Кэсткиллский орел - Паркер Роберт Б. - Страница 1

Роберт Паркер

Кэсткиллский орел

Посвящается Джоан

Глава 1

Близилась полночь, а я только что вернулся со слежки. В этот теплый день начала лета я ходил по пятам за мошенником, присвоившим чужие деньги, и пытался выяснить, куда он спускает неправедно нажитые доходы. Мне удалось лишь засечь, как он ел сэндвич с телячьей отбивной в забегаловке на Дэнверс-сквер, напротив Национального банка ценных бумаг. Мелочь, на Дэнверс-сквер особо не погрешишь.

Из холодильника я достал бутылку пива «Стинлагер», открыл и уселся за стол, пытаясь разобраться с дневной почтой. Прибыл чек от клиента, извещение от телефонной компании, более грозное — от электрической и письмо от Сюзан.

Письмо гласило:

"Времени не остается. Хоук сидит в тюрьме Милл-Ривер, Калифорния. Ты должен его вытащить. Мне самой необходима помощь. Хоук все объяснит. Все очень плохо, но я тебя люблю.

Сюзан".

Сколько я его ни перечитывал, все равно ничего нового не находил. Проштемпелевано в Сан-Хосе.

Я выпил пива. На зелени бутылки капля влаги проделала незамысловатую тропинку сверху вниз. «Стинлагер», Новая Зеландия. Так написано на этикетке. Что-то среднее между голландским «зиланд» и английским «силэнд», то бишь «морская земля». Забавное смешение языков. Я аккуратненько поднялся со стула, медленно пошел к шкафу и взял атлас. Посмотрел, что это еще за Милл-Ривер, штат Калифорния. Ага, вот он, к югу от Сан-Франциско. Население — десять тысяч семьсот пятьдесят три человека. Я сделал большой глоток пива, подошел к телефону и набрал номер. На пятом звонке ответил Винс Холлер. Я сказал, что это я.

Он недовольно проворчал:

— Господи Боже, сейчас же без двадцати час.

— Хоук находится в тюрьме в городке Милл-Ривер, что к югу от Сан-Франциско. Хочу, чтобы ты сейчас же созвонился с местным адвокатом.

— Без двадцати час? — переспросил Холлер.

— Сюзан тоже попала в передрягу. Я улетаю утром. До отъезда хочу поговорить с адвокатом.

— В какую еще передрягу? — спросил Холлер.

— Понятия не имею. Хоук знает. Давай-ка немедленно связывайся с адвокатом.

— Хорошо, созвонюсь с юридической фирмой в Сан-Франциско. Они помогут вытащить из постели кого-нибудь из младших партнеров и послать в Милл-Ривер. Там ведь сейчас всего без четверти десять.

— Пусть позвонит мне сразу же после встречи с Хоуком.

Холлер спросил:

— Ты в порядке?

— Действуй, Винс, — сказал я и повесил трубку.

Вытащил еще бутылку пива и снова перечитал письмо от Сюзан. Ничего нового. Тогда я сел за стол рядом с телефоном и осмотрел квартиру.

По обе стороны окна — книжные полки. Действующий камин. Гостиная, кухня, спальня и ванная комната. Дробовик, винтовка и три пистолета.

— Я слишком долго живу здесь, — сказал я громко и понял, что голос в пустой комнате мне совсем не нравится. Я встал, подошел к окну и выглянул на Марлборо-стрит, на которой ни черта не происходило. Я вернулся к столу и глотнул пива. Приятно заниматься хотя бы чем-то.

В четыре двенадцать утра зазвонил телефон.

Полбутылки пива выдыхалось на столе, я же лежал на диване лицом вверх, заложив руки за голову и уставясь в потолок.

Я взял трубку перед третьим звонком.

На другом конце женский голос произнес:

— Мистер Спенсер?

— Да.

— Говорит Пола Голдмен, юрист фирмы «Штайн, Фэй и Корбетт», Сан-Франциско. Меня просили вам позвонить.

— Вы виделись с Хоуком? — спросил я.

— Да. Он сидит в тюрьме Милл-Ривер, штат Калифорния, по обвинению в убийстве и нападении с нанесением телесных повреждений. Надеяться выйти под залог — просто нереально.

— Кого он убил?

— Его обвиняют в убийстве человека по имени Эммет Колдер, который работал консультантом по вопросам безопасности у некоего Рассела Костигана. Его также обвиняют в нападении на нескольких охранников и полицейских. С ним, наверное, нелегко справиться.

— Это верно, — согласился я.

— Он признал, что убил Колдера и напал на других людей, но заявил, что это была самооборона и его вынудили поступить подобным образом.

— Вы сможете организовать его защиту?

— Возможно, если опираться только на факты. Но трудность в том, что отцом Рассела Костигана является Джерри Костиган.

— Господи, — пробормотал я.

— Так вы знаете, кто такой Джерри Костиган?

— Я знаю, кто он. Обладатель уймы всяких вещей.

— Именно. — Голос Полы Голдмен был тверд. — И одной из этих вещей является Милл-Ривер, штат Калифорния.

— Значит, шансов спасти Хоука практически никаких, — сказал я. — Если дойдет до суда...

— Если дойдет до суда, его песенка спета.

Минутку я помолчал, прислушиваясь к далекому потрескиванию междугородной связи.

— Он что-нибудь говорил о Сюзан Сильверман? — спросил я.

— Сказал, что прибыл по ее просьбе и что его поджидали. Мне крайне неохотно разрешили свидание с ним, и оно проходило под пристальным наблюдением. Фирма «Штайн, Фэй и Корбетт» — самая крупная в районе залива. У нее большое влияние. Будь его чуть меньше — никакого свидания не было бы вообще.

— Это все?

— Все.

— Каковы его шансы на успех?

— Никаких.

— Потому что у обвинения железные доводы?

— Да, доводы действительно железные, к тому же он выбил Расселу Костигану три передних зуба. А это то же самое, что избить сына Хьюи Логана в его родной Луизиане в тысяча девятьсот тридцать пятом году.

— Н-да.

— Да еще, Господи, он же черный.

— Разве Костиганы не сторонники равноправия?

— Нет, не сторонники, — сказала она.

— Расскажите о тюрьме.

— Четыре камеры в пристройке к полицейскому участку, расположенному в крыле здания мэрии. В настоящий момент Хоук — единственный заключенный. Гражданский диспетчер — женщина, два полицейских — мужчины. Когда я приехала, на посту находились только они. Должна предупредить вас как юрист, что по законам штата Калифорния соучастие в побеге из тюрьмы является уголовным преступлением.

— С тех пор как Рейган был губернатором штата, они не расслабляются, — заметил я.

— Когда встанет солнце, — сказала Голдмен, — я хочу повоевать с ними по поводу освобождения под залог. Хотя это пустое дело. Если понадоблюсь, звоните в контору. — Она продиктовала номер.

— Благодарю вас, мисс Голдмен.

— Миссис, — поправила она. — Я занимаюсь уголовным правом по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки. Так что чувствую себя гораздо более свободной, чем самой хотелось бы.