Ангелы на льду не выживают. Том 1 - Маринина Александра Борисовна - Страница 30

А на вопрос Натальи Сергеевны Ламзиной ответил уклончиво:

– Я буду честно и добросовестно выполнять свою работу, чтобы сделать все возможное. Это я могу вам твердо обещать. А большего ни один порядочный адвокат вам пообещать не сможет.

После того сильного ливня, во время которого обнаружили труп тренера Болтенкова, несколько дней погода стояла вполне обычная для московского мая: прохладная и пасмурная. Тимур Ахмедович Баглаев любил такую погоду. А вот яркого солнца он не любил и даже не мог бы объяснить почему. Вроде все хорошо, и небо голубое, и ветерок такой приятный, уже по-летнему теплый, а настроение у следователя портилось моментально, стоило ему утром открыть глаза и увидеть залитый солнцем паркет: окна спальни в его квартире выходили на восток.

Вот и сегодня, едва поняв, что погода переменилась и приятная, столь милая его сердцу серенькая пасмурность ушла, Тимур Ахмедович расстроился. С женой и детьми во время завтрака был немногословен, с руководством на утреннем совещании – дерзок, с подследственными вел себя жестко и недоброжелательно. После обеда посвятил два часа составлению процессуальных документов, посмотрел на часы и уже с удовольствием подумал о том, что до назначенного на 16.30 следственного действия по делу об изнасиловании осталось целых 40 минут, за которые можно успеть…

Но выяснилось, что успеть никак не получится. Потому что позвонил дежурный и сообщил, что к следователю Баглаеву пришел адвокат Кирган. Велик был соблазн не пустить, сославшись на занятость, или вообще попросить дежурного сказать, что его, Баглаева, нет на месте, на выезде он, и когда вернется – неизвестно. Велик… Но Тимур Ахмедович такие фокусы проделывать очень не любил и если и прибегал к ним, то только в самых крайних случаях. А сегодня случай был явно не крайний.

С этим адвокатом Баглаеву сталкиваться раньше не приходилось, хотя фамилия показалась ему знакомой. И еще до того, как открылась дверь, Тимур Ахмедович вспомнил седовласого немолодого адвоката, которого приглашали к ним на юрфак университета читать лекции для тех, кто специализировался по кафедре уголовного процесса.

«Неужели он до сих пор практикует?» – с удивлением и невольным уважением подумал Баглаев, ожидая увидеть в своем кабинете весьма пожилого господина.

Вошедший же в кабинет господин был отнюдь не седовлас и выглядел примерно ровесником самого Баглаева. Однако сходство с тем, кто читал лекции, было налицо. Ну конечно, это его сын!

– Добрый день, я адвокат Кирган, Виталий Николаевич, – вошедший стремительным шагом пересек кабинет и протянул Баглаеву руку. – У меня соглашение о защите Ламзина.

– Баглаев Тимур Ахмедович, – представился в ответ следователь.

Адвокат положил перед ним на стол ордер и удостоверение адвоката. Тимур Ахмедович с непроницаемым лицом сделал ксерокопию удостоверения и вернул документ владельцу, открыл сейф, достал дело и положил в папку копию вместе с ордером.

– Итак, Виталий Николаевич, я вас внимательно слушаю. – Баглаев сделал серьезное лицо и вопросительно уставился на адвоката, будто не понимая, зачем вообще тот пришел и что собирается здесь делать.

Кирган обаятельно улыбнулся.

– Документы покажете?

Документы… Конечно, покажет следователь документы адвокату, не имеет права не показать. Но не так же сразу!

Тимур Ахмедович выразительно посмотрел на часы.

– К сожалению, у меня через двадцать минут свидетель придет на допрос.

– Ничего, я успею, – дружелюбно откликнулся адвокат.

– Да у меня тут и места нет, куда вас посадить, видите, весь стол завален бумагами, а убрать их я не могу, мне нужно с ними поработать до допроса.

– Да ничего, я в уголке на коленке.

Внезапно плохое настроение Баглаева исчезло, ему стало весело. Адвокат смотрел ему прямо в глаза и тепло улыбался, и Тимур Ахмедович невольно улыбнулся ему в ответ. Они оба понимают, что это часть игры, дежурный обмен репликами. Следователь не должен как-то особенно не любить адвоката, если, конечно, этот адвокат играет честно и по правилам. Наоборот, любой здравомыслящий следователь к адвокату относится хорошо, потому что соблюдение всех правил, касающихся участия защитника, это гарантия того, что приговор суда не будет впоследствии отменен из-за процессуальных нарушений, допущенных во время предварительного следствия. Да и на суде позицию обвинения труднее будет оспорить, если все следственные действия выполнены в соответствии с законом и участие защитника при их проведении было должным образом обеспечено.

Конечно, не со всяким адвокатом у Тимура Ахмедовича отношения складываются дружелюбные. Адвокаты ведь тоже разные бывают: те, кто пришел в адвокатуру сразу, и те, кто решил заняться адвокатской практикой после того, как отработал в следствии или полиции. Вот этих последних Баглаев страсть как не любил. Почему-то большинство из них, если не все начинали знакомство с информации о том, что они «из своих», тоже оттрубили на ниве обвинения преступников, но «ты же понимаешь, семью кормить надо, а в полиции какие зарплаты? Да и на следствии не лучше. А так-то я все понимаю, и мы с тобой всегда договоримся». Этого следователь Баглаев совершенно не выносил и ничего, кроме презрения, к таким защитникам не испытывал. Ну принял ты решение перейти на более доходную работу – и ради бога, твое право, чего ты оправдываешься? Такие оправдания вызывали у Тимура Ахмедовича вполне определенные подозрения в том, что данный адвокат не столько реально осуществляет функцию защиты, сколько пытается «решать вопросы», используя многочисленные старые связи в следствии или розыске. Противно.

Но этот Кирган был явно не из таких. Почему-то бывших следователей и полицейских Тимур Баглаев вычислял с первого взгляда: то ли глаза у них другие, то ли манера говорить, держать себя. Он ни разу не ошибся. И слова о том, что у него совершенно нет времени и в кабинете нет места, были не чем иным, как обыкновенным прощупыванием: будет заискивать, начнет угрожать и давить или проявит чувство юмора. Судя по чертикам, прыгавшим в глазах у адвоката, с чувством юмора у него было все в порядке.

– Ну зачем же на коленках? – возразил Баглаев. – Вы приходите после семи вечера, где-то в половине восьмого, я вам и время уделю, сколько понадобится, и стол освобожу, чтобы вы нормально сидели.

– И копировать разрешите? – недоверчиво осведомился Кирган.

Вот хитрец! По закону обвиняемый и его защитник имеют право копировать материалы уголовного дела, в том числе и при помощи технических средств, только после окончания предварительного следствия, в процессе ознакомления с материалами уголовного дела. А следователь обязан им это право обеспечить, как того требует статья 217 Уголовно-процессуального кодекса. До этого священного момента адвокат имеет право только делать выписки. В принципе, он может хоть весь документ целиком переписать, на это никаких ограничений нет, но копировать, например при помощи фотоаппарата, мобильного телефона или ксерокса… Может. Если следователь разрешит. Но может и не разрешить. Потому что до окончания следствия он не обязан давать такое разрешение. На его усмотрение.

Так разрешать или не разрешать адвокату Киргану копировать те документы, на ознакомление с которыми у него есть закрепленное в законе право? Баглаев быстро попытался восстановить в памяти имеющиеся в деле документы, которые имеет право посмотреть адвокат. Протокол задержания, постановление о возбуждении уголовного дела, письменное объяснение задержанного, протокол допроса, постановление о применении меры пресечения, протокол обыска… Ну, еще рапорты сотрудников полиции о получении информации и обнаружении трупа. Да, протокол обыска…

Будь он неладен! Ведь по статистике, два убийства в один и тот же вечер на одной и той же территории – вещь достаточно маловероятная, если, конечно, эти убийства между собой никак не связаны. И черт же дернул двух преступников совершить свои злодейства именно на этой территории и с таким маленьким разрывом во времени!