Жар твоих объятий (Отвергнутая) - Паркер Лаура - Страница 29

— Мистер Доггет! Сделайте что-нибудь! Их украли! Украли, говорю я вам!

Ее широко раскрытые глаза бегали по гостиной, пока их взгляд не остановился на человеке в белом. Она указала рукой на Акбара.

— Это он! Вот вор, который украл мой жемчуг!

С этими словами, к удивлению всех собравшихся, она упала в ноги к хозяину.

Глава 8

Все сразу всполошились. Несколько женщин бросились на помощь леди, распластавшейся на полу, в то время как мужчины устремились к Акбару с целью схватить его и отдать под арест.

Эдуардо не сдвинулся с места, но все тело его напряглось в предвкушении схватки. Признаться, он был даже рад этому. Длительное бездействие начинало действовать ему на нервы.

После минутного колебания вперед вышел один из мужчин: крупный, с большой головой и пушистыми коричневыми усами, в зрелом возрасте и по виду весьма состоятельный. Засунув пальцы в карманы жилета и откинув голову, он посмотрел на Акбара:

— Вас обвиняют в воровстве. Леди говорит, вы украли ее жемчуг. Что вы скажете в свое оправдание?

— Ему нечего сказать, — ответила Филаделфия, вставая между Акбаром и обратившимся к нему мужчиной. — Мой слуга такой же вор, как и я. Как вы смеете обвинять его?

— Его обвиняет миссис Олифант, а не мы, — ответил мужчина громко. — А уж она-то знает, что говорит.

— Глупости! — возразила Филаделфия, забыв про свой французский акцент. Акбар коснулся пальцем ее спины, напоминая о допущенной ошибке. — C’est incroyable! Это невозможно!

Усатый мужчина оглядел Акбара с головы до ног.

— Безусловно, ваша хозяйка вправе рассчитывать, что человек, которого она взяла себе на службу, безупречно честен, и тем не менее я бы хотел проверить содержимое ваших карманов.

Акбар улыбнулся и слегка раздвинул ноги.

— С разрешения мэм-саиб вы можете попытаться.

— Будьте осторожны, мистер Бротон, — посоветовал Генри Уортон, стоявший в кругу мужчин. — Ходят слухи, что этот парень совершил убийство в своей стране.

— Этой выдумке я обязан мэм-саиб, — сказал Эдуардо так тихо, что его слышала только Филаделфия, которая лишь сейчас вспомнила о том, что неосторожно пошутила с консьержем с Пятой авеню насчет свирепого нрава своего слуги.

— А вас, сэр, я считала своим другом, — произнесла она, бросив на Генри недобрый взгляд. — Мне очень жаль, что я так ошиблась. Генри покраснел до корней волос.

— Я вам всецело доверяю, мисс де Ронсар, — сказал Генри. Но он не доверял Акбару и боялся сказать ей об этом. Он робко осмотрел окружавших его людей, опасаясь выступить в защиту совершенно постороннего человека. — Леди говорит, что ее слуга непричастен к этому преступлению, и я склонен ей верить.

Мистер Бротон от всей души посочувствовал молодому человеку, оказавшемуся в столь затруднительном положении.

— Послушайте, Генри, нужно провести расследование, а потому мы должны привлечь к этому делу власти. Давайте пошлем за полицейским, и пусть он все решает.

— Надо самого слугу отправить в полицию, — предложил один из мужчин.

— Именно так, — подхватил другой. — В полицию! — Филаделфия побледнела. Она слышала, как выругался Эдуардо, но и без него отлично понимала, что им обоим надо избежать вмешательства полиции. Стоит им повнимательнее вглядеться в него, как его маскарад будет раскрыт, и тогда…

— …никогда нельзя предвидеть, что тебя ожидает. Они совершенно посторонние люди, никто в обществе их не знает. Лично я не слышал…

Филаделфия, повернув голову, увидела знакомое лицо маркиза Д’Эда. Он стоял окруженный дамами и что-то очень эмоционально им рассказывал. Когда он успел войти в комнату? И почему так рад тому затруднительному положению, в которое она попала? Если он скажет властям о своих подозрениях, то она вместе с Эдуардо попадет в тюрьму.

— Минуточку! — закричала она в отчаянии. — Неужели я заслужила такое оскорбление? Нет и еще раз нет! — Она посмотрела на Генри, чувствуя угрызения совести из-за того, что решила играть на его чувствах, но настроенная на то, чтобы любой ценой спасти Эдуардо и себя. — Неужели вы не можете предотвратить этот позор, месье? Что скажет ваша тетя, когда узнает, что случилось со мной?

Генри подошел к ней и взял за руки.

— Моя дорогая мадемуазель, я защищу вас.

— А Акбара?

Генри посмотрел на бородатого варвара и в который раз удивился, почему он вызывает у него такое отвращение.

— Его обвиняют в воровстве, а это уже компетенция полиции, — беспомощно ответил он.

— Хорошо, месье. Теперь я понимаю, насколько вы лояльны. Мне придется самой заняться этим делом.

Махнув рукой, она отстранила Генри и направилась к софе, на которой, отчаянно рыдая, сидела леди, потерявшая свой жемчуг.

— Мадам Олифант, не могли бы вы уделить мне минуту внимания? — Властный голос заставил плачущую леди поднять голову и в недоумении посмотреть на Филаделфию. — Мадам, вы оговорили моего слугу, и я требую, чтобы вы признали свою неправоту.

— Ни за что! — закричала леди визгливым голосом — Мой жемчуг украден, и я хочу, чтобы мне вернули его.

— Я вас понимаю. Я сама обезумела бы от горя, если бы украли мое колье де Ронсар. — Для убедительности Филаделфия дотронулась рукой до бриллиантового колье на шее. — Но я не стала бы обвинять вас, мадам, только потому, что вы стояли рядом, когда оно исчезло.

— Конечно же, нет! — воскликнула леди.

— Тогда почему вы обвиняете моего слугу?

— Он целый вечер слонялся по коридору. Все, кто выходил из гостиной, были вынуждены проходить мимо него. — Она посмотрела на Акбара и вздрогнула от страха. — Посмотрите на него. Ни дать ни взять бородатый сарацинский язычник. Нам надо опасаться его.

— Он охраняет меня, мадам, и я доверяю ему, как бы вы доверяли своему мужу. — Говоря это, Филаделфия оглядела гостиную и поняла, что мужа дамы здесь нет. — Кстати, где месье Олифант?

— Он плохо себя чувствует и остался дома, — ответила женщина, потупив взгляд.

— Вы здесь одна?

— Разумеется, нет! — Женщина бросила на Филаделфию враждебный взгляд. — Меня сопровождает маркиз Д’Эда.

— Ах так. Маркиз был свидетелем этого воровства? — жестко спросила Филаделфия.

Застигнутая врасплох, женщина пробормотала:

— Ну… я… я точно не знаю.

— Тогда скажите, — начиная нервничать, настаивала Филаделфия, — маркиз был с вами, когда произошло это воровство?

— Я почувствовала себя плохо после малинового мороженого, и маркиз предложил мне пройти в библиотеку, где нет народа и где бы я могла прийти в себя. Он первым заметил отсутствие жемчуга. — Она поискала глазами маркиза и увидела, что он неприязненно смотрит на нее.

— Мадам Олифант говорит правду, — сказал маркиз, когда взгляды всех присутствующих устремились на него. — Мне тоже не по себе в присутствии этого дикаря в тюрбане. Он намеренно встал на нашем пути, когда я сопровождал миссис Олифант в библиотеку. Уже там я заметил, что жемчуг с ее шеи исчез. Моя табакерка, инкрустированная драгоценными камнями, была вытащена из кармана вором, который налетел на меня на улице. — Он обдал Филаделфию холодным взглядом. — Я слышал, что искусный воришка может снять кольцо с вашего пальца во время рукопожатия. — Маркиз посмотрел на хозяина. — Не обижайтесь на меня, месье Доггет. Кто бы мог подумать, что такое случится в нашем обществе!

Филаделфия тоже обратила свое внимание на хозяина.

— Скажите, месье Доггет, подобные кражи часто случаются в приличных домах Нью-Йорка?

— Довольно часто, — ответил хозяин. — Воровство, словно чума, захватило Нью-Йорк.

— Неужели? — удивилась Филаделфия, пряча улыбку, которая невольно появилась на ее лице от этой неожиданной новости. — Но как же вы боретесь с этой напастью?

— Что здесь можно сделать, особенно если гостей мало и все они хорошо известны хозяевам.

— А у вас, месье, что-нибудь пропало?

— Золотые карманные часы, кольцо с ониксом и немного денег. Все это случилось в новогодние праздники, — сокрушенно ответил хозяин.