результатов. Порочный круг.

– Ну, хорошо, Болтенков ходил к директору и требовал лед. Дальше что было?

– А дальше Миша пошел в Федерацию навестить своего давнего приятеля, который его очень всегда поддерживает, и пожаловался на директора. И ровно через два дня пришли проверяющие и начали задавать вопросы. Конечно, он ходил в Федерацию только навестить друга. И это не имеет никакого отношения к тому, что через два дня после этого визита нагрянули чиновники с вопросами. Но никто не верит, что это совпадение.

Тамила Варламовна снова рассмеялась и отпила несколько глотков воды прямо из горлышка пластиковой бутылки, стоящей на столе. Дзюба с огорчением отметил паузу в рассказе: журналистка была прирожденной актрисой, тембр голоса и интонации постоянно менялись в зависимости от того, повествовала ли она или передавала прямую речь, и Роман, у которого никогда не было времени ходить в театр, чувствовал себя зрителем на отличном спектакле.

– А откуда вы точно знаете, когда Болтенков ходил к своему другу в Федерацию? – задал он очередной вопрос.

– Мишу там видели, – пояснила Тамила Варламовна. – Вернее, видели их вместе, они как раз из кабинета этого чиновника выходили чуть ли не в обнимку, шли по коридору и смеялись. В тот день было заседание тренерского совета, а старший тренер школы олимпийского резерва, где Миша работал, был членом этого совета. Он на следующий же день рассказал, что видел Мишу с Шнитовым.

«Уж не этот ли чиновник из Федерации по фамилии Шнитов поднял всех на уши, чтобы дело об убийстве забрали на Петровку? – подумал Роман, быстро занося фамилию «Шнитов» в лежащий на коленях блокнот, на странице которого уже было записано названное Тамилой имя тренера Николая Никитича Аникеева. – А чего так мелко? Уж сразу бы в МВД забрали, считается, что там спецы покруче. Про этого Шнитова мне и Каменская вчера говорила, стало быть, факт тесных дружеских отношений между ним и убитым Болтенковым можно сомнению не подвергать».

– Тамила, вы не знаете, где сейчас Аникеев? Как нам его разыскать?

Лицо журналистки стало печальным.

– Николай Никитич умер почти сразу после того скандала. Острый инфаркт.

– И когда это все случилось?

– Совсем недавно, в прошлом году.

Значит, надо проверять. У тренера Аникеева могли остаться взрослые дети и взрослые ученики, возжаждавшие отмщения.

Блюдо с хачапури опустело как-то вдруг. Совсем неожиданно для Дзюбы. А рассказывала Тамила Варламовна так интересно, так живо и красочно… И еще там про медово-ореховый тортик что-то говорили…