Великий Ганди. Праведник власти - Владимирский Александр Владимирович - Страница 7

И вот 22 мая 1894 года, в богатом доме Дады Абдуллы в Дурбане (Наталь) собрались местные индийские буржуа и интеллигенты. На этом собрании Ганди предложил по образцу Индийского национального конгресса, действовавшего в Индии с 1885 года, создать Индийский конгресс Наталя (ИКН). Он должен был содержаться на средства состоятельных индийцев из этой британской колонии.

ИКН информировал колониальную администрацию в Натале и прессу о бедственном положении индийского населения, устраивал просветительские лекции, старался улучшить санитарные условия в индийских поселках, обучал детей грамоте на родном и английском языках, занимался вопросами труда и быта «кули».

Ганди опубликовал два обращения — «Воззвание ко всем британцам Южной Африки» и «Избирательное право индийцев — призыв». Он старался привлечь внимание общественности и властей к бедственному и бесправному положению индийцев в Южной Африке. Эти обращения были изданы в виде брошюр. Либеральная часть белого общества Южной Африки их поддержала. Но основная часть белых, равно как и колониальная администрация отнеслась к обращениям Ганди весьма настороженно.

Зато в Индии к деятельности Ганди отнеслись с большим сочувствием.

В Южной Африке Ганди вполне преуспел как адвокат. Он вел процесс, где встречные иски двух крупнейших индийских купцов в Южной Африке составили огромную по тем временам сумму — 40 тысяч фунтов стерлингов. Ганди пришлось подробно изучить бухгалтерию своего клиента Абдуллы Дады и переводить документы с гуджаратского диалекта на английский. Дело Абдуллы казалось выигрышным, но процесс сильно затянулся из-за недобросовестности чиновников и оказался одинаково разорительным для обеих сторон. Ганди старался найти приемлемый компромисс и в итоге преуспел в этом, причем дело выиграл его клиент. Ганди заручился согласием Абдуллы, чтобы проигравший мог уплатить требуемую сумму в рассрочку, чтобы не разориться. «Я ничего не потерял в этом деле, — утверждал Ганди, — даже денег, и уж конечно не потерял свою душу».

Выиграв это дело, Ганди понял, что «истинная миссия служителя закона заключается в том, чтобы заполнить пропасть между противоборствующими сторонами», искать между ними согласие и компромисс. Те 20 лет, что он был адвокатом в Южной Африке, Ганди всегда старался привести дело к мировому соглашению сторон.

После выигрыша дела Абдуллы Ганди вернулся из Претории в Дурбан и намеревался отплыть в Индию. Но тут прочел газетную заметку о законопроекте, внесенном в Законодательное собрание Наталя, согласно которому индийские торговцы лишались права голоса в Натале. В то время в Натале было уже более 40 тысяч индийцев. Многие из них после истечения срока контракта остались в Натале и занимались огородничеством или нанимались на различные работы.

Законопроект должен был рассматриваться во втором чтении. Ганди спешно составил петицию, под которой за один день подписались 500 человек. Законодательное собрание ее проигнорировало, но теперь индийцы Наталя осознали себя политической силой.

Дискриминации в Южной Африке подвергались не только индийские рабочие, но и торговцы, в том числе крупные, в которых британские торговые компании видели своих конкурентов. В рамках законопроекта, так взволновавшего Ганди, правительство Наталя объявило о намерении взимать совершенно неподъемный для рядовых индийцев ежегодный налог 25 фунтов стерлингов с рабочих, которые по истечении контракта оставались в Южной Африке. Эта мера преследовала цель не допустить образования в Южной Африке постоянной и многочисленной индийской колонии. С бесправными рабочими, возвращавшимися в Индию после завершения контракта, властям Наталя и владельцам рудников и плантаций гораздо легче было иметь дело, поскольку они почти никогда организованно не боролись за свои права.

По словам Ганди, «наш особый образ жизни, простота, умение довольствоваться небольшой прибылью, равнодушие к правилам гигиены и санитарии и скупость, если речь шла о необходимости поддерживать свои дома в хорошем состоянии, — все это в сочетании с религиозными различиями раздувало пламя вражды» среди европейского населения.

Созданный Ганди Индийский конгресс Наталя приобретал все большую популярность. Индийские торговцы, рассматривая конгресс в качестве своей политической организации, финансировали его деятельность, хотя правительство Наталя по-прежнему игнорировало конгресс. По инициативе Ганди конгресс занимался не только политическими проблемами, но социальными и нравственными вопросами, повышал культурный уровень общины, учил молодежь национально мыслить.

Ганди открыл небольшую адвокатскую контору, занимаясь в основном третейским решением имущественных споров. Таким образом он содержал семью и покрывал скромные личные расходы. Ганди также занимался благотворительностью.

Два сына Ганди родились в Южной Африке. Он не стал добиваться, чтобы им позволили ходить в школу для европейцев, чтобы не иметь каких-либо привилегий по сравнению с другими индийцами. Поэтому Ганди сам занялся воспитанием и обучением сыновей. Сам Ганди не чурался любой физической работы и своих детей воспитывал в уважении к труду. Он работал акушером и фармацевтом, санитаром, печатником, ассенизатором, землекопом, плотником, пахарем и садовником.

Ганди хотел иметь «красивый дом в хорошем месте» и 300 фунтов годового дохода, что позволяло вести достойную жизнь. Два десятка купцов согласились пользоваться его услугами как адвоката и выплатили ему гонорар за год работы. Как вспоминал Ганди, «я поселился в прекрасном маленьком домике, в хорошем районе. Домик был хорошо обставлен».

Ганди подал заявку в коллегию адвокатов при Верховном суде Наталя и, несмотря на попытку адвокатов не пустить его, был принят, для чего пришлось поступиться принципами и снять тюрбан. Как объяснил Ганди, «на протяжении всей жизни именно верность истине научила меня высоко ценить прелесть компромисса».

Представляя поправку к новому законопроекту о праве голоса (первый законопроект был королевой отклонен), главный министр Наталя вынужден был подчеркнуть новое значение Индийского конгресса Наталя — органа, обладающего выдающимся руководителем, с которым приходится считаться. Ганди посоветовал индийцам новый закон. Обращение общины привело к тому, что королева не утвердила откровенно расистский закон, и хотя новый вариант тоже дискриминировал индийцев, пусть не так явно, в смягчении закона, как считал Ганди, уже была одержана важная победа.

Ганди мог приютить у себя дома прокаженного, создал группу добровольцев по борьбе с эпидемией чумы. В автобиографии «Моя жизнь» Ганди писал: «Я продолжал испытывать чувство неудовлетворенности. Мне хотелось гуманистической деятельности, и притом постоянной».

Он поступил санитаром в небольшую больницу и ежедневно по два часа ухаживал там за индийскими «кули».

Ганди начал широкую кампанию по ликвидации расовой дискриминации в Южной Африке с борьбы против закона об индийцах Наталя, который должна была утвердить королева Виктория. Тогда Ганди и его товарищи сумели собрать десять тысяч подписей, которые отправили в Лондон в Министерство по делам колоний. Прежде чем подписать, каждый должен был прочесть текст петиции и одобрить его, так что попутно Ганди учил индийцев грамоте. Он разослал тысячу экземпляров петиции в прессу и видным британским политическим деятелям.

Вице-король Индии лорд Элджин, идя навстречу обращениям Индийского конгресса Наталя, заменил 25-фунтовый налог подушным налогом 3 фунта на каждого члена семьи, что было немногим лучше, учитывая многочисленность индийских семей. Мохандас Ганди заявил, что «это был серьезный промах со стороны вице-короля, поскольку он совершенно не подумал об интересах Индии. В его обязанности совсем не входило оказывать услуги европейцам в Натале». Ведь семье индийцев из 4 человек приходилось платить налог 12 фунтов (240 шиллингов) в год, тогда как средний годовой доход индийского мужчины в Натале не превышал 168 шиллингов. Чтобы платить такой налог, необходимо было, чтобы в семье работали как минимум двое индийцев из четырех, что далеко не всегда удавалось, учитывая большое количество детей в индийских семьях.