Ясная ночь (СИ) - "Джиллиан" - Страница 50

   Мне показалось, что совсем рядом кто-то что-то прошептал.

   Думая не напугать бы, я осторожно шагнула вперёд, мимо большого шкафа, который меня до сих пор скрывал. И заледенела.

   Шкаф был слева. Чуть справа оказалась большая, русская печь. К её ровной белой поверхности спиной прислонилась высокая женщина. Вплотную к ней стоял Андрей. Они... целовались. Причём женщина, присобрав подол юбки, закинула левую ногу на его бедро, и он мягко её поглаживал, ведя ладонью от ягодиц до колена и обратно...

   Они были так заняты друг другом...

   Я отступила на один шаг, получилось - спряталась за шкафом... Вскоре поняла, что не дышу. Толкнулась задом в дверь, которая открылась уже привычно тихо, и попятилась. Осторожно прикрыла её.

   Я как будто увидела повторяющийся ночной кошмар. Это уже было в моей жизни. Точка в точку. На одной из вечеринок, куда меня потащил Валентин, я так устала, что решила найти его и сказать, что он как хочет, но я поеду домой. Решила предупредить - в общем... На звонки с мобильника он не откликался, пришлось идти по многокомнатной квартире, в весёлой многолюдной толпе. Заглянула в какую-то комнату, а там... Женщина прижалась к стене, жадно обнимая Валентина, а тот целовал её, постепенно всё выше задирая подол и так короткого платья... Мне стало так противно - уже всё знала о нём и его принципах! - что я просто сильно грохнула дверью, искренне желая довести их внезапным грохотом до инфаркта.

   Но Андрей... Нежный, ласковый, заботливый Андрей... Увиденное оглушило. Я пятилась, боком спускаясь по лестнице, пятилась от двери в дом к воротам, не понимая, не принимая... Удивлённый Барон неспешно следовал за мной...

   Только на улице пришла в себя. Стояла, невидяще смотрела на ворота и быстро вычисляла: сумочка у меня с собой, в ней всё самое необходимое; в поместье осталось барахло, из-за которого точно переживать не буду. Остаётся Барон.

   Ничего не остаётся!

   Быстро нагнувшись к псу, я расстегнула застёжку на его ошейнике и быстро размотала тонкий кожаный поводок. Всё. Теперь... Я оглянулась на пруды. Средний. Если перейти плотину, окажусь на другой улице, а там дойти до следующей плотины - и будет дорога, которую видела мельком, но запомнила. Дорога, ведущая к тому же кладбищу, только короче. А значит, будет выезд к небольшому городку неподалёку. А уж там найти автовокзал или просто остановку, где останавливаются междугородные автобусы, нетрудно. Насколько я запомнила указатели возле мастерской Сашки, до городка четыре километра. Мелочь. Дойду!

   Будто плеснуло перед глазами: Андрей обернулся, брови уже не вразлёт, а обеспокоенно сдвинутые. Хмуро подумалось: раньше надо было думать... Тоже мне, нашёлся - деревенский ловелас...

   И, точно дверь за собой навсегда закрыла, быстро зашагала к плотине. Оказалась совсем близко к ней, когда из двора напротив вышла Таисья.

   - Ты чего это? - удивилась она насмешливо.

   - Какое тебе дело? - надменно, на волне обиды выговорила я. Почему-то невпопад вспомнилось, как Андрей швырнул её в пруд.

   А колдовка обернулась на стук. Из калитки в воротах вышла какая-то незнакомая женщина, улыбнувшись, поздоровалась со мной. Элементарная вежливость заставила отозваться на её приветствие. После чего она назвалась Тосей. Радость, сквозившая в её взгляде и всех движениях, подсказала, что Таисья угодила ей, быстро решив проблему с коровой. Пришлось невольно остановиться - опять-таки невежливым показалось сразу отойти. Хотя в ушах звенело от недавно виденной сцены и хотелось не то что идти - бежать из деревни! Но женщина вдруг сама отвернулась и полностью открыла ворота.

   Со двора выехала машина, наподобие маршрутки. Высунулся поздороваться со мной ярко-рыжий парень - веснушчатый и зеленоглазый, чуть старше меня.

   - Вы в город? - внезапно сообразила я.

   Таисья, приподняв бровь, взглянула на меня. Чему она удивляется? Если удивляется... Водитель весело спросил:

   - Подвезти?

   - С собакой возьмёте? - загорелась я.

   Парень распахнул дверцу с другой стороны.

   - Влазьте. Барон бузить не будет?

   - Нет.

   Маленькое удивление, что Барона в деревне все воспринимают как свирепого зверя, чего я сама до сих пор так и не увидела, отвлекло от странным образом отупляющих дум, помогло мне спокойно сесть на место пассажира. Пёс прыгнул следом и примостился в ногах.

   Таисья шагнула ко мне. Смотрела она странно, будто оценивающе.

   - Уверена? - вдруг спросила меня.

   Я проглотила металлический комок, застрявший в горле. Предательства не прощу. С Валентином иллюзий не было. С Андреем было доверие... С трудом выговорила:

   - Да.

   И сама почувствовала, как закаменело лицо.

   - А почему с тем не осталась? - И усмехнулась, презрительно изогнув густо крашенный помадой рот. - Мужик тоже, кажется, богатый, да и симпатичный. Ничего так.

   Странно она меня спрашивает, будто ей очень нужно знать. Зачем? Но что-то такое было в её вопросе, что я поневоле, неохотно, но ответила:

   - Не хотела быть главной курицей в его курятнике. - И с вызовом, даже с высокомерием, удивившим саму, добавила: - И... Я и сама не из нищих, чтобы жить с таким - озабоченным!

   - Андрей тебе своих картин не показал. - Это она не спросила, а сказала спокойно - после короткого молчания, словно констатируя факт. Отвернулась, держа прямо спину, и пошла вниз, наверное - к избе дяди Вани. Водитель, мечтательно приоткрыв рот, следил, как она плавно - струйно из-за шёлковой юбки - поводит бёдрами при ходьбе.

   Тося помахала водителю и зашла во двор.

   А мы поехали сначала деревней, потом выехали на полевую дорогу: парнишка сообщил, что он знает прямую дорогу к хорошей дороге. И это было бы здорово - ехать по серой пыльной дороге среди весело зеленеющей травы, разбавленной цветами, а кое-где вдикую проросшей пшеницей. Полдень. Солнце властвует. Небо, размякшее от собственной сини и редких взбитых в белую пену облаков. Но жара не угнетает, только расслабляет, разнеживает... Если бы ещё настроение соответствующее...

   Минут через пять мы с водителем познакомились - это Витюшка спохватился, что знает, кто я, но не наоборот. Своей лёгкой болтовнёй обо всём на свете он заставил расслабиться моё лицо. Но сердце, будто стиснутое ледяной рукой, отпустить не смогло. По дороге я выяснила, что едет он как раз не в районный городок, а в сам город, но даже это сообщение обрадовать в полной мере уже не могло. Возвращение, мягко говоря, не триумфальное. Вообще никакое. Но ведь и никто не знает, что со мной произошло. О новой работе знала только бабушка. Для своих я всего лишь снова потеряла работу. Неудачное лето... Так куда мне первым делом податься? Домой, к родителям? К бабушке?

   С трудом удержала слёзы. Невезучая. Повезло только в одном: меня вдруг начало клонить в сон. Витюшка на это сказал, чтобы я вытащила спрятанный за сиденьем самодельный подголовник. С ним оказалось и в самом деле очень удобно. Тем более что за полчаса наговорившийся всласть Витюшка не возражал против моего сна.

   Поспать не удалось. Едва закрывала глаза, как мгновенно приходилось разглядывать сцену у печки во всех деталях. В конце концов, я не выдержала и убрала вызывающий дремотный сон подголовник. Витюшка посмотрел весело и сказал:

   - А бывает такое! Только вроде настроишься дрыхнуть - ап, а сна и нет.

   Ему весело. А я всё вижу перед глазами Андрея. Неужели он такой же, как Валентин? Тоже идея, что гулять можно со всеми, но жена будет из "благородных"? Из чистых... Ненавижу. До слёз...

   - Эй, - осторожно сказал Витюшка. - Зоя, ты чего?

   - Так, - всхлипнула я. - Не обращай внимания. - И заревела в голос. Растравляя себя, вспоминала и вспоминала гадкую сцену. Ненавижу! Лицемер!

   Витюшка испугался, забубнил что-то, утешающее, начал притормаживать... Я нечаянно взглянула на боковое зеркальце, ошарашенно похлопала мокрыми ресницами и вскрикнула: