Игра - Паркер Лаура - Страница 15

Рэндольф тоже заметил присутствие в ложе постороннего. И естественно, тут же узнал в нем Миллпоста. Поэтому демонстративно замолчал, давая понять непрошеному гостю, что не собирается с ним разговаривать.

Миллпост повернулся к Дарлингтону и негромко сказал:

— Я думал найти здесь Брэнстона. Или он слишком устал после ночных приключений?

Лавлейс и Дарлингтон переглянулись. Оба поняли, что Миллпост хочет поймать их на удочку. Джек демонстративно зевнул:

— Этот тип — пьянчуга. К тому же дурак.

Лорд Лавлейс в принципе был того же мнения о Брэнстоне. Но ему даже в голову не пришло сказать что-нибудь подобное о Дарлингтоне, хотя сейчас виконт был явно под парами, судя по красному лицу и ленивой позе. Однако Джек сохранял способность размышлять и не желал ронять свое достоинство. Лавлейс мог ненавидеть этого человека, осуждать его поведение, но недооценивать не мог! И если Дарлингтон положил глаз на Лотту, решив соблазнить ее, то заставить его отступиться будет нелегко.

— О, вы посмотрите-ка! — воскликнул Эйлан, кивая в сторону раздвигающегося занавеса.

По залу пробежал гул, когда из-за кулис вышли две женщины, у каждой из которых в руках был меч больше метра длиной.

— Что это? — с недоумением спросил Рэн, сразу же забыв о своих мрачных предположениях.

— Неужели женщины-гладиаторы? — с ужасом и негодованием воскликнул лорд Ревуа. — Это неслыханно!

Дойдя до середины сцены, женщины низко поклонились публике.

— Абсурд какой-то! — раздраженно подал голос лорд Лавлейс.

— На них балетные костюмы, — растягивая слова, проговорил Дарлингтон, чье настроение резко поднялось при новой возможности позлить графа. — Вы только посмотрите, какие у них короткие юбочки! Выше колен! А корсажи! Они только-только прикрывают их женские прелести.

— Ленты в волосах разного цвета, — откликнулся Эйлан. — Наверное, чтобы легче было их различать!

Джек бросил на молодого человека ироничный взгляд: стоящих на сцене женщин скорее можно было различить по размерам или цвету волос, нежели по лентам.

Одна из них выступила вперед и злобно зарычала на свою соперницу, отчего та отступила на шаг. Вспыхнувший в зале смех тут же смолк, и наступила полная тишина. Толстая блондинка подняла над головой обнаженный меч, мускулы на ее руках рельефно выделились. Зал отреагировал на это одобрительным гулом.

Лезвие меча было специально затуплено, но так ярко сверкало в лучах света, что его способность пронзить противника насквозь не вызывала сомнений.

— Ну, держись, мерзавка! — хриплым голосом выкрикнула блондинка. — Я живо расправлюсь с тобой, грязная ирландская потаскуха! Но пусть они сначала заплатят!

И она кивнула в сторону зала, ответившего громовым хохотом. На сцену со всех сторон посыпались монеты. Полная блондинка нагнулась и принялась их подбирать. Ее соперница тут же воспользовалась этим. Она подскочила к толстухе и с криком «замолчи, старая б…!» что было сил ударила мечом плашмя по ягодицам.

Та снова зарычала и разразилась потоком площадной брани.

— Вонючее дерьмо! — орала она. — Я сейчас отправлю тебя туда, откуда ты явилась на этот свет!

Она сделала выпад мечом, но ее соперница ловко увернулась, отпрыгнула в сторону и ответила не менее изощренной бранью, прибавив под конец:

— Ах ты, безрогая английская корова!

Последние слова вызвали очередной взрыв смеха в зале и новый поток посыпавшихся на сцену монет.

— Ставлю тысячу фунтов на ирландку! — не вытерпел лорд Ревуа. — Даже если она проиграет, но нанесет хотя бы один хороший удар, я не стану жалеть о потерянных деньгах! Кто готов поставить против меня?

Желающих не нашлось.

Из глубины ложи донесся голос Миллпоста:

— Неужели никто не хочет состязаться с лордом Ревуа?

— Я не дам и пенса на столь омерзительную игру! — ответил Рэндольф, решительно поднимаясь со своего кресла. При этом он снова поймал сардонический взгляд Джека.

— Вы уходите, Лавлейс? — Его бровь удивленно приподнялась. — Зря! Ведь самое интересное только начинается.

Он бросил на Джека презрительный взгляд и усмехнулся:

— Меня не удивляет, что подобная демонстрация женского бесстыдства и порочности соответствует вашим вкусам.

Дикий рев зала не дал возможности Джеку достойно парировать этот выпад. Между тем ответить надо было, причем продуманно и спокойно.

— Отдаю должное вашему суждению о подлинной женственности и нашему общему к ней отношению, — сказал Дарлингтон, дерзко глядя в глаза Рэну.

По выражению лица лорда можно было понять, что он склонен повторить свое оскорбление. Но Лавлейс не сделал этого и сказал примирительным тоном:

— Я не разделяю вашей любви к кровопролитию, однако беру назад свои слова.

Миллпост вытянул вперед шею, ядовитая улыбка обнажила пожелтевшие зубы, и, обдавая присутствующих в ложе зловонным запахом дешевого сыра изо рта, он сказал:

— Пари! Вот поистине то средство, которое помогает любому джентльмену избавиться от желчности! Почему бы вам не заключить пари с лордом Лавлейсом, виконт Дарлингтон? Пусть каждый из вас поставит на одну из тех двух женщин, которые сейчас неведомо зачем истязают друг друга на сцене!

Рэндольф неожиданно вспомнил одну из сплетен, которую на днях выболтала Шарлотта. Речь шла о Дарлингтоне и его финансовом положении. Говорили, что постоянные проигрыши за карточным столом сильно подорвали состояние виконта. Последний очень значительный долг, который он вряд ли способен уплатить, может стоить Дарлингтону положения в обществе и даже стать причиной позорного изгнания из Лондона.

Лавлейс внимательно посмотрел на виконта:

— Хорошо. Я согласен заключить с вами пари, виконт Дарлингтон. Но только с вами! Что вы скажете о ставке, скажем, в десять тысяч фунтов?

Джек почувствовал знакомый холодок пробуждающегося азарта, свойственного каждому игроку.

— Вы говорите, десять тысяч? — переспросил он совершенно спокойным голосом, в котором не чувствовалось ни азарта, ни страха.

Игра могла бы стать его страстью. Но она не требовала крови, а именно в этом Джек Дарлингтон был особенно искушен…