Ангелы на льду не выживают. Том 1 - Маринина Александра Борисовна - Страница 34

– Да, дневное тепло обмануло, как-то не подумала, что вечера за городом холоднее, чем в Москве, – призналась она.

– А вы возьмите что-нибудь согревающее, – посоветовал Химин. – Глоточек виски или коньячку. Коньяк хороший, я пробовал.

Сам он был в светлых брюках, модной сорочке и небрежно накинутом на плечи кашемировом джемпере. И тепло, и стильно.

«Не то что я, – разозлилась на себя Ольга. – Никогда не могу правильно одеться. Хожу вот теперь в шелковом костюме и спортивной куртке, как дура».

– Я не пью, – сердито ответила она.

– Что, совсем?

– Совсем.

– Ладно, тогда давайте я вам помогу выбрать еду, которая вас согреет. – Он вытянул голову и начал последовательно ощупывать глазами все, что стояло на огромном накрытом столе. – Главное, чтобы было много перца. Остренькое, чесночное… Вы ведь не против? Или у вас в планах на вечер страстные поцелуи?

– Нет. – Она смотрела на Химина без улыбки. – Никаких поцелуев.

Он легко оттеснил какого-то толстяка, перекрывшего своей тушей подход к столу, взял чистую плоскую тарелку и через минуту вручил Ольге аппетитно выглядящее ассорти из тарталеток с разнообразными наполнителями. Судя по запаху, выбрал он действительно все острое и перченое.

– Поверьте мне, Ольга, для тех, кто не употребляет горячительные напитки, острая еда – самый лучший способ согреться.

– Спасибо. – Она взяла тарелку и стала осматриваться в поисках места, где можно было бы присесть или хотя бы удобно встать, желательно, в одиночестве.

– Пойдемте, я вам покажу одно совершенно замечательное местечко.

Химин осторожно коснулся ее локтя, словно придавая нужное направление.

– Сам случайно узнал буквально несколько минут назад. Увидел, как официанты несли туда газовые обогреватели, пошел за ними и обнаружил три стоящие вплотную друг к другу беседки. Все увиты зеленью, уютные, и в каждой стоит газовый «гриб». Вот там вы точно согреетесь.

В голове у Ольги зародилось неприятное подозрение, что Химин сейчас начнет навязывать ей свою компанию в этих уединенных беседках, и она уже собралась было выставить иголки, но, к ее облегчению, старший менеджер «Файтера» провел ее по тропинке между кустами ровно до того места, откуда были видны три мерцающих красноватым огнем обогревателя, и ушел.

Все три беседки были пусты, каждая обставлена садовой мебелью – круглый стол и несколько стульев с подушечками. Ольга выбрала ту, что находилась дальше всего от тропинки, уселась за стол поближе к обогревателю и принялась за еду. Химин не обманул, уже после третьей тарталетки ей стало теплее. Или это все-таки обогреватель? Она посмотрела на часы: после «контрольного замера» прошло двенадцать минут, еще полчаса можно посидеть вдали от толпы и громкой музыки, потом нужно будет снова найти шефа и оценить его состояние.

Она прикрыла глаза и даже, кажется, задремала. Проснулась от мужских голосов, доносившихся из соседней беседки. Листва была настолько густой, что разглядеть мужчин Ольга не смогла, однако почти сразу узнала по голосам, один из которых принадлежал владельцу «Файтер-трейда» Вадиму Константиновичу Орехову, а второй – его придурковатому, по мнению Ольги, сыночку Филиппу.

– Филипп, завтра я тебя попрошу сделать…

Орехов-старший говорил твердо и напористо, явно даже не предполагая возможность возражений.

– Ой, нет, пап, никаких завтра, я сегодня побуду, сколько надо, и уеду. У меня обширные планы на выходные.

А вот Филипп говорил легко и весело, судя по всему, желания и намерения отца, на деньги которого он жил, молодого человека ничуть не интересовали.

– Филипп, – Вадим Константинович повысил голос, – я серьезно с тобой разговариваю. Какие планы? Куда ты собрался ехать? Ты должен быть здесь. Ты сотрудник компании, это и твой праздник тоже, тебе следует знакомиться с людьми, чтобы тебя знали уже сейчас…

– Да перестань, пап, что ты заладил, Химин мне уже всю плешь продолбал тем же самым. Не хочу я! Мне стыдно, что я – твой сын, а сижу на такой должности, как клерк какой-то, даже представляться совестно. Вот сделаешь меня начальником отдела – тогда пожалуйста, напечатаю себе визиток с фотками и буду со всеми гордо знакомиться.

– И куда ты собрался, позволь спросить? Что за развлечение ты себе придумал, что оно важнее корпоративного праздника?

– О, пап, у меня такой приятель появился, что с ним вообще никаких праздников не надо, он сам – как праздник, который всегда с тобой.

Филипп довольно хохотнул, Ольга услышала глухой стук толстого бутылочного стекла о пластиковую поверхность стола. Похоже, Филипп пьет пиво прямо из бутылки. Да, с этикетом у парня не очень… Мог бы уж на таком празднике-то вести себя не как в подворотне. «Праздник, который всегда с тобой»… Интересно, он хотя бы имя Эрнеста Хемингуэя слышал когда-нибудь? Книгу-то уж наверняка не читал, название романа употребляет как обычное бытовое словосочетание. А вот Ольга в Париже была и мнения писателя не разделяет. Не показался ей этот город праздником.

– И где ты его выкопал, этого приятеля? Что он собой представляет? Где работает? – Орехов-старший задавал вопросы требовательно и строго.

– Работает? – изумленно переспросил Филипп. – Да ты что, пап, какая работа! Ему никакой работы не надо, у него и так все есть. Денег куча.

– Откуда, интересно?

– А ему все сами дают. А он умеет сделать так, что можно не отдавать.

– То есть?

– Он такой, что ему никто ни в чем отказать не может. Знаешь такое слово «харизма»? Так вот он весь состоит из одной сплошной харизмы, с ног до головы. Его во всех клубах знают, ему всюду рады, его все любят. И с ним прикольно. А девки какие к нему сами клеятся!!! Короче, пап, веселый парень, и мне нравится проводить с ним время. Ему даже дилеры бесплатно дозу отваливают.

Нет, решительно у Филиппа Орехова не все в порядке с головой! Это ж надо додуматься: отцу – и такое рассказывать!

– Дилеры? Он что, наркоман? – теперь в голосе Вадима Константиновича слышалась угроза.

Которая, впрочем, Филиппа не насторожила и не испугала. Он, громко прихлебывая пиво из горлышка, легкомысленно продолжал вываливать на голову отца правду-матку.

– Ну, так, балуется по чуть-чуть. Нормальный парень, сейчас все такие: чуть-чуть дури, много виски, много телок, – Филипп издал скабрезный смешок, – и много уколов от триппера. Зато как он карточные фокусы показывает – это что-то с чем-то! Пальцы мелькают так, что их вообще не видно. Часами можно смотреть – и ни фига не высмотришь.

Ну, все понятно, ловкие пальцы и неизвестно откуда деньги при отсутствии работы – это явные признаки того, что мальчик не вылезает из подпольных казино. Неужели Филипп настолько туп, что не понимает этого? Веселье ему подавай! Да, не повезло Орехову-старшему с сыном, не выйдет из Филиппа достойного преемника и продолжателя, спасибо, если не сопьется раньше времени.

Отец и сын еще какое-то время пререкались, Орехов-старший настаивал на том, чтобы Филипп остался, Филипп же вяло, но при этом весело отбрехивался, но от планов на выходные отказываться и не думал. В конце концов рассерженный Вадим Константинович ушел к гостям, а Филипп еще несколько минут провел в беседке, названивая кому-то по телефону и договариваясь о встрече в каком-то ночном клубе.

«Наверное, со своим новым другом разговаривает», – равнодушно подумала Ольга, с отвращением глядя на тарелку с недоеденными тарталетками: еда согрела, но осталось отвратительное послевкусие.

Сколько живет она на свете – все никак не перестанет удивляться многообразию человеческих характеров и вариантов взаимоотношений между людьми. Ей бы даже в голову не пришло рассказывать родителям такие вещи о своих друзьях. Наверное, все дело в том, как складываются отношения с родителями. Вот у Вадима Константиновича с сыном, судя по всему, отношения очень близкие и доверительные. Наверное, так с самого детства сложилось.

А она, Ольга Виторт, твердо убеждена, что рассказывать родителям о прегрешениях своих друзей неправильно. Во-первых, это как-то некрасиво, даже если и правда, а во-вторых, родители могут запретить дружить, так было несколько раз, когда Ольга была еще совсем малышкой и ходила в детский садик, а потом в школу. Угораздило же ее рассказать маме, что Алька Васнецова научила ее, шестилетнюю Олю, таким смешным словам, которые обозначают неприличное…