Город и ветер - Парфенова Анастасия Геннадьевна - Страница 14

— А он не староват?

На первый курс так называемого «основного» направления поступали обычно лет в 11–12, чтобы обучиться общим основам магии и самоконтроля. Те, кто приходил в Академию в более зрелом возрасте, сдавали экзамены сразу же по специализации. Зрелище, которое являл собой высоченный и хорошо развитый ди Крий, сидящий в одном классе с полной энтузиазма малышнёй, было… занимательно. Тэйон, имевший удовольствие наблюдать за этим, не мог подобрать слов, чтобы описать, насколько занимательно. С другой стороны, порой пришелец вёл себя так, что его однокашники по сравнению с ним казались примером зрелости и благоразумия.

— Рек заявил, что основы у него сильно хромают, — Тэйон помолчал. — И, если на то пошло, серьёзно поскромничал.

Как бы там ни было, первой реакцией ди Эверо, после того как тот справился с удивлением, была попытка выставить нахала за дверь. Попытка, провалившаяся настолько… гм, громогласно, что следующей реакцией нашего обожаемого ректора было решение тут же принять странное предложение. Академия просто не могла позволить столь одарённому типу, знающему о своих способностях так мало, разгуливать без присмотра. Боевые маги за подобное утопили бы ди Эверо в подвластных ему водах. Стихийные факультеты устроили настоящую драку, чтобы заполучить многообещающего ученика…

— Вы хотите сказать…

— Айе. Он работает со всеми стихиями. Хотя лучше всего чувствует чистую магию. Первооснову, ещё не принявшую форму. Поля, порталы — то, что изучается на высших курсах, ему даётся просто, как дыхание. В последнее время я начал подозревать, что об этой области он знает больше, чем вся Академия вместе взятая. Включая и твою Динорэ.

Таш медленно кивнула. Удивлённой она совсем не выглядела. Мысленно сгорая от любопытства, Тэйон продолжил рассказ:

— Но Рек упёрся по поводу того, что ему изучать. Намертво. Да и способности целителя обнаружил такие, что в конце концов остальные смирились. Было решено, что ди Крий будет обучаться на общем потоке и на кафедре целительства параллельно. Чем он и занимался последние три года, весьма последовательно отказываясь участвовать в… гм, весьма бурной политической жизни, в которую погружён вечный город.

— А как он оказался связан с Вами, мой господин?

— Когда выяснился масштаб его невежества… и способностей, угрожающих ему самому и всем окружающим, стало ясно, что учителя, занимавшиеся малышнёй, здесь не справятся. Необходим был личный наставник, причём не из целителей, так как те ничего не могли бы поделать с всплесками стихийной магии. Ди Крий сам выбрал меня.

И вновь Таш кивнула. Выбор был логичным: один из самых мощных стихийных магов в Академии, магистр Алория славился также как один из самых опытных. Кроме того, когда он двадцать лет назад пришёл туда озлобленный и полный решимости доказать всем мирам (и прежде всего — самому себе) собственную значимость, халиссийскому магу тоже пришлось многому переучиваться. Прежде всего — основам и структурному подходу.

— И ди Эверо согласился?

— Думаю, он считал, что мы достойны друг друга. А может, просто надеялся, что две проблемы ликвидируются, прикончив друг друга.

Губы женщины дрогнули в сдерживаемой улыбке.

— Достойны? Значит, этот ди Крий… — запнулась она, пытаясь подобрать вежливое определение, — …тоже с характером?

— Айе. С характером… Моя лэри, вряд ли кто-нибудь в Академии осознает, насколько он нестабилен. Если в основах магии и целительства Рек за последние три года сделал феноменальные успехи, то самоконтроль у него… просто отсутствует. Похоже, дело тут в какой-то внутренней проблеме, быть может, в недавней травме. Ди Крий как будто отбывает какую-то повинность… Никогда не видел, чтобы человек так ненавидел самого себя. Разве что в зеркале. В первые годы после… — рука его судорожно дёрнулась, показывая на ноги, — …этого.

Некоторое время она обдумывала сказанное. А Тэйон рассеянно скользил взглядом по линии крыш вспоминая.

Ему понадобилось лишь несколько занятий с великовозрастным студентом, чтобы понять, что с тем далеко не всё в порядке. Но любые проблемы ученика были всегда скрыты за безупречными, магистерского уровня ментальными щитами. После того как попытка создать простейшую иллюзию едва не развеяла по пламенной стихии пол-особняка Алория, учитель поставил ультиматум: ди Крий ослабит барьеры и позволит ему глянуть в глубь его разума или может отправляться по десяти ветрам.

Тот очень громко и равнодушно подумал: «Сам напросился». И понизил барьеры. Не все и не до конца.

Сознание этого существа было абсолютно нечеловеческим.

Тэйон интерпретировал то, что он увидел в чужом разуме как свет, проходящий через многоуровневые витражи, в пыльном, отливающем перламутровым блеском воздухе сплетались образы и фигуры, многогранные и многовариантные. Стальной стержень воли, глубокая синева разлитого рваными цветовыми переходами юмора, тут и там переходящего в алые и багряные тона злобы. Всю сущность, точно чёрный провал, пронизывала незаживающая внутренняя рана. Мелькнула светлая прядь, тихий смех, смутно различимый вдали корабль… Потеряна, потеряна навсегда, и это его вина…

Но, задыхаясь под ударами чужой боли, Тэйон видел, что, даже не будь этой раны, внутренний мир перламутрового существа всё равно был далёк от гармонии. Что-то изначально искажённое, неверное заложено было в изменяющихся геометрических узорах, в сплетении мыслей, чувств, установок. Напряжение во всей структуре, пронизанной чересчур мощными силами, наделённой слишком разрушительными возможностями. Рек ди Крий не должен был существовать.

Он никогда не смог бы появиться естественным путём, и, кем бы ни были его создатели, им пришлось обойти законы бытия, чтобы позволить ему появиться на свет и достичь зрелости. Могущественные силы оказались привязанными к слишком слабому стержню, который не мог служить им основой. Реальность распадалась на тысячи равных возможностей и рвала в клочья захлёбывающееся от неспособности обработать всю информацию сознание, энергетические потоки грозили в любой момент выжечь слишком хрупкий для них материальный носитель. И плюс ко всему этому ещё больше заложенные в самых глубинах его естества оков повиновения.

Ди Крий боролся против надвигающегося сумасшествия, блокируя свои способности. С раннего детства отказывался видеть то, что не видеть не мог, интуитивно ставил щиты восприятия, задвигал воспоминания в глубины подсознания и запрещал себе даже догадываться о том, как его разум манипулирует окружающим миром.

Несколько лет назад случилось что-то, нарушившее зыбкое равновесие. Геометрические узоры прочертили глубокие борозды ненависти: к себе, к тем, кого не мог даже помыслить предать, ко всей вселенной… Сложные структурные фигуры разъедало липкой ржавчиной отвращения. Разум целителя уничтожал себя изнутри. Уничтожал любого, кто осмеливался к нему прикоснуться…

Тэйон вырвался из затягивающего его водоворота, обливаясь потом и дрожа, понимая, что был на шаг от потери самого себя. И ощущая, что спасло его лишь то, что ди Крий почти мгновенно восстановил щиты, выталкивая чужое сознание за пределы своего «я». Больше магистр никогда не просил их убрать, но он так и не смог заставить себя не видеть разбитый ударом меча витраж, проступающий за породистыми чертами бледного лица…

Экипаж остановился на перекрёстке, чтобы пропустить длинный поток транспорта. До дома было ещё далеко. Наконец адмирал сформулировала следующий вопрос:

— Как он обучается?

— Потрясающе. Феноменальный интеллект, даже для мага. Думаю, к этому моменту он мог бы уже пройти все курсы, если бы не проводил большую часть времени в кутежах, соблазнах и выходках, которые на мой взгляд подозрительно напоминают завуалированные попытки самоубийства.

— Как бы Вы определили его возраст, мой господин?

— Внешне — похож на Вас, моя лэри. — Но это, как они оба знали, не означало ничего. — По моим ощущениям — мой ровесник.

А вот это уже означало, что ди Крий либо много старше, чем кажется, либо прожил не самую лёгкую жизнь.