Дорога Короля - Гринберг Мартин - Страница 42

Желая чем-нибудь занять время до ланча, Эрнест открыл сундук, вынул оттуда молоток и шар и стал бесцельно гонять шар по лужайке. Однако в голове его все время крутились обрывки недавнего разговора. К счастью, это не имело ни малейшего отношения в окопному аду. Однако звуки, доносившиеся из церкви, где шла служба, навели его на мысль об индуистских религиозных процессиях, о статуях божеств, вымазанных сливочным маслом «гхи» и увешанных гирляндами цветов, а отсюда было уже рукой подать до терпеливого Гуль Хана, носильщика его отца и отличного боулера, который чертовски ловко бросал мяч по калитке противника, играя в крикет. В жаркое время года, в Симле…

— Ах, черт возьми! Какой смысл вспоминать все это! — прошептал он и с такой силой ударил молотком по шару, словно находился в гольф-клубе. Шар, врезавшись в стойку ворот, начисто снес их, выбив из мягкой торфянистой почвы. Эрнест швырнул вслед шару молоток, сердито повернул к дому…

И вдруг застыл как вкопанный.

По подъездной дорожке медленно поднимались к замку шестеро мужчин в черных костюмах и шляпах. Он узнал всех, хотя и не смог бы с уверенностью назвать их по именам. Точно он знал только одно имя: мистер Стоддард. Именно он, разумеется, шел во главе процессии, загорелый и немного флегматичный, капитан деревенской крикетной команды — единственной команды, на стороне которой Эрнест согласился бы играть…

И снова он, должно быть, невольно заговорил вслух, потому что тихий голос у него за спиной подтвердил:

— Совершенно верно, сэр. Это именно мистер Гирам Стоддард. Есть еще мистер Джейбиз Стоддард, но он занят: у него ведь гостиница «Большая Медведица», и ему пришлось пойти туда. — И Тинклер прибавил немного смущенно: — Я вас заметил, когда мы выходили из церкви, так что извинился перед ее милостью и немного срезал путь…

— Спасибо, Тинклер. — Эрнест вдруг почувствовал себя чрезвычайно уверенно. — А вы представляете, что именно привело сюда этих людей?

— Совершенно не представляю, сэр.

— Не знаете, леди Аглая собиралась сразу вернуться домой?

— Нет, сэр. Она хотела сперва навестить семейство Гибсона.

— Да? Того бедолаги, который недавно умер? Хм! Один-ноль в пользу моей тетушки! Я и не думал, что она способна на подобное милосердие. Впрочем, она, возможно, считает, что обязана быть милосердной… Тинклер, что случилось?

— Это, конечно, не мое дело, сэр, однако…

— К черту экивоки, Тинклер!

Эрнест вдруг почувствовал, что задыхается. С чего бы это?

— Ну, раз вы настаиваете, сэр… — начал Тинклер, помолчав. — Нет, я, конечно, не могу с уверенностью утверждать, что визит миледи вызван исключительно благотворительными побуждениями… но я… — Последовало неуверенное покашливание. — Я заметил в ее глазах то, что можно было бы назвать светом надежды, сэр!

Эрнест остановился как вкопанный и резко обернулся к ординарцу.

— Так вы тоже это заметили? — вырвалось у него.

Тинклер посмотрел Эрнесту прямо в глаза и спросил:

— А вы когда в последний раз видели подобный блеск в глазах? У кого? — На этот раз он и не подумал прибавить «сэр».

— Так блестели глаза у того сумасшедшего генерала, который послал нас брать распроклятую высоту в…

— Нет, вы назовите это место! — Тинклер, пожалуй, уже приказывал. — Я не желаю помнить больше, чем помните вы! Он ведь погубил десять тысяч своим дурацким приказом! Мы с вами лишь чудом остались в живых… Да назовите же наконец это место!

— Мале… — Язык у Эрнеста вдруг стал тяжелым, точно гигантская пропитанная водой губка, и не желал повиноваться, не желал произносить нужное название. Эрнест проглотил застрявший в горле комок и буквально вытолкнул изо рта это слово: — Маленхин!

— Да, это было именно там. И я надеюсь, что никогда больше не увижу этих мест, никогда! Но я должен… Нет, сэр, я все-таки пойду и выясню, чего они хотят.

— Погодите, Тинклер. Мы пойдем вместе.

И то, что проклятое слово само сорвалось с уст, странным образом принесло ему неожиданное облегчение. Эрнест оказался вполне способен должным образом поздороваться с мистером Стоддардом и его спутниками и спокойно вспомнить, о чем они говорили в прошлый раз. Когда они объяснили, зачем пожаловали в замок, он, конечно же, сразу пообещал им, что все будет в порядке, хотя в душе отнюдь не был так уж в этом уверен. Потом он стал расспрашивать их о видах на лето.

Деревенские переглянулись. А мистер Стоддард даже пожал плечами.

— Плоховаты у нас дела. Можно сказать, с самого начала войны. Правда, появилось несколько приличных игроков, да только им бы надо побольше тренироваться и почаще воротца защищать.

«Это что же, намек?» — мелькнуло у Эрнеста в голове.

И решив, что, видимо, так оно и есть, он заставил себя улыбнуться.

— Ну что ж, тут и я мог бы немного помочь, — предложил он. И с невольной горечью прибавил: — Хотя, боюсь, игрок из меня теперь никудышный. Разве что в крокет бы сыграл, да ведь для него партнеров не найти…

Потрясенный внезапно пришедшей ему в голову мыслью, он огляделся.

— Ведь вряд ли кто-нибудь из вас играл в крокет, верно?

Тревога мелькнула в глазах Тинклера, но Эрнест не обратил на него внимания и продолжал:

— А знаете, это ведь тоже очень хорошая игра. Особых физических усилий не требует. Правда, умение нужно большое. Если у вас есть несколько свободных минут, я вам покажу. Тинклер, не могли бы вы заменить вон те воротца и принести мне молоток и парочку шаров?

Впервые за несколько лет чувствуя странное возбуждение, Эрнест принялся посвящать деревенских в тайны этой игры: как вести шар к воротцам, как «убить» чей-то шар, как крокировать, как стать «разбойником». Он делал это с таким воодушевлением, что скованность его гостей постепенно растаяла, а самый младший сказал:

— А знаете, мистер Эрнест, в такую игру и я бы сыграть не прочь!

— Ну и молодец! — воскликнул Эрнест. — И вот что я тебе скажу, я только что это вспомнил: я тут как-то бродил, приехав в отпуск, и в одном из флигелей наткнулся на целый склад сетей. Возможно, они все еще там. Или, может, у вас самих найдется достаточно сетей, чтобы оградить площадку и потренироваться?

— Нет, сэр! — тут же ответил Гирам Стоддард.

— Ну, раз так, давайте пойдем и…

Он услышал деликатное покашливание Тинклера. Карета ее милости уже подъезжала к дому.

— Ага! Вот и тетя! Что ж, прекрасно! Заодно и о газонокосилке договоримся. Тетя! Тетя Аглая!

Спустившись на землю с помощью своего грума и кучера Роджера, который был еще слишком юн для призыва в армию, леди Аглая уставилась на племянника каменным взором.

— Вы богохульствуете в святую субботу, Эрнест! — рявкнула она.

— Что? Ах, вы об этом! — Эрнест взмахнул крокетным молотком. — Вовсе нет. Я всего лишь объяснял этим людям основные правила игры в крокет, надеясь, что когда-нибудь они смогут сыграть со мной.

С тем же успехом он мог обращаться к скале. Миссис Пик прошла мимо племянника, будто не слыша его слов.

— А что, собственно, эти… люди… делают здесь? — оглянувшись, спросила она.

— О, они всего лишь пришли попросить взаймы газонокосилку. Чтобы привести в порядок крикетное поле. Дядя Родрик всегда…

— Молодой человек! Вашего дяди Родрика, увы, больше нет с нами! И когда, прости меня Господи, они собираются использовать это… устройство?

Гирам как снял шляпу, так и вертел ее в заскорузлых пальцах. Но ответить все же решился:

— Да мы хотели сегодня и начать, ваша милость.

На лице леди Аглаи появилось торжествующее выражение.

— Значит, все вы, как и мой племянник, тоже нарушители заповедей! Сегодня день седьмой, святая суббота, день богоустановленного покоя! В этот день нельзя делать никакую работу! Нет, я не разрешаю вам взять мою газонокосилку — ни сегодня, ни в другой день. Возвращайтесь же в лоно своих семей и молитесь о прощении и спасении ваших душ!

И она торжественно удалилась.