Буря страсти - Паркер Лаура - Страница 92

Когда опустились сумерки, Кетлин получила новый повод, для восторга, так как улицы заполонили горожане, одетые в красное и синее, в атлас и бархат, в золотое кружево и перья. Драгоценностей на них было столько, сколько вряд ли наберется в Уайтхолле. Приготовившись к карнавалу, который должен был длиться всю ночь, одни надели маски, а другие почти ничего на себя не надели. Священники и монахини, правоведы в черных мантиях являли собой резкий контраст с толпами ливрейных лакеев, сопровождавших своих господ вдоль побережья. В роскошные кареты было впряжено не менее шести лошадей, а в некоторые даже восемь. Все стремились затмить друг друга великолепием. В бухте среди владельцев лодок царило такое же соперничество, как и на берегу среди владельцев экипажей.

Наступила ночь, и неаполитанцы продолжали веселиться с тем же пылом. Но Кетлин понимала, что никакие красоты Неаполя не сравнятся с ее спутником. Малейшего движения его пальца хватало для того, чтобы полностью завладеть ее вниманием. Ей казалось, что она может нарисовать его руки, — так часто она смотрела на них за последние часы, лишь бы не встречаться с ним взглядом.

На улицах зажгли фонари, чтобы разогнать ночной мрак. Когда они проходили под фонарем, Кетлин любовалась профилем Делейси и его светло-каштановыми волосами. Когда он заговаривал, она наслаждалась звуком его голоса, когда случайно касались друг друга, ей хотелось выть от бессилия. Сопротивление бесполезно: она загоралась желанием, стоило ей лишь посмотреть на него. Сегодня он поцеловал ее только один раз. Когда же он опять это сделает?

Целый месяц она всеми силами пыталась состязаться с ним в холодной насмешливости и надменной сдержанности. Он великолепно владел собой, хотя она подозревала, что это только маска, под которой скрывается чувственность. Она знала, как поступать с его подчеркнутым и в то же время спокойным вниманием. Тревога сводила ее с ума. Она едва не плакала каждый раз, когда он уходил от нее, так и не поцеловав. Она думала о нем, когда его не было рядом, а в его присутствии она чувствовала себя несчастной. Как он может быть таким спокойным, безразличным и ужасно привлекательным? До чего же несправедливо!

Всего два дня назад Франкапелли с раздражением вскидывал к потолку руки, недовольный ситуацией. Только англичане, восклицал он, способны так запутать свои эмоции, дабы избежать непродолжительного совокупления, полезного для здоровья!

Франкапелли предложил ей соблазнить Делейси, а потом пустить все на самотек.

— Чему быть, того не миновать, — заявил он с беспечной уверенностью, которой недоставало Кетлин. Ведь у нее есть Грейн, ей надо думать о будущем. Однако ее чувства не менее важны.

Она полюбила Квинлана Делейси, когда его характер был лишь словами из книги, а лицо — портретом на бумаге. Каков он в действительности? Познакомившись с ним, она обнаружила, что у него необыкновенный цвет глаз. Оказалось, что за годы, прошедшие с издания той книги с портретом, его красота не померкла. Живое общение с ним доставляло ей большее удовольствие, чем воображаемые дискуссии. Она тщательно обдумывала каждый свой шаг в отношении его, испытывая нечто более глубокое, чем физическое притяжение или влюбленность. Ее влечение к лорду Петтигрю являлось отблеском того, что она чувствовала к Делейси. Итак, лучше страдать молча. Если он не ответит на ее чувства, она умрет.

Они дошли до конца пирса как раз в тот момент, когда к нему причалила пышно разукрашенная, освещенная десятком факелов барка с четырьмя гребцами. В центре барки среди цветов на бархатном диванчике в ленивой позе расположилась темноглазая молодая женщина, одетая в золотое платье. Ее длинные тяжелые волосы были собраны в сложную прическу. Лицо оставалось бесстрастным, взгляд — безразличным, но только до той секунды, пока она не увидела Квинлана. Выпрямившись, она провела руками от груди до талии, демонстрируя ему свои прелести, и одарила его соблазнительной улыбкой. В мгновение ока женщина превратилась из холодной статуэтки в полную живого огня красавицу.

— Какая прекрасная дама, — проговорила Кетлин. Она заметила искорку интереса в глазах Квинлана, но не обиделась на него. — Признаться, я потрясена красотой миндалевидных глаз неаполитанцев. Если бы мне сказали, что непривлекательность является преступлением в Неаполе, я бы поверила.

Квинлан бросил на нее скептический взгляд.

— Неаполь славится обилием очаровательных покладистых девственниц и не менее привлекательных сговорчивых молодых мужчин.

Улыбка Кетлин слегка померкла, исчезло и радостное выражение лица. Может, он уже испытал на себе их чары?

— Я слышала об этом.

— Только слышали, графиня? Это же Неаполь. Здесь считают, что люди вольны попробовать все, что им предлагается, особенно друг друга. Думаю, Франкапелли сообщил вам о скандальной репутации города.

Кетлин облизнула губы. В его ленивом взгляде читалось довольство.

— Почему вы так решили?

Его лицо не изменилось, но Кетлин все же почувствовала, что он насторожился, прежде чем наклониться и поцеловать ее. Со всех сторон раздались свист и ругань, но Кетлин не испытывала смущения.

Поцелуй, преисполненный чувственности, стал игрой языков и губ. Оглушенная силой собственных эмоций, Кетлин подняла руку, чтобы прикоснуться к своему спутнику, но он внезапно оторвался от нее. Их взгляды встретились, и Кетлин затрепетала. Никогда, никогда в жизни ее так не целовали! Но почему здесь, почему сейчас?

— Зачем вы это сделали?

Квинлан тихо засмеялся и провел большим пальцем по ее губе.

— Мне показалось, вам требуется поцелуй.

Зардевшись, Кетлин отвела взгляд. Он хочет ее! Похоть, которая делала других мужчин глупыми и противными, лишь усилила его красоту и зажгла огонь желания в его глазах. Кетлин почувствовала, что этот огонь способен опалить всю ее жизнь.

Квинлан снова дотронулся до ее лица: убрал с ее щеки локон.

— Идите со мной.

— Куда? — нахмурилась Кетлин. Он пристально посмотрел на нее:

— В мою постель.

Кетлин попыталась улыбнуться, но внезапно поняла, что сейчас расплачется, и отвернулась. Ох, как вести себя женщине, если она влюбилась в мужчину вроде него?